Хлопнула входная дверь, и в кафе ввалились три парня. Они не вошли, а именно ввалились, громко разговаривая на каком-то кавказском языке, карачаевском или черкесском. На каком именно, я не знал. В этих тонкостях я не разбирался. Я лениво повернул голову, осмотрел их и снова отвернулся. Парням было лет под тридцать, они были выпившими и в руках держали два пластиковых пакета.

Они расселись неподалеку от меня и начали шумно разворачивать пакеты и выкладывать на стол какие-то пироги, бутылки с водой и водкой. Затем позвали официантку. Судя по тому, как они вели себя (громко разговаривали, называли ее по имени, шутили с ней и вообще чувствовали себя так, как будто они пришли в знакомое место), эти ребята были здесь хорошо известны.

На кухне сразу же засуетились девушки, а официантка прошла к стойке бара и включила магнитофон. Зал наполнила мелодия лезгинки.

«Неплохо начали, хотя еще одиннадцати нет», – подумал я, разглядывая шумных посетителей. Парни не обращали на меня никакого внимания. Они громко хохотали, перебрасывались шутками и размахивали руками. Вот один из них посмотрел на часы, что-то проговорил, затем поднялся и двинулся к моему столику. Я слегка напрягся, хотя угрозы от него явно не исходило. Он был выпившим, а на оперативной работе это недопустимо. И неважно, на кого этот человек работает, хоть и на арабскую разведку. За такие вещи по головке ни один руководитель не погладит. Независимо от национальной и религиозной принадлежности.

Парень быстро приблизился к моему столику. В лицо он мне не смотрел. Зато я рассмотрел его.

Типичная кавказская внешность. Черные, вьющиеся, слегка мокрые от пота волосы. Крупный подбородок и щеки заросли щетиной. Одет в темную несвежую футболку и потасканные джинсы. Я его не интересовал, это было заметно невооруженным глазом.

Он слегка покачнулся, оперся на свободный стул руками, затем молча протянул руку и взял перец и соль, которые стояли в железной подставке прямо передо мной. Он поднял подставку на уровень глаз, потряс ее и посмотрел, имеются ли в наличии нужные ему вкусовые добавки. Затем удовлетворенно кивнул и так же молча отошел от меня.

Я вздохнул. Обыкновенный быдлизм. Ни здравствуйте, ни до свидания. Ему даже и в голову не пришло спросить у меня разрешения. Наш обыкновенный пьяный сельский Ваня, только зовут его по-другому.

Я только отодвинул стул, но тут снова открылась входная дверь, и в кафе зашел еще один посетитель. Это был примерно мой ровесник.

Он остановился на пороге, обвел взглядом помещение, и наши глаза встретились. Он удовлетворенно качнул головой и направился ко мне. В его облике угадывались воля и целеустремленность. Хоть он еще ничего не сказал и не сделал, по нему было видно: он привык к тому, что ему подчиняются. Одет в дорогие темные брюки и рубашку-безрукавку. На ногах сияли безупречно чистые туфли.

Шумная компания за столиком сразу затихла. Парни склонили головы друг к другу и шепотом назвали какое-то имя. То ли Абрек, то ли Казбек, я не разобрал. Скорей всего, этот Казбек, или как его там, был хорошо известной личностью в определенных кругах города Черкесска.

Хорошо одетый кавказец подошел ко мне и протянул руку.

– Я Абрек, так меня здесь зовут, – тихо произнес он, отодвинул стул и сел напротив меня.

Я тоже представился и приготовился слушать. По всему было видно, что этот парень не привык зря терять время. Скорее всего, оно у него выражалось в денежных знаках.

– Мне сказали, что ты здесь, поэтому я не стал ждать тебя в гостинице. Машину пригонят сюда через полчаса. Обстоятельства изменились, и тебе надо будет выезжать сегодня же. Ты поедешь не один. Так уж получилось. Наши друзья в Москве в курсе, так что не переживай, все идет по плану. Деньги у тебя остались?

Все это он проговорил тихо и раздельно, пристально глядя мне в глаза.

– Не очень много, – ответил я так же тихо. – Сомневаюсь, хватит ли на дорогу. Сам знаешь, что в пути все может случиться.

Абрек в знак согласия кивнул и положил на стол толстую пачку купюр, перехваченную посередине резинкой. Откуда он их вытащил, я не заметил. Впрочем, меня это не интересовало. Парни с соседнего столика не сводили с меня глаз. Как же, гость такого уважаемого человека…

Абрек еле повернул голову в их сторону и сказал что-то на родном языке. Один из парней, помладше, тут же вскочил, бросился в кухню и вернулся с чистым фужером, который поставил перед моим собеседником.

«Вот что значит Кавказ, уважение к старшим…» – ухмыльнулся я.

Мой собеседник налил себе воды и отпил. Из дверей кухни появилась официантка с подносом в руках.

– Я сейчас поем и поеду, – сказал я и глазами указал за спину Абрека. – Раз надо так надо, мне все равно. У вас все готово? – Я чуть было не ляпнул: взрывчатку хорошо спрятали? – Документы, я имею в виду?

– Все нормально, – проговорил кавказец. Правда, на одну секунду он напрягся, в его глазах вспыхнули зловещие огоньки, но тут же потухли. Скорей всего, он тоже подумал о взрывчатке и тоже вовремя сообразил, как и я, что мне не положено знать о ней. Машина как машина, попросили перегнать ее, вот и все. А то, что у Коли здесь очень влиятельные друзья, которые уладили все проблемы в ГАИ с документами, так это просто удачное стечение обстоятельств.

Женщина в свежем белом переднике поставила на стол шашлык и приветливо улыбнулась Абреку, затем что-то спросила у него. Тот отрицательно покачал головой.

– Ешь давай, – первый раз за время нашей встречи улыбнулся Абрек. Улыбка у него была неожиданно приятной. – Попробуй наш шашлык. Хотя наверняка он невкусный, здесь его не очень хорошо делают. Надо было мне самому заказать, тогда бы получше приготовили.

– Сейчас, – пробормотал я, отодвинул стул и поднялся. Я максимально постарался изобразить на лице предельное равнодушие и подошел к столику с тремя парнями. Затем постоял, ища глазами солонку, увидел ее, отодвинул в сторону хлеб, молча протянул руку и взял железную подставочку с тремя столовыми приборами. За столом царило полнейшее молчание, хотя три кавказца не спускали с меня глаз.

Я вернулся на свое место и невозмутимо посолил и поперчил шашлык. Абрек изумленно взглянул на меня.

– В России так же себя ведут? – спросил он нейтральным тоном, но в его голосе еле заметно проскользнула угроза. Ему явно не понравилось то, что я сделал. Он подумал, что я специально веду себя так вызывающе, пользуясь тем, что его здесь знают и боятся.

– Не всегда! – невозмутимо ответил я. – Так никто никогда не делает, у нас обычно спрашивают разрешения. – Я говорил несколько громче, чем следовало бы. – Я вот просто пример с них беру. Они так же у меня спрашивали разрешения, как и я у них сейчас. – Тут я подмигнул притихшей троице.

Абрек обернулся, посмотрел на парней (те сразу же уткнулись в тарелки, наверняка ожидая выражения его недовольства), затем вдруг неожиданно усмехнулся и отвернулся.

– Машина подойдет к гостинице. Документы в бардачке. Доедай, собирай вещи и выходи. Твой напарник тебя ждет, поедете вместе, да и в дороге будет веселей, и меняться будете за рулем, быстрее доедете. – Он посмотрел на меня и несильно хлопнул ладонью по столу. – Хоп. Ну, все, благополучно вам добраться. Денег я дал достаточно даже для того, чтобы «КамАЗ» с водкой перегнать. – Он помолчал. – Все?