— Да, конечно, этого я ждал. — Ингюс выдержал миг молчания. — Но… По Гианмору уже поползли слухи, ваше высочество… Их я наслушался за день немало. Говорят, это вархассцы притащили с собой из своей далёкой страны на острова эту неведомую болезнь. А может даже, это наказание Богов. За предательство короля и скорый союз с Вархассией.

— Какая чушь! Что же, и многие так говорят? — Атайр внимательнее обычного глядел лицо Ингюса, резко высеченное, чуть вытянутое, как будто приятное глазу, но вместе с тем глубинно отталкивающее.

— Это не мои слова — это слова людей. И сегодня я слышал их очень много. А больше всего клянут вашу невесту.

— Она-то в чём перед ними провинилась?!

Атайр едва на месте не приподнялся от острого, словно пробившая кожу раскалённая стрела, негодования. Какими бы ни были вархассцы раньше, а сейчас они всё же и правда, кажется, хотят мира. Даже несмотря на это их, конечно, можно подозревать во многом. Но не Тавиану! Атайр не мог сказать точно, не мог выразить это верными словами, но он как будто видел её душу. Видел её свет, который она излучала даже не в Сиде, а, казалось бы, и в человеческом мире тоже. Она не может быть той, кто способен замыслить подобное зло.

— Боюсь, ниэннах де ла Исла провинилась в том, что проехала, а затем прошла как раз по тем частям Гианмора, где появились уже первые случаи этой болезни, — спокойно пояснил Ингюс. — Некоторые даже утверждают, что брали деньги у неё из рук.

— Надеюсь, вы не подтверждаете эти слухи? — Атайр и хотел удержать гнев, что просачивался в голос, но не мог.

— Ни в коем случае! — помотал лекарь головой. — Но некоторые из лекарей Гианмора, которые приходили ко мне — расспросить об этой болезни, — с готовностью подтверждают, что виной могут быть вархассцы. Ведь они приплыли издалека. Я слышал, на большой земле и правда зачастую ходит много болезней, к которым мы непривычны.

— Что ж, — Атайр решил прервать разговор, — сейчас нам нужно