— Ш-ш-ш, — тихонько успокоил её Нель, прижавшись сзади — Трин почувствовала, что на нём всё же штаны есть. — Ну что ты так пугаешься, Льдинка моя, — шепнул он, осторожно обнял, за талию, как снова отметила Снежинка. — Глупенькая моя, не трону я тебя, — добавил он нежно, осторожно коснувшись губами её плеча.

Триинэ совсем не такого ответа ожидала и даже растерялась на короткое время. Она повернулась в его руках, с недоумением посмотрев на Огненного, и выпалила:

— Почему?

Он тихо хмыкнул, обхватил лицо Трин ладонями и легко поцеловал в кончик носика.

— Я не хочу, чтобы это случилось вот так, неизвестно где, без обряда, — серьёзно сказал он, глядя ей в глаза. — Пусть всё будет правильно…

— Я хочу, — перебила его Трин быстро, пока не передумала, и от собственной храбрости ёкнуло под лопаткой. Её ладони легли на грудь Нелю, она медленно погладила гладкие мышцы и торопливо продолжила. — Тебе нужна твоя магия, а… а мне нужен ты, — к концу фразы голос Трин совсем стих, лицо пылало так, что казалось, кожа сейчас осыпется пеплом.

Но она не отводила взгляда, остро чувствуя ещё и присутствие Сола — он тоже лёг, но не прикасался к ней, просто лежал рядом, Трин даже слышала дыхание Проводника.

— До Обители долго, неизвестно, что ждёт нас в пути, и полагаться на одного Альши не слишком хорошо… — Снежинка понимала, не те, не те слова говорит, и смешалась, замолчала, обняв Неля за шею и прижавшись к нему.

Ноздрей коснулся его запах, немного терпкий, приятный, и Трин вдохнула, прильнула всем телом — от необычных ощущений, от того, что их не разделяет больше одежда, изнутри поднялась волна тихого восторга. А сзади вдруг вдоль позвоночника медленно-медленно, едва касаясь, провёл палец Сола, и у самой поясницы, словно испугавшись собственной смелости, Проводник убрал его. Триинэ чуть не захихикала самым неприличным образом: и щекотно, и приятно, и они втроём сейчас похожи на растерянных подростков, которые не знают толком, что делать. Потому что все думают об одном, но ужасно боятся обидеть кого-то или сделать что-нибудь неправильно.

— Прости, — выдохнула она в ключицу Огненного, запустила пальцы в рыжую шевелюру и тихонько погладила. — Нель, я люблю тебя, честно, и мне всё равно, до обряда, после, — слова вдруг полились легко и свободно, Триинэ словно отпустило, и недавние сомнения в правильности поступка почти полностью исчезли, растворились. — Я хочу быть с тобой, сегодня, сейчас, и я знаю, это правильно, — Трин замолчала, прислушиваясь к быстрому стуку сердца Нелиама.

Сол пока молчал, не вмешиваясь в беседу и не прикасаясь больше к Снежинке. А вот ей вдруг захотелось, чтобы обнял, почувствовать его совсем близко, не просто рядом. Она менялась, и серьёзно, и менялось её отношение к ним, к их чувствам, к собственным чувствам. Слишком многое они пережили, чтобы остаться прежними. Томительно долго тянулись минуты тишины, пока наконец Нель не спросил тихо-тихо, почти неслышно:

— Ты уверена, любимая?..

От одного-единственного слова в груди запорхали бабочки, Трин улыбнулась, потёрлась носом об плечо Неля и выдохнула:

— Да.

Такое короткое, но важное слово. И пусть говорит она его не в Храме Покровителя в торжественной обстановке, это не имеет значения. Даже то, что их трое, больше не вызывало смущения. Разве где-то глубоко в душе. Ладонь Неля медленно спустилась по её спине, Трин выгнулась — за ней словно огненный след на коже оставался. Она зажмурилась, от предвкушения внутри всё замерло, а нервы тихонечко зазвенели от напряжения. С телом творилось странное, новые, непривычные, но приятные ощущения заполнили каждую клеточку. Внизу живота скопилась жаркая истома, там словно тлели угольки, посылая горячие волны. Ладони Неля замерли на её попке, губы коснулись виска, потом спустились на шею. Трин словно погружалась в мягкий туман, мерцавший золотистыми искорками наслаждения, вспыхивавшими от каждого прикосновения Нелиама, и на время даже позабыла, что они не одни…

Пока вдруг чьи-то руки не обняли за талию, а ухо обожгло горячее дыхание:

— Позволишь?.. — хриплый шёпот Сола, от которого у Трин перехватило дыхание, а в груди сладко сжалось. — Я только обниму… Если хочешь, вообще смотреть не буду, просто за руку Неля возьму… — добавил поспешно Проводник, а Трин, услышав его слова, поняла — не хочет.

