В 2010 году Эске Виллерслев с коллегами опубликовали полногеномный анализ образцов волос замороженной мумии саккакской культуры Гренландии – ее возраст примерно 4 тысячи лет45. Анализ показал, что этот человек принадлежал популяции, в которой были отчетливо смешаны “первые американцы” и появившиеся затем в Арктике эскимо-алеуты. В 2014 году команда Виллерслева на основе расширенных данных по нескольким останкам уже смело рассуждала о “палеоэскимосах”, предшественниках эскимо-алеутов46. Изученные индивиды были так или иначе родственны, потому авторы посчитали, что они представляют миграцию из Азии, отдельную и от всех предшествующих, и от последующих. По их мнению, 15 столетий назад после появления эскимо-алеутов со своими языками палеоэскимосы вымерли, не оставив потомков.

В 2012 году на базе данных по саккакскому человеку мы проверяли гипотезу об обособленности палеоэскимосской миграции в Америку. К нашему удивлению, никаких статистических подтверждений ей не нашлось. И даже наоборот: в наших тестах отчетливо проступала возможность, что саккакский человек имел наследие тех же предков, что и говорящие на на-дене чипевайаны – правда, в других пропорциях. Мы знаем, что у сегодняшних носителей на-дене лишь 10 % генома унаследовано от поздней азиатской миграции, и если сравнение проводить методом кластеризации[14], как делал Виллерслев, то эти 10 % себя не покажут, поэтому легко понять, почему Виллерслев упустил связь саккакского индивида с носителями на-дене. Мы предположили, что и на-дене, и саккак имеют наследие одной и той же миграции из Азии в Америку.

В 2017 году мы вместе с Павлом Флегонтовым и Штефаном Шиффельсом подтвердили, что линия палеоэскимосов не вымерла полностью, она продолжилась в геномах на-дене47. Изучая сходство по редким мутациям представителей различных сибирских и индейских групп, мы сумели доказать, что у древнего человека из Саккака и современных на-дене имелись относительно недавние общие предки. В действительности предположение о полном вымирании ветви палеоэскимосов после прихода “первых американцев” не просто неверно, как я указал в статье 2012 года, а глубоко неверно48. Правильно будет рассматривать происхождение носителей эскимосско-алеутских языков с позиций смешения палеоэскимосов и “первых американцев”. Иными словами, палеоэскимосы вовсе не вымерли, их наследие осталось и у носителей на-дене, и у носителей эскимосско-алеутских языков.

Наша статья 2017 года дала новый, обобщающий взгляд на историю далеких предков населения Америк. Кроме популяции Y, было предположительно всего две предковых линии: одна – это “первые американцы”, а другая – та, что 5 тысяч лет назад принесла с собой на новый материк небольшие каменные орудия и первые луки, дав начало палеоэскимосам49. Мы это поняли, построив математическую модель, в которую прекрасно укладываются имеющиеся данные по индейским народам: эта модель представляет индейские популяции как смесь двух предковых популяций, по-разному привязанных к азиатам (примесь популяции Y и соответствующие амазонские племена не учитывались). В результате такого смешения получаются три популяции-основательницы, мигрировавшие из Азии в Америку и ассоциированные, соответственно, с эскимосско-алеутскими языками, на-дене и всеми остальными.

Еще одно удивительное “индейское” открытие относится к чукчам, народу Северо-Западной Сибири. Чукотский язык никак не связан ни с каким индейским языком, тем не менее у чукчей мы обнаружили до 40 % наследия “первых американцев”, которые попали к ним в результате обратного дрейфа генов из Америки в Азию50. На это очень хочется возразить – а многие, привыкшие рассуждать о миграциях как об одностороннем движении, так и думают, – что дело наверняка в том, что чукчи являются ближайшими азиатскими родственниками “первых американцев”. И я тоже так считал, пока в течение года осмысливал полученные результаты, пытаясь и так и эдак совместить их с данными по разнообразным индейским группам. Но генетические данные ясно указывали, что сходство чукчей и “первых американцев” все же построено на обратной миграции, потому что чукчи оказались близки лишь к некоторым индейским популяциям, а не ко всем одинаково. Объяснить это можно только тем, что какая-то группа “первых американцев” откочевала обратно в Азию намного позже начала их расселения и диверсификации. Могло быть так, что носители эскимосско-алеутских языков обосновались поначалу в Северной Америке, постоянно смешиваясь там с местными племенами индейцев (у эскимосских народов около половины генома имеет индейское происхождение). Затем они начали двигаться через Арктику обратно в Сибирь, экспортируя при этом и свой успешный образ жизни, и свое наследие: его они оставили не только чукчам, но и носителям эскимосско-алеутских языков. Такой откат в Азию “первых американцев” очень трудно доказать на основе археологических данных, а на основе генетики вполне возможно: как раз на подобные сюрпризы генетика и рассчитана.

Третий пример, раскрывающий возможности генетики в данной области, касается распространения сельского хозяйства из Северной Мексики в юго-западные области Северной Америки. В этих регионах разговаривают на юто-ацтекских языках – это широко распространенная языковая семья, которую лингвисты традиционно направляют с севера на юг, потому что на фоне общности языков есть и общие названия некоторых растений, произрастающих лишь на севере юто-ацтекского языкового ареала. Однако другие специалисты полагают, что языки распространялись от мексиканских территорий с юга на север вслед за продвижением “кукурузного” земледелия. Люди и языки, как считают некоторые специалисты, а в наиболее категоричной форме – археолог Питер Белвуд, двигаются вслед за смещением сельского хозяйства51. Эту идею можно в принципе проверить, по крайней мере частично, с помощью сравнения древней ДНК людей, живших до и после появления кукурузы в том или ином регионе, а также сравнения с ДНК теперешнего местного населения. Мы начали эту тему, и из данных по древней ДНК уже стали проступать кое-какие подсказки. Если смотреть на древнюю ДНК кукурузы, то становится ясно, что она появилась около 4 тысяч лет назад во внутренних горных районах юго-запада США, затем примерно 2 тысячи лет назад эту первую культуру заменила другая, имеющая прибрежно-равнинное происхождение52. Перед нами замечательный пример, показывающий, что и растения имеют собственную историю миграций и возвратных скрещиваний, хотя в случае с культурными растениями миграции и скрещивания приобретают, если позволите, особый драматизм, поскольку человек подвергает их искусственному отбору. Теперь подошла очередь изучения и древней ДНК людей из тех регионов, так что для нас решение задачи о распространении новых людей вместе с новыми растениями – это всего лишь вопрос времени.

Хочется, конечно, помечтать о более планомерных подобных исследованиях. Генетика современной и древней ДНК позволяет видеть, как по ходу миграций выстраивались связи между индейскими культурами, как распространялись языки и сопутствующие технологии. Многие из этих сюжетов были затерты и потеряны из-за европейской эксплуатации, истребившей коренные народы вместе с их культурами. Генетика дает возможность переоткрыть потерянные истории, и есть надежда не только понять, но и залечить прошлое.