— Ну, что скажешь? — широко улыбаясь, спросил Карлос.

— Ты отпустил бороду, — медленно ответил Йона.

— Окладистую бороду, — с довольным видом уточнил Карлос. — Да… ну, я думаю, что она скоро станет такой. Я решил больше не бриться. Выбросил бритву в мусорное ведро.

— Класс, — коротко заметил комиссар.

— Но не о своей бороде я хотел сегодня поговорить, — как бы подводя итог, объявил Карлос. — Водолаз, насколько я понял, не нашел трупов.

— Не нашел. — Йона вынул распечатку изображения с камеры слежения на бензозаправке. — Мы не нашли трупов в реке…

— Начинается, — пробормотал Карлос.

— …потому что их в реке и не было, — закончил Йона.

— И в этом ты уверен?

— Викки Беннет и Данте Абрахамссон живы.

— Гуннарссон звонил насчет записи с бензозаправки и…

— Объявите их в новый розыск, — перебил комиссар.

— По всей стране? Нельзя же так: нажал кнопку — розыск начался, еще нажал — розыск закончился, потом опять нажал…

— Я знаю, что на картинке — Викки Беннет и Данте Абрахамссон, — жестко сказал Йона и ткнул пальцем в распечатку. — Запись сделана через много часов после аварии. Они живы, и мы должны снова начать поиски.

Карлос отставил ногу.

— Если хочешь, натяни на меня испанский сапог, — сказал он. — Но я не буду еще раз объявлять их в розыск.

— Посмотри на картинку.

— Вестерноррландские полицейские вчера были на этой заправке. — Карлос сложил распечатку в плотный квадратик. — Они отправили копию с жесткого диска в лабораторию в Линчёпинге, двое тамошних экспертов просмотрели запись и оба утверждают, что невозможно точно идентифицировать людей на задней площадке.

— Но ты знаешь, что я прав.

— Ладно, — кивнул Карлос. — Наконец-то эти слова прозвучали. Ты, конечно, можешь оказаться прав, и потом выяснится, что так и есть… Но я не собираюсь выставлять себя на посмешище и объявлять в государственный розыск людей, которых полиция считает погибшими.

— Я не отступлюсь, пока не…

— Погоди, погоди, — перебил Карлос и перевел дух. — Йона, данные о служебном расследовании, в котором ты фигурируешь, лежат сейчас на столе у главного окружного прокурора.

— Но…

— Я твой начальник и весьма серьезно отношусь к предъявленным тебе претензиям. И вообще я хотел бы услышать от тебя, что ты понимаешь, что не ты ведешь расследование в Сундсвалле.

— Не я веду расследование в Сундсвалле.

— А что делает наблюдатель, если районный прокурор решает закрыть дело?

— Ничего.

— Значит, мы пришли к согласию, — улыбнулся Карлос.

— Не пришли, — сказал Йона и вышел из кабинета.

Флора неподвижно лежала в кровати, уставясь в потолок. Сердце все еще бешено колотилось. Флоре приснилось, что она находится в какой-то комнатушке, а с ней там девочка, которая не хочет показать свое лицо. Девочка пряталась за деревянной лестницей. С ней что-то было не так, от нее исходила опасность. На девочке были только белые хлопчатобумажные трусы, и Флора видела ее девчачью грудь. Девочка дождалась, когда Флора подойдет поближе, отвернулась, фыркнула и закрыла лицо руками.

Накануне вечером Флора прочитала об убийствах в Сундсвалле, о Миранде Эриксдоттер и Элисабет Грим. Она никак не могла избавиться от мыслей о посетившем ее призраке. Все уже ощущалось как сон, хотя Флора точно знала, что видела мертвую девочку в коридоре. Девочке было лет пять, не больше, но теперь, во сне, она стала ровесницей Миранды.

Флора лежала тихо и прислушивалась. Скрипнет мебель или половица — и сердце снова колотится как сумасшедшее.

Тот, кто боится темноты, не хозяин в своем дому; боящийся темноты ходит крадучись, пугаясь собственных движений.

Флора не знала, что предпринять. Было без пятнадцати восемь. Она встала, подошла к двери, открыла и постояла, вслушиваясь в недра квартиры.

Никто, кроме нее, еще не проснулся.

Флора прокралась на кухню, чтобы сварить кофе для Ханса-Гуннара. Утреннее солнце играло на поцарапанной мойке.

Флора взяла небеленый фильтр, загнула края, вставила в держатель — и подавилась криком от страха, услышав за спиной чьи-то словно липнущие к полу шаги.

Флора обернулась и увидела Эву, стоящую в дверях своей спальни в синей футболке и трусах.

— Ты что? — спросила Эва, увидев ее лицо. — Ревела, что ли?

— Я… мне нужно кое-что знать наверняка… я подумала, что видела привидение. Вы ее не видели? Здесь, в квартире. Маленькую девочку…

— Да что с тобой, Флора?

Эва повернулась, чтобы уйти в гостиную, но Флора положила руку на ее массивное плечо, чтобы удержать:

— Я правда ее видела, честное слово… Кто-то ударил ее камнем вот тут, по затылку…

— Значит, честное слово? — резко перебила ее Эва.

— Я только… Существуют привидения на самом деле или нет?

Эва взяла ее за ухо и подтащила к себе:

— Не пойму, почему тебе так нравится врать, но ты врешь. Ты всегда врала и будешь…

— Но я видела…

— Тихо! — прошипела Эва, крутя ей ухо.

— Ай…

— Но мы с Хансом-Гуннаром этого не потерпим. — И Эва скрутила ей ухо еще сильнее.

— Пожалуйста, не надо… ай!

Эва покрутила ухо еще немного и наконец отпустила Флору. Она отправилась в ванную, а Флора так и стояла, со слезами на глазах, держась за горевшее огнем ухо. Потом включила кофеварку и вернулась к себе. Закрыла дверь, включила свет и забралась в постель, чтобы поплакать.

Она всегда думала, что медиумы только притворяются, будто видят духов.

— Ничего не понимаю, — пробормотала Флора.

А что, если она приманила привидение своими сеансами? Может, им, призракам, наплевать, что она в них не верит. Когда она призывала их, когда она выстраивала круг из участников — открылись двери в иной мир, и те, кто ждал у дверей, смогли войти.

Потому что я и вправду видела привидение, подумала Флора.

В ребенке мне явилась та мертвая девочка.

Миранда хотела что-то мне показать.

Это очень даже может быть. Должно быть, это и правда было. Она читала, что когда человек умирает, его энергетика никуда не девается. Многие утверждают, что призраки существуют, и этих людей не считают ненормальными.

Флора попыталась собраться с мыслями и пройтись по событиям последних дней.

Девочка явилась мне во сне, думала она. Она мне приснилась, это я знаю, но когда я увидела ее в коридоре, я не спала. Значит, она там была на самом деле. Я видела, как она стоит передо мной, слышала, как она говорит, ощущала ее присутствие.