— Не знаю, Стася. Наверное, так и живет там. Хотелось бы верить, что хотя бы у него всё хорошо. Я полагаю, к тому моменту он уже закончил университет и нашёл достойную работу.

— А жена Владислава Сергеевича?

— Та ещё стерва. Узнав о проблемах мужа, сразу подала на развод и нашла себе нового спонсора.

— Да уж… Получается, из-за этого Давыдова пострадали две невинные семьи?

— Мы то ещё легко отделались…

— Точно.

— Я все равно чувствую себя виноватым перед Шепелевым. Если бы тогда я от него не отвернулся…

— Пап, но он же сам в тебе усомнился, сам ушёл из бизнеса. Ещё и деньги за свою долю потребовал в такие сроки…

— Он боялся, понимаешь? Ему же наплели, что я действую противозаконно. Филькины грамоты подсунули.

— А покер? Он же кому-то там денег должен был?

— Не он, а Давыдов. Шепелева прессовали, потому что они с Давыдовым были друзьями. И тот внезапно исчез. С кого ещё спрашивать?

— Пап, но он же взрослый, серьёзный человек. Как он мог попасться так? Ей-богу, развели, как лоха!

— Ох, дочь… я и сам задаюсь этим вопросом…

— А сын его чего полез, не разобравшись?!

— Знаешь, ему тоже такого наплели… на его месте каждый бы так поступил. Жаль, теперь судьба его искалечена… сколько уже отсидел…

— А он не будет нам мстить, когда выйдет?

— Нет. Я с ним говорил. Адвоката хорошего нашёл.

— Ты его видел?

— Навещаю его периодически.

— Ты серьезно?!

— Да. Он всё прекрасно понимает. Так что по этому поводу даже не переживай.

— Ну и дела…

Мы еще немного поговорили с отцом, и я вернулась в свою комнату. После этого разговора во мне что-то перевернулось. Получается, я шесть лет жила в неведении? А потом еще и так грубо обошлась с Алексом, хотя он ничего плохого мне не сделал… Мне опять стало не по себе. Я решила на следующий же день встретиться с Шепелевым и объясниться.

На следующий день, сразу после завтрака я позвонила в «Бонгусто», однако администратор сообщила, что смена Алекса будет завтра. Мне очень хотелось с ним поговорить, но приглашать его на встречу мне было не по себе. Решив отложить важную беседу на другой день, я занялась порядоком в своей комнате. Начать пришлось с гардеробной. Выгрузив всю одежду из шкафов, я принялась ее сортировать: что отправить в стирку, а от чего вообще пора избавиться. Когда я дошла до коктейльных платьев, то пришлось попросить у Марии Сергеевны большой пакет, чтобы сложить туда все наряды, которые едва прикрывали ягодицы: эту одежду я давно «переросла». Да и в клубы больше не тянуло, поэтому без всякого сожаления я забила пакет до отказа. От некоторых чересчур открытых топов я тоже избавилась, повесив на их место более скромные модели. Дальше была обувь. Блестящие босоножки на шпильке и вульгарные туфли с платформой я так же отправила в пакет ненужных вещей. В бельевом комоде я аккуратно раскладывала всё по ящикам, когда наткнулась на знакомую футболку. Это была та самая вещь, которую мне давал Потешный, когда я упала в озеро. В памяти всплыли воспоминания, меня охватили какие-то странные ощущения, и я невольно поёжилась.

— Стась, ты чего там засела? — вернул меня в реальность голос нашей помощницы.

— Да вещи перебираю.

— Ты что, опять съезжаешь? Куда такие пакеты нагрузила?

— Нет, не съезжаю. Мария Алексеевна, у меня будет к Вам просьба: найдите, кому отдать эти вещи.

— Так можно в детский дом отвезти! Там всегда добротная одежда на расхват!

— Боюсь, им это не подойдёт… тут вещи не для детского дома, а, скорее, для публичного…

— Неужто решила избавиться от этих своих вульгарных вещиц? — удивилась женщина.

— Именно!

— А я то думаю, чего сегодня гроза зарядила!

Я лишь мило улыбнулась, и ответила:

— Пристроите их, ладно?

— Разберёмся! — махнула рукой помощница и вышла из комнаты.

Я небрежно бросила футболку Потешного в мусор, следом туда же полетело старое белье и колготки с зацепками. Осмотрев свою гардеробную, я осталась вполне довольна, несмотря на то, что она заметно опустела.

В ванной тоже пришлось хорошенько разобраться. Большинство бутыльков, находившихся там, лишь занимали место, а для использования мне не подходили. Так же как и некоторые гаджеты для волос. Испорченные щипцы, неисправный фен, бестолковая плойка — всё это незамедлительно полетело в утиль.

Когда я добралась до письменного стола, то была немного удивлена, ведь один из его ящиков был закрыт на замок. Однако, сколько бы я не пыталась вспомнить, где мог находиться от него ключ — так мне это и не удалось. Тогда я решила отложить эту задачу напоследок, и разобрать бумажки в других отсеках. Ничего полезного среди них не обнаружилось, и я всё отправила в урну. Изучив стол со всех сторон, я заметила, что нижний ящик можно полностью открутить и снять. Тогда бы он открылся без ключа. Быстро сбегав за необходимыми инструментами, я принялась за дело. Спустя каких-то полчаса ящик благополучно был откручен и снят. На моё счастье, задняя стенка тоже была прикручена на шурупы, с которыми я моментально справилась. Вытряхнув всё содержимое, я начала его изучать. Небольшая металлическая коробка от печенья, какая-то косметика и личный дневник. Я даже забыла, что долгое время его вела! И каково же было мое удивление, когда я увидела, что писала в нем, будучи одиннадцатилетней девчонкой! Мельком пролистав ежедневник, я заметила, что последнюю запись сделала в нем, когда мне было шестнадцать.

«Завтра выпускной. Ну вот и всё. Детство теперь позади. Не могу поверить, что мои мучения закончились. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы получить хороший аттестат, ведь в противном случае, был бы ужасный скандал с предками. А завтра долгожданный день. Мы с Сержем распланировали его ещё полгода назад, и я очень надеюсь, что всё пройдёт так, как мы оба мечтали. Наконец мы попробуем «это». Я очень волнуюсь, ведь многие девчонки рассказывали, что для них потеря девственности была очень болезненной. Но я думаю, у меня будет всё иначе. Ведь я давно к этому готова, к тому же мы с Сержем очень любим друг друга».

Я закрыла дневник и улыбнулась. Серж — моя первая любовь. Весь одиннадцатый класс мы с ним не отлипали друг от друга. Он оказывал мне различные знаки внимания, красиво ухаживал, был очень заботливым. Но в тот самый Выпускной у нас с ним так ничего и не произошло. Вместо Волшебной ночи любви я просидела в одиночестве на набережной, вся в слезах. В тот вечер он признался, что его родители отправляют учиться в Штаты, и эта встреча для нас — последняя. От избытка чувств я накричала на него и сбежала с середины бала, поймав первую встречную машину. Мне хотелось побыть одной и вдоволь наплакаться. И я попросила водителя купить мне шампанского и оставить на набережной. Так до утра я там и просидела. А когда эмоции поутихли, и я позвонила Сержу, было уже поздно. Выпускной был испорчен, зато я осталась девственницей. А потом начались занятия в университете, и жизнь резко поменялась. Тогда мне казалось, что школа осталась в прошлом, а отношения с Сержем — детская фантазия.