Да, меня окружало счастье, и я это понимала. «Ну а как же иначе? — думала. — Счастье и удача мои по умолчанию!»

И вдруг они исчезли.

Мне стало невыносимо рядом с людьми, которые по-прежнему купались в лучах незаходящего золотого солнца, тогда как мой мир почернел от вины и горя. Стала невыносима жалость в глазах друзей…

В гостиной совсем темно. Я подхожу к часам на каминной полке — почти шесть вечера. Около двух часов назад Дэнни с Мирандой и Карлом должны были достичь «От Монтанье». Возможно, они уже двинулись в обратный путь. Возможно, нашли способ сообщить в полицию, и за нами выслали вертолет.

Возможно. Не точно.

Возможно и другое: дорога завалена камнями и деревьями, и усталая группа Дэнни до сих пор бредет сквозь ледяную мглу. Или шале «От Монтанье» закрыто и безлюдно.

Господи, от этих «возможно» я сойду с ума!

Почему-то после ухода Дэнни и снуперов мне кажется, будто атмосфера вокруг сгущается. Я чувствую тяжесть снега, который давит на крышу и стены шале. Ощущаю многотонную массу, дремлющую на склоне горы в ожидании нового толчка. Вижу, как расползается по номерам и коридорам тьма.

Я знаю, что такое грань человеческих возможностей. Знаю, потому что однажды я за этой гранью побывала — в других горах, в обнимку с мертвым телом любимого, когда я медленно превращалась в ледышку без особой надежды на помощь. Я побывала за гранью и выжила. Вернулась. Вернулась в безопасную, нормальную жизнь.

Однако временами меня вновь тянет за грань, туда, где больше ничего не имеет значения, где каждый удар сердца приближает к краю… В подобные минуты мне чудится, что я опять рухну в бездну и уже не сумею проскрести себе дорогу назад.

Я закрываю глаза и вижу его лицо, лицо Уилла, холодное, белое, как мрамор, и безмятежное, такое безмятежное…

— Эрин, — доносится издалека.

Я трясу головой.

— Эрин…

Открываю глаза. Передо мной встревоженная Лиз.

— Эрин, вы как? Может, поищем еду?

Заставляю себя улыбнуться.

— Да. Конечно. Пойдемте в кухню, посмотрим запасы.

Я хромаю впереди, Лиз следом за мной входит в выстывшую темную кухню, разглядывает ее изумленно, точно пещеру Аладдина.

— Нашла к-консервированное кассуле, — сообщаю я, пытаясь в потемках разобрать надпись на этикетке.

Тут, вдали от огня, невероятно холодно, и зубы выбивают дробь.

— По крайней мере, я думаю, что это к-кассуле. А может, confit du canard[7] … Трудно сказать. Подойдет?

— Конечно. — Лиз все еще смотрит на меня с беспокойством. — Эрин, что с вами?

— Все хорошо, просто… Я переживаю за Д-Дэнни. Жду и надеюсь.

Лиз кивает. Наверняка тревожится не меньше меня, просто умеет хорошо скрывать чувства за напускной сдержанностью. Интересно, о чем она думает? Это не дает мне покоя, и, когда содержимое банки (все-таки кассуле!) перелито в кастрюлю и поставлено греться на печь в гостиной, я собираюсь с духом и задаю давно мучающий меня вопрос:

— Лиз, что, по-вашему, произошло? С Евой.

Лицо Лиз искажается, и я понимаю, что она, как и я, изо всех сил гонит от себя страшные мысли.

— Не знаю. Думаю, думаю… и… не могу поверить. Все будто во сне, нереально. Постоянно возвращаюсь к мысли — может, Ева погибла случайно? Только как же тогда Эллиот и Ани?

Действительно, как?

— Что имела в виду Ани? — размышляю я вслух, помешивая фасоль. Чувствую жар от огня на лице и холод гостиной за спиной. — Под словами «ее там не было».

Или Ани сказала «я ее не видела»? Не могу точно вспомнить и потому напрягаюсь. Слышу шорох водонепроницаемой ткани — Лиз пожимает плечами.

— Не знаю. Я уже не первый раз прокручиваю в голове слова Ани. Сначала я решила, что она говорит о Еве, но нет. Ева была на склоне, я тоже ее видела.

— Тогда о ком-то на вершине?

Я пытаюсь вспомнить точную фразу. Черт. Это наверняка важно, а меня подводит память…

— Например, — продолжаю, — когда Ани приехала на подъемнике, то заметила еще чье-нибудь отсутствие? Может, кто-то уже исчез, кинулся следом за Евой?

— Кто? — возражает Лиз. — Там было не так много женщин. Я к тому времени села назад на подъемник. Наверху оставались две женщины: Тайгер — в этом случае зачем ей передавать нам слова Ани? — и Миранда. Миранда не могла преследовать Еву, потому что тоже возвращалась вниз на подъемнике, вместе с Ани.

— А если нет?! — Сердце начинает стучать быстрее. — Вдруг именно это Ани и вспомнила? Что Миранды не было на подъемнике. В конце концов, перепутать легко: наверху постоянная толкотня, люди направляются к одной кабинке, та уже забита, они идут к другой. Возможно, Ани поняла, что Миранда не садилась на подъемник?

— То есть? — Лиз явно не по себе.

Ее брови за толстыми стеклами очков сходятся, в темноте отчетливо слышен хруст — Лиз нервно щелкает пальцами.

— Вдруг Миранда на самом деле хорошая лыжница? Скрыть способности совсем не трудно. Она могла отстать, пока все грузились на подъемник, и рвануть следом за Евой по Ле Сорсье.

— На… наверное, — с запинкой произносит испуганная Лиз.

Я разливаю кассуле в две миски, и тут до меня кое-что доходит. Если это правда, если моя догадка верна, значит, я отправила Дэнни с убийцей. Сердце сжимает ледяными тисками.

Да, конечно, там двое мужчин против одной Миранды. Однако на пути к «От Монтанье» есть несколько очень коварных участков. Разве трудно дождаться, пока человек приблизится к пропасти, и затем легонько его подтолкнуть?

Против Миранды нет никаких доказательств, в отчаянии напоминаю я себе. Это всего лишь гипотеза. Всего лишь гипотеза.

Вот только грудь вдруг сдавливает, к горлу подступает тошнота, и я молча смотрю на быстро остывающую фасоль с мясом, не в состоянии проглотить ни ложки. Мне плохо. Господи, что же я наделала?!

Ведь это я велела ему идти. Я, которая мнит себя великим организатором и решает все за других, я велела Дэнни идти бог знает куда в метель с Мирандой и Карлом.

Неужели правда?

Неужели я отправила на смерть еще одного друга?

Снуп ID: ANON101

Слушает: не в сети

Снупписчики: 1

Эрин почти не притрагивается к ужину. За каких-нибудь полчаса она утратила все свое профессиональное дружелюбие. Причины я не понимаю. На мой вопрос Эрин бормочет что-то про тревогу за Дэнни.