нужно было раньше встать». С нынешним режимом экономии, воду давали только по ночам. А вчера она так устала на фабрике, что вырубилась, поленившись делать запасы. Понадеялась, что воду не отключат, выходной как-никак, и с утра получиться наполнить ванну.

Хлоя заглянула в чайник, в нем осталось немного воды. Умыться не выйдет, но хоть чаю попьет. Хлоя поставила его на плиту, чиркнула спичкой. Теперь заварка. Она открыла баночку и принюхалась. Да, заварка у нее хорошая. Вот непонятно, где Фрэнки такую достал. Он всегда старался принести чего-нибудь вкусненького и совсем не того качества, что выдавалось в магазине.

Фрэнки… Хлоя вздохнула. Соседка, в последнее время, поглядывала на нее подозрительно. Но это точно не из-за Фрэнки. Он всегда приходил поздно ночью и уходил до рассвета. Вряд ли его кто-то видел. Интересно, о чем соседка думала? Хлое двадцать три, и она давно должна родить солдата для страны или даже двоих. Хлоя скривилась. Как-то не очень ее привлекала подобная перспектива. Рано или поздно придется об этом подумать, но время у нее пока еще есть. Если бы только соседка узнала, что у Хлои незаконный сожитель… От этой мысли стало смешно, почему-то представилось и без того вытянутое, лошадиное лицо соседки. Хлоя хихикнула. Нет, встречаться с кем-то — еще не нарушение закона, но подобные отношения не приветствовались. А Фрэнки, он так посмотрел на нее, и Хлоя сразу поняла, все у них хорошо, ничего преступного в их отношениях нет.

Хлоя обхватила чашку руками, стараясь согреть замерзшие пальцы, и уселась на подоконник. Глотнула обжигающую жидкость. Приятное тепло разлилось внутри. Хорошо. Она смотрела на бьющие в стекло капли. Какое низкое небо, тучи совсем сгустились, и ливень, с порывами ветра. Вот эти дожди зимой особенно доставали. От них ничего не спасало. Пока до работы добежишь, обязательно вымокнешь до нитки.

Не вставая с окна, Хлоя потянувшись, достала со стола пачку сигарет и закурила, затянулась с наслаждением. Она снова посмотрела в окно. Напротив, под магазином собиралась очередь. Женщины, замотанные в платки, в однотонных плащах, с отвисшими кошелками в руках. Жалкой кучкой они толпились под козырьком магазина, стараясь укрыться от непогоды. Козырек не вмещал всех, и не особо спасал от косых струй воды. Магазин откроется только в восемь. Это еще почти сорок минут ждать под проливным дождем. Хорошо, что ей ничего не нужно. Она отоварила талоны позавчера. А новые получит только в середине недели. Все-таки ей повезло, жить рядом с магазином, это своего рода удача. Всегда видно, если что-то хорошее завезли. Хлоя научилась делать небольшие запасы на случай, если талоны задержат или в магазине все расхватают. Вот разве что сигареты, снова заканчиваются, и Фрэнки не попросишь принести — ему совсем не нравится, что она курит. С сигаретами да, проблема. Норму снова урезали. Разделили на женскую и мужскую. Мужчинам выдают больше. А еще она слышала, что женщинам вообще скоро запретят курить. Вроде бы слишком вредно курение для здоровья потенциальной матери. Хлоя вздохнула, надеясь, что это только слухи и до таких радикальных мер дело не дойдет.

В глубокой выбоине на дороге образовалась здоровенная лужа. Двое детей с визгом прыгали посредине, обдавая прохожих снопом грязных брызг. Женщина, по-видимому мать, пыталась успокоить детей, взяв одного из них за руку, чтобы увести. Ребенок кричал и вырывался, а второй повис, вцепившись в другое плечо женщины, и что есть силы колотил по земле ногами. Женщина оставила попытки их утихомирить, и дети снова принялись за свое, не обращая внимания на недовольство взрослых. Хлоя поморщилась. Детей она не любила.

Если дождь чуть-чуть уменьшится, она, наверное, выйдет. Хотя бы немного пройтись. По ощущениям, на улице все равно теплее.

Хлоя соскользнула с подоконника и с сожалением отставила пустую чашку. Хотелось еще чаю, причем крепкого, она все-таки не до конца проснулась. Но если использовать заварку в таких количествах, никаких запасов не хватит. Лучше залить кипятком то, что осталось в чашке. Второй слив — не так уж плох, а заварку можно сохранить на вечер. Она отрезала кусок хлеба, достала из холодильника пачку маргарина, и намазала его тонким слоем. Для завтрака сойдет. Многолетняя привычка не есть много с утра. Взгляд упал на висевшую возле окна полку. Цветная бумажка, сложенная вдвое. Там еще оставался кусочек шоколада. Но это тоже на вечер, особенно, если Фрэнки придет. Хлоя с сожалением посмотрела на почти закончившуюся плитку. Вот если бы он принес еще шоколада, особенно того вкусного — горького, как месяц назад.

Прошлый раз Фрэнки удивил ее. Притащил продуктов. Овощей разных. Некоторые из них она и не видела никогда. Лучше бы мяса принес или рыбы. Странно как-то. Фрэнки никогда к овощам особой любовью не пылал. А тут приготовь и все. Ну, она приготовила, конечно, что ей жалко. Часть потушила, остальные в духовке запекла. Так Фрэнки ничего есть не стал, с собой унес. И не объяснил зачем.

В комнате заработал телесет. Ага, уже восемь. Как всегда по выходным, началась утренняя передача новостей. Снова говорили о последствиях аварии. Это же надо было додуматься подорвать что-то в горах и вызвать обвал, а потом пытаться замаскировать его под землетрясение. Но следователи сразу разобрались. Никакое это не землетрясение. Залегли гады — вредители где-то в горах. Даже говорят, база у них там целая построена. Накрыли базу. Облавы прошли по всему городу. Были у них свои люди и здесь. Такая отрава быстро расползается, если не пресечь ее на корню.

Как уже надоели эти диверсанты. Что же им всем неймется? Хлоя не понимала. Живи себе, работай, выполняй свой долг, делай то, что тебе говорят. Но все равно вылезает какая-нибудь недовольная погань. И откуда они такие берутся? Почему их нельзя уничтожить одним махом? Слишком добр, слишком справедлив президент. Преступников ловят, а потом перевоспитывают. Делают из них полноценных граждан. Она видела одного такого по телесету. Он плакал, умолял о прощении, раскаивался, говорил обо всех ужасных деяниях, которые он совершил. А потом попросил сделать его солдатом. Он будет искупать свою вину, защищая родину.

Дождь, между прочим, стихает. Хлоя снова выглянула в окно. На улице заметно посветлело. Она услышала мерный рокот. По небу плыл транспарант:

«Ричард Ван