Следов недавнего пребывания людей не так много – мусор тут принято убирать. Тем не менее, в «Любви» мы нашли ещё мягкие натёки парафина от свечей на каменном блоке, традиционно заменяющем обеденный стол, в «галерее» остро, свежо пахло бензином – здесь на выходные обосновались люди хозяйственные, солидные, с примусом. А вот людей мы так и не встретили.

«Верхняя», северная часть системы, куда можно попасть, лишь преодолев несколько хитро запрятанных шкуродёров за гротами «Море Франца» и «Кис-88», освоена гораздо меньше. На Серёгиной карте её нет вовсе, и сомневаюсь, что из завсегдатаев «Силикатов» о её существовании знают больше полудюжины человек. Туда нам и надо попасть, а для этого предстоит по известным мне приметам (вызубрил, готовясь к переброске в прошлое, как и многое другое) отыскать эти тайные лазы – и лишние глаза при этом точно ни к чему.

Как ни странно, нашли мы их довольно легко. Нужный нам тоннель уходит вбок посредине длинного шкуродёра, соединяющего западную, основную, и северо-восточную части «Силикатов».

Натолкнуться на него случайно почти невозможно – надо пошарить рукой под нависающей слева глыбой, потом извернуться, заползти под неё – и вот тебе заветный лаз! Он короткий, не больше трёх метров, после чего тоннель приобретает привычную высоту, так, что можно идти, не скрючившись в три погибели.

Здесь подземная братия наследила гораздо меньше, и довольно давно. Вот и хорошо, вот и славно – меньше всего нам нужны сейчас свидетели или добровольные помощники – а они наверняка появились бы, увидь кто, как мы раскапываем завал. Короткий язык осыпи, высовывающийся в коридор из ответвления, сверяюсь с картой, потом дохожу до следующей развилки, проверяю маркеры, отмеченные на бумаге – оно!

Завал мы расковыривали часа три с половиной. Поначалу по одному бегали к ближайшей развилке, караулили. Потом бросили это занятие – «верхняя» система пуста, можно работать вдвоём. Воткнули в щели между известняковыми блоками два длинных куска плекса, зажгли, так, чтобы свет падал на «операционное поле» с двух сторон. Спасибо Асту, прихватил с собой две пары особых «сварочных перчаток» из грубого серого спилка – обычные, кожаные, не помогали, кисти рук запросто сбили бы до костей. А так – ничего, обошлось, разве что, прищемили пару пальцев.

В какой-то момент Серёга выколупнул фомкой что-то длинное, жёлтое. Пригляделся – крупная кость, треснувшая вдоль. А дальше, под россыпью мелкой гальки ещё две…

– Это человеческие? – придушенно произнёс Аст. Побледнел, лоб весь в капельках пота, несмотря на промозглую подземную холодрыгу.

– Нет, блинский нафиг, летучих мышей! Копай, давай…

Череп, расколотый придавившей его глыбой известняка, нашёлся чуть позже, как и клочья полусгнившей ткани – остатки одежды. Серёгу трясёт уже конкретно, да и мне, признаться, стало слегка не по себе. В самом деле, натуральный Голливуд, фильм ужасов: раскопки в зловещем подземелье, человеческие кости, расколотый череп… Альтер эго предусмотрительно забился поглубже в наш общий мозг, и подсматривал оттуда одним глазком – давай, «Второй», отдувайся…

Сплошной завал тянулся метра на два с половиной, и оставалось удивляться, почему любопытная подземная братва раньше его не раскопала? Видимо, дело в том, что в «верхней» системе народу вообще немного.

Он лежал во втором от завала гроте. Человеческий скелет, кое-как прикрытый клочьями сгнившей одежды. Кости очищены дочиста – местные крысы не привыкли терять времени, и способны найти лазейки куда угодно. Осторожно сдвигаю то, что осталось от брючины – берцовая кость сломана пополам. Видимо, тоже попал под завал…

И это не единственное повреждение: череп зияет круглой дырой в районе виска, и второй, чуть побольше – слева, ближе к затылку. А вот и причина: «ТТ», проржавевший так, что знакомые очертания едва угадываются – подземная сырость неумолима. А вот чёрные пластиковые накладки на рукоятке сохранились в целости.

Аст подобрал валяющуюся возле скелета армейскую фляжку, потряс над ухом. Мятый дюраль отозвался плеском – не пустая…

Луч налобника луч выхватил из темноты мелкие, похожие на куриные, косточки. Тоже очищены дочиста.

– Крысиные? Он их, что, ел?

Киваю. Неведомый сотрудник «спецотдела» не стал дожидаться мучительной смерти – от голода, или от заражения крови, перелом-то явно был открытый… Жажда ему точно не грозила – вон, и сейчас вода по сочатся с потолка, при необходимости за пару часов можно набрать полную флягу. Сколько же он просидел, собирая капли, обгладывая крысиные косточки, пока не осознал, что помощи не будет?

То, зачем я сюда пришёл, валяется рядом со скелетом. Брезентовый, прогнивший насквозь «детский» рюкзачок хранит большой свёрток – несколько слоёв коричневой упаковочной крафт-бумаги, туго перетянутые чёрной матерчатой изолентой. С угла пакет прогрызен, крысы постарались. Потому содержимое и не долежало в целости до того момента, когда посланцы генерала-СВРщика разобрали завал и добрались до трупа – почти на четверть века позже нас с Серёгой.

По-хорошему, надо поскорее спрятать находку в рюкзак и разбираться с ней уже в Москве, дома, но… вы бы удержались? Взрезаю упаковку складным ножом (купил перед вылазкой взамен безвременно почившей «Белки») – внутри оказываются ещё два пакета. Первый, побольше, содержит четыре завёрнутые в промасленную бумагу толстые тетради, жиденькую пачку купюр, перетянутую аптечной резинкой (сторублёвки, бумажки по пятьдесят и двадцать пять рублей) и ещё один пистолет – маленький, плоский, кургузый, вроде дамского «Браунинга». Ты смотри-ка, «Коровин»! Раритет, аднака…

Но я-то пришёл сюда не за деньгами и даже не за пистолетом! Главная добыча – во втором пакете, из нескольких запаянных слоёв толстой полиэтиленовой плёнки. Неизвестного назначения прибор, разобранный на части, каждая упакована отдельно в промасленную бумагу. Тот самый «детектор Десантников»? Будем надеяться. Но трогать мы его сейчас точно не будем – замотаем в полиэтилен, потом, для верности, в запасной свитер, и в рюкзак, поглубже.

Напоследок обшариваю то, что осталось от одежды покойника. Ага, есть – плоский мешочек из непромокаемой ткани-серебрянки висит на шнурке, накинутом на шею скелета. Туристы и КСП-шники называют такие «ксивник» и носят в них документы. Тревожить череп не решаюсь – перерезаю шнурок ножом, снимаю, заглядываю внутрь. Ну да, так и есть: два паспорта, простой и заграничный, права, ещё какие-то удостоверения, корочки.

…посмотреть? Потом, наверху…

Аст озадаченно следит за моими манипуляциями, но вопросов не задаёт. Молодчина, Серёга, всё понимает… Киваю – «как договорились, всё объясню…»

Задерживаться тут не стоит. Бумаги, деньги – тоже в рюкзак. А вот «Коровина» далеко убирать не будем – пистолет в отличном состоянии, можно сказать, в консервации. Носовым платком убираю лишнюю смазку, выщёлкиваю один за другим мелкие патрончики из обоймы – вроде, все порядке. Снаряжаю магазин, прячу пистолет в нагрудный карман штормовки.

…вроде, всё?..