Сейчас она не думала ни о том, каково Солу смотреть на них с Нелем, ни каково самому Огненному. Ею овладело эгоистичное желание ощущать обоих, знать, что они рядом. Триинэ помотала головой, открыла глаза и встретилась взглядом с Керстеном. Лишь в самой глубине девушка заметила тень недовольства, которая мелькнула и пропала. Потом её место заняли совсем другие эмоции, от которых Трин задышала чаще, воздуха в лёгких стало не хватать. Не отрывая от него глаз, она медленно разжала руки, позволила Солу привлечь себя ближе. Спиной Снежинка чувствовала, как тяжело, неровно бьётся его сердце, слышала около уха рваное дыхание, и от этих явных признаков чувств Сорела эмоции растекались по венам горячим сиропом. Восторг щекотал в животе мягкой кисточкой, а её собственное сердце то замирало, то пускалось вскачь, как породистая лошадь.

Нель же обхватил ладонями её лицо, наклонился и приник к губам в долгом, нежном поцелуе, постепенно становившемся настойчивее, глубже. Трин ответила, подалась навстречу, чувствуя, как под пальцами его кожа становится горячее с каждой минутой. И… магия Снежинки вдруг отозвалась прохладной волной, освежающим сквознячком прошлась до самых кончиков пальцев на ногах. Девушка от удивления дёрнула головой, прервав поцелуй, вздохнула, но тут Сол перевернулся, не разжимая объятий, и Трин оказалась полулежащей между его ног, опираясь спиной на Проводника.

— Так лучше будет, — тем же хриплым, чувственным голосом произнёс он, опалив ухо Триинэ горячим дыханием.

Она только успела тихонько ахнуть, да снова поймать взгляд Неля — зрачок расширился, заполнив радужку, и в полумраке комнаты его глаза казались чёрными. Огненный придвинулся, на его губах мелькнула улыбка, и Трин с изумлением заметила, как в волосах Нелиама замерцали оранжевые звёздочки. Что-то подобное Снежинка видела у Саламандры, но вспоминать плохое сейчас не хотелось, и она поспешно отогнала мрачные мысли. Он нагнулся, его ладони скользнули по её плечам, а губы нежно коснулись шеи, горячие, жаждущие. Руки Сола на талии сжались крепче, Трин ощутила, как он уткнулся носом ей в затылок, всё так же тяжело дыша. А Нель продолжил, поцелуи спустились ниже, к ключицам, легли дорожкой в ложбинке. Его пальцы поглаживали бёдра Трин, заставляя вздрагивать, плавиться от этих горячих прикосновений. Сквозь ресницы она, как заворожённая, наблюдала пляску искорок в его волосах, чувствуя, как в её собственном теле всё сильнее разгорается пожар проснувшихся желаний.

Внизу живота образовалось лавовое озерцо, обжигая, испаряя кровь и оставляя вместо неё густой сироп. Грудь болезненно ныла, жаждая прикосновений, и когда горячий рот Неля накрыл тугой шарик соска, слегка втянув его, она не сдержала короткого, глухого стона, послушно выгнувшись навстречу. По коже стремительно побежали огненные ручейки, Трин опалило вспышкой наслаждения, и она зарылась пальцами в мягкие пряди волос Неля, прижимая его ближе, послушно подаваясь за новой порцией ласки. А он продолжал посасывать, поглаживать языком, нежно прикусывать и тут же зализывать, и Триинэ словно качалась на огромных волнах, судорожно вздыхая от каждого нового прикосновения, приносившего с собой острое, почти нестерпимое удовольствие. Одна ладонь Неля обхватила вторую грудь, чуть сжала, а большой палец обвёл твёрдую горошину, и Снежинка растворилась в ощущениях, растекавшихся по телу неудержимым, искрящимся потоком.