Адрес?

Чей? Мой?

Вашей девушки!

Я знаю его только зрительно.

Вот что, гражданин Рокотов, если не хотите неприятностей на свою голову, развернитесь и быстренько уезжайте отсюда… пока я добрый!

Понял, товарищ капитан! — огорченно вздохнул Константин и принялся крутить руль для разворота.

Первая неудача нисколько не охладила его пыл. Отъехав от дотошного сотрудника милиции, Рокотов решил отправиться к генералу Богомолову.

Тут зазвонил мобильный телефон.

Да, слушаю…

Здорово, Костик! — услышал он сразу узнаваемый баритон Ростовского.

Привет, Андрей!

Уже в курсе?

А кто из нормальных людей не в курсе? А как криминальный мир отнесся к захвату заложников?

Однозначно! Эти чехи — волчары позорные, уроды голимые! — ругался Ростовский. — Только что созванивался с Ромой Ставропольским…

И что он?

То же самое говорит — конченые мрази! Понимаешь, Костик, и у меня, и у Ставропольского много знакомых и друзей с Кавказа, в том числе чеченцев, но то, что сотворили эти подонки задрочен- ные, ни в какие ворота не лезет, кем нужно быть, чтобы захватить в заложники детей?

Во всяком случае не человеком! — поддержал Андрея Рокотов.

Разве мужчины могут воевать с женщинами? Как они после этого могут называть себя мужчинами? — Ростовский разошелся, казалось, его голос заполняет весь московский эфир. — Ты погляди‑ка, братан, что творят эти пидоры!

О ком ты, Андрюша? — не понял Константин.

Ты что, телевизор не смотришь?

Я в машине еду… Так что в телевизоре говорят?

Эти долбаные вахабиты предложили поменять десять заложников на одного депутата, то есть всего семьдесят депутатов — и всех заложников отпустят…

И что?

Что‑что, не нашлось ни одного, не то что семидесяти. Трусы позорные!

А ты бы согласился предложить себя за десять заложников? — спросил Константин.

А ты разве нет?

Безусловно!

Вот и я согласился бы. А эти пидоры… Все киксанули! Понимаешь? Все до единого!

Я не думаю, что все, — осторожно возразил Рокотов.

Если бы кто‑то согласился пожертвовать собой, то об этом раструбили бы по всем каналам! Не так, что ли?

Как знать? А вдруг в кризисном штабе принято другое решение?

Ага, другое! Как бы не так! — бурно отреагировал Ростовский. — Прикинь, только Лужков и предложил себя. Вот это мужик, я понимаю!

Что и говорить… Одно слово: хозяин! — уважительно отозвался о мэре Константин.

Какого рожна разговаривать с этими уродами? Долбить их всех нужно!

Долбить? А ты, Андрюша, подумал, сколько погибнет людей при штурме?

Думаю, что много… — вынужден был согласиться Ростовский, — но при этом хоть кто‑то останется в живых, а при взрыве погибнут все! Видел, сколько там взрывчатки?

Да, кошмар: если бабахнет — мало не покажется…

Ты, Костик, вот что скажи: как могло случиться, что столько вооруженных до зубов людей, да еще с сотнями килограммов взрывчатки, смогло спокойненько добраться до самого центра Москвы и захватить столько людей?

Я и сам постоянно задаю себе этот вопрос, — признался Константин. — Уверен, что виновные понесут наказание!

Наивняк ты, Костик, — ухмыльнулся Ростовский и убежденно добавил: — Увидишь, виновных не будет!

Умом Рокотов был почти согласен с Ростовским, но сердце никак не хотело мириться с таким положением вещей.

Противно даже думать так! — сказал он…

Подъехав к зданию на Старой площади, Константин набрал номер Богомолова: трубку поднял сам хозяин кабинета. По всей видимости, трагическое происшествие на Дубровке подняло все руководство страны на уши.

Слушаю, Богомолов! — хмуро произнес генерал.

Константин Иванович, это я, — бодрым голосом отозвался Рокотов.

Кто «я»? — Поглощенный своими мыслями, генерал не узнал Костю.

Как кто? — обиженно отозвался Рокотов, — крестник ваш… Я тут у входа…

Чего тебе, Костик? — сухо спросил Богомолов.

Константин Иванович, хочу вас попросить… — осторожно начал Константин. — Короче, мне нужно быть на Дубровке! Вы можете помочь?

Что–о-о? — буквально взревел генерал.

Рокотов никогда не слышал, чтобы так взрывался его крестный, но решил повторить:

Мне нужно быть на Дубровке!

Для чего? — раздражение Богомолова нарастало.

Если ваши депутаты струсили, то должен же кто‑то подумать о заложниках…

Сопливый мальчишка! — крикнул Богомолов, но тут же взял себя в руки. — Эти депутаты такие же «наши», как и ваши! — Было слышно, что генерал с трудом сдерживается, чтобы не взорваться снова. — А ты знаешь, что многие депутаты сами предложили себя в обмен на заложников? А тебе не приходило в голову, что террористы захотят потом поменять заложников на правительство, на Президента, наконец? И что? Ни одно цивилизованное государство никогда не идет на поводу у террористов!

Но нужно же что‑то делать! — взмолился Константин.

А ты думаешь, никто ничего не делает? Все только сидят и ждут Константина Рокотова, который придет и усмирит этих недоносков… — Генерал уже успокоился. — Пойми, Костик, в таких делах не смелость нужна, а ум, профессионализм, терпение, наконец. Специалисты должны заниматься этим!

Специалисты? — недоверчиво переспросил Рокотов.

Да, специалисты! — твердо повторил генерал. — Такие, к примеру, как подполковник Воронов! Знаешь, сколько заложников им спасено во время прошлых терактов?

Андрей там?

Конечно! Так что возвращайся домой и предоставь действовать специалистам.

Я могу с папой поговорить об этом?

Поговори, если найдешь!

А где он?

На выезде! — коротко ответил Богомолов.

Он что, тоже там?

Лишний вопрос! — отрезал тот. — Ты все понял?

Так точно, товарищ генерал!

Пока! — генерал положил трубку.

«Если отец и Воронов там, то может, они мне помогут?» — никак не хотел сдаваться Константин.

Несмотря на то, что из разговора с Богомоловым он понял, что генерал во многом прав, его деятельная натура не позволяла оставаться в стороне.

Через несколько минут Рокотов подъехал к посту, где снова встретился со старым знакомым, капитаном.

Опять вы? — недовольно поморщился тот.