– Ты его видишь? – спросил Антон.

– Нет, – покачал головой майор.

– Странно, – Антон перебежал к ближним деревьям и присел на корточки. Сбоку, чуть правее, опустился Дрон. Антон приподнялся и медленно пошел вдоль выложенной кирпичом дорожки. Слева стояли несколько сараев. На стенах висели велосипедные колеса, валялась тележка. Если бандит внутри, то без крови его оттуда выкурить практически невозможно. Он наверняка сидит, направив ствол на дверь. Да и доски здесь позволяют стрелять прямо через стены. Тем более, что полно щелей.

– Назыф, не делай глупостей, выходи! – Антон стал медленно приближаться к дверям первой постройки.

Дрон тоже пошел вперед.

Что-то хрустнуло. Антон остановился, присел на корточки и прислушался. С улицы неслась громкая чеченская речь. В соседних домах лаяли собаки. Переполох они подняли стрельбой нешуточный.

– Мне кажется, его здесь нет, – вполголоса проговорил Дрон.

Антон осторожно подкрался к дверям и, распахнув их, присел. Но выстрела не последовало. Тогда он заглянул внутрь. Вдоль стен стояли ящики, в углу лежали сложенные одно на другое колеса. Антон подкрался к перегородке с соседним сараем и заглянул в одну из многочисленных щелей. Насколько можно было понять, в этом помещении тоже никого не было. Неожиданно там скрипнула дверь, стало намного светлее, и раздался голос Дрона:

– Здесь тоже чисто.

Антон выбежал назад. Дрон стоял и озирался по сторонам.

– Он к соседям перемахнул, – с досадой сказал Антон. – Все ходы-выходы знает, гад.

С улицы раздался звук подъехавшего бронетранспортера. Кто-то вбежал во двор. Антон нагнулся под ветками деревьев и увидел Тумана. Озираясь по сторонам, он крался в его сторону. Сзади двигался Стропа. Чеченец был в маске с прорезями для глаз и рта, но Антон узнал его. Чуть впереди и правее, вдоль стены гаража, шел Вишняков.

Антон вышел навстречу.

– Где комендант?

– Сзади. – Туман махнул рукой и выпрямился. – Что здесь?

– Кажется, упустили очень ценного кадра. – Антон направился к калитке. – Осмотрите с Дроном дом.

Улицу уже перегородили два бронетранспортера, за которыми рассредоточились бойцы комендантского взвода. Исполняющий обязанности коменданта капитан Чернов с каким-то прапорщиком стоял напротив открытых ворот мастерской. Когда Антон подошел к ним, то увидел, что рядом с раненым возится Гайнуллин.

– Кто это их так? – спросил Чернов. Это был круглолицый брюнет с нескладной фигурой.

– Назыф, – лаконично ответил Антон. – Оказывается, я его знаю.

– Он что, – Чернов развернулся к Антону, – в доме?

– Нет, – Антон покачал головой. – Ушел. Но еще где-то в одном из соседних дворов. Надо срочно распределить твоих солдат на группы, в каждую я дам своего офицера и проведем зачистку.

– Нет, – Чернов категорично покачал головой. – Не могу.

– Это почему? – опешил Антон.

– Я оцепление выставлю, перекрою выезды, а вот зачистку пусть мотострелки проводят.

– Да когда они подъедут? – возмутился Антон. – А у меня людей столько нет. Пока буду ждать, он уйдет.

– Я с милицией связался, сейчас будут, – заверил комендант.

– Давай людей, – процедил сквозь зубы Антон.

– А мне потом отвечать? – не уступал Чернов. – Тем более, что я всего лишь исполняющий обязанности.

– Слушай, – вспылил Антон, – может, мы подождем, пока штатный комендант выйдет из отпуска?

– Я тебе обещаю, – Чернов часто заморгал, – все перекроем. Мышь не проскочит.

– Давай так, – Антон едва сдерживал себя, чтобы не схватить офицера за глотку, – ты сейчас мне пишешь официальный отказ в содействии.

– Это как? – растерялся Чернов.

– Молча. Берешь стандартный лист бумаги и пишешь.

Чернов с шумом перевел дыхание.

– Хорошо, я сейчас дам команду.

* * *

Какое-то время Вадим ощущал себя только что вывалившимся на этот свет сгустком пульсирующей боли, в котором вязли и путались обрывки мыслей и похожие на бред воспоминания. Наконец он понял, что его везут на автомобиле по тряской лесной дороге. Руки были крепко связаны за спиной. Он лежал на левом боку, практически уткнувшись лицом в собственные колени. Без посторонней помощи попросту не смог бы так сложиться. Поясница нестерпимо ныла, казалось, что позвоночник сейчас хрустнет. Попытка вытянуть ноги успехом не увенчалась. Они упирались подошвами ботинок в одну стенку багажника, затылок – в другую.

Вадим понял, что его везли в той же самой машине, которую он остановил на дороге. Машина постепенно поднималась вверх. То и дело закладывало уши. Значит, его везут обратно, в горы.

«Вот будет история, если меня снова Казиму отдадут», – с тоской подумал он и съежился от боли в шейных позвонках. Машина резко развернулась и встала. Раздался шум открывающихся дверей. Он сразу узнал голос Турпала. Чеченец с кем-то оживленно и громко говорил. Вадим похолодел. Он разобрал, как неизвестный собеседник повторил имя – Мовлади. «Может, совпадение?» – с надеждой подумал лейтенант.

В тот же момент сзади щелкнул замок и дверца открылась. Кто-то схватил Вадима за руки и перевернул на спину. Щурясь от яркого света, он увидел два силуэта и попытался сесть.

– Вылезай! – раздался над ухом голос Турпала.

Вадим в ответ на это лишь хмыкнул. Тогда его подхватили под руки и рванули вверх. Зацепившись ногой о кромку багажника, он пытался устоять на ногах, но колени предательски подогнулись. Чеченцы не сумели удержать его, а может, просто не захотели, и Вадим со всего размаха врезался в землю.

– Поднимите его, – потребовал кто-то на русском.

Его подхватили и поставили на ноги. Но едва отпустили, как коленки снова подогнулись, и Вадим повалился на бок. Турпал схватил его за ворот куртки.

– Что с ним? – спросил высокий, крепко сложенный бородач в кожаной шапочке. Сросшиеся на переносице брови, низкий лоб делали его лицо похожим на маску. Он был в камуфлированной куртке и штанах. На ногах кроссовки. На плече болтался автомат.

– Устал, наверное, – усмехнулся Турпал.

– Ты кто? – Чеченец упер руки в бока и уставился в ожидании ответа.

– В смысле? – не понял Вадим.

– Зовут тебя как? – повторил вопрос верзила.

– Сергей, – еще не зная зачем, соврал Вадим.

– Откуда и куда шел?

– От колонны отстал, – продолжал он врать.

– Неправда, – неожиданно вступил в разговор Турпал. – Одежда вся мокрая и грязная. Лицо разбито. Он, наверное, раб.

– Ты солдат? – чеченец склонил голову набок.

Вадим кивнул.