предметов. Сначала, он воспринимал речь, как набор звуков, но через несколько мгновений звуки обретали форму, а слова становились понятными и привычными. Это вызывало странное чувство, но он не мог понять какое. У него ничего не болело, он ощущал свое тело, даже можно сказать, чувствовал, как кровь пульсирует в венах, но при этом совершенно не мог двигаться. Он чувствовал себя так, будто только что проснулся, перед глазами все еще витали обрывки сна, что-то важное, казалось еще чуть-чуть и придет понимание, но образы ускользали.

В комнату вошли двое. Уже знакомый ему тип в очках и другой, моложе. Пожилой снова подошел к нему, окинул внимательным взглядом, а затем, повернувшись ко второму мужчине, произнес:

— Фрэнк, посмотрите, он пришел в себя. Показания приборов абсолютно нормальные. Образец полностью прижился. Вот только глаза, совершенно черные, зрачка почти не видно, но на свет реагирует и на звук тоже. Этот новый, полу-биологический экземпляр, без сомнения, оправдал себя. Не думал, что у нас получится подобный эффект, так сильно отличается от всего того, что мы имели до сих пор…

Тот, кого назвали Фрэнком, как-то нехорошо рассмеялся. Вообще, этот второй мужчина выглядел раздраженным. От него, прямо-таки, исходили волны недовольства, направленные на пожилого, и еще на нечто иное, чего он пока не знал. Фрэнк сел рядом с ним на кровати, разглядывая его. Но делал это не так, как другой. Что-то было в его взгляде, не любопытство, другое.

— Понимаешь меня, можешь говорить? — спросил Фрэнк.

Кивнул утвердительно, мужчина не казался неприятным. Восприятие все еще работало с опозданием. Но теперь это происходило быстрее.

Фрэнк улыбнулся, — Понимаешь, но говорить не хочешь. Как ты себя чувствуешь, что-нибудь болит?

— Нет, ничего, — произнес он после небольшой паузы. Его голос звучал хрипло и незнакомо.

— Хорошо, — улыбнулся Фрэнк. — Пошевели рукой.

Он с удивлением поднял правую руку, сжимая и разжимая пальцы. Левая рука оставалась неподвижной, несмотря на попытки ею двигать.

— Отлично, — констатировал Фрэнк и уставился ему прямо в глаза, но в отличие от пожилого, не отводил взгляда. Странно так смотрел, пристально. Он нахмурился, ему не нравился такой взгляд. И он точно так же, в упор, посмотрел на Фрэнка, не мигая. Мужчина все-таки не выдержал, быстро заморгал и отвернулся.

— Фрэнк, вы можете им управлять? — спросил старый и подошел совсем близко, нависая над кроватью.

— Сейчас попробуем, Док, — ухмыльнулся Фрэнк.

Вдруг он почувствовал, что может шевелиться полностью. Реакция была мгновенной. Выбросив вперед руку, он схватил пожилого мужчину за горло. Доктор захрипел. Он слегка ослабил хватку, рывком подтянул к себе, посмотрел на его багровое лицо, с интересом анализируя, как тот судорожно хватает ртом воздух, как пытается разжать его пальцы, как капельки пота струятся по его лицу…

— А теперь отпусти его.

Властный голос прозвучал в его мозгу. Голос, которому он не мог не повиноваться. Пальцы мгновенно разжались. Доктор, в изнеможении и тяжело дыша, опустился рядом с ним на кровать. Он попытался встать, но снова услышал голос:

— Не двигайся.

Он замер, снова не мог шевелиться. Это было так странно. Он не мог двинуть ни единым мускулом. Голос имел над ним абсолютный контроль. Он понял, что сделает все, что тот ему прикажет.

— Фрэнк, он же мог меня убить… — жалобно отозвался доктор, морщась и потирая горло. На шее у него красными пятнами вспухли следы от пальцев.

— Не волнуйтесь, Док, я контролирую его полностью. — Фрэнк выглядел очень довольным. — Зачем ты это сделал?

— Мне не нравится, когда меня трогают.

— Что ты испытывал, когда душил его, злость, ненависть? — спросил Фрэнк.

— Ненависть?.. — задумался. — Нет, ничего такого… интерес, пожалуй. Да. Мне было интересно.

— Потрясающе… Но ты мог его убить, разве тебе его не жалко?

Он подумал, — Жалость? Нет, мне незнакомо это чувство.

— Док, пожалуй мы добились того чего хотели. Никаких эмоций. Это будет совершенная машина, — констатировал Фрэнк.

— Да уж… — доктор все еще не мог прийти в себя.

— Можешь сесть, — сказал ему Фрэнк и он немедленно повиновался. Сел на кровати, подтянул ноги к подбородку, обхватив колени руками. Он не мог понять, почему сел именно так, но поза показалась ему привычной.

— Ты помнишь что-нибудь из своего прошлого? — вдруг спросил его Фрэнк.

— Нет. Ничего до момента, когда я проснулся в этой комнате.

— Как тебя зовут?

— Я не помню своего имени.

— Хорошо. Как ты хочешь, чтобы тебя называли?

На мгновение он задумался, в голове пронеслись какие-то смутные слова, понятия.

— Надир. Я хочу, чтобы вы звали меня Надир.

— Надир? Это имя тебе знакомо? — поинтересовался Фрэнк.

— Нет. — Он жестко улыбнулся, его глаза сузились. — Я дошел до самого низа… Это отражает суть.

— Надир, так Надир. Ничего не имею против, — согласился Фрэнк. — Теперь я расскажу тебя правила. Ты был в передряге, мы тебя из нее вытащили и, благодаря нашему своевременному вмешательству, ты существуешь. В какой-то степени мы твои создатели. Но за это мы берем определенную плату. Как ты уже понял, мы тебя контролируем. Ты будешь выполнять для нас работу. Любую работу.

Они разговаривали в кабинете. Генерал удобно расположился в кресле. А Фрэнк. Фрэнку многое позволялось, поэтому он небрежно разместился на краю стола и поигрывал по нему пальцами, как бы выводя бесшумную мелодию.

— Генерал, мне кажется, у нас кое-что получилось. Применение нового механизма дало довольно интересный результат, — докладывал Фрэнк. — Никакого отторжения как в случае с остальными. Мы получили абсолютный контроль. Эмоции у него отсутствуют. Отсутствие воспоминаний о прошлой жизни…

— Как совершенно ничего? — удивился генерал, — Вы, что, умудрились стереть ему память?

— Не думаю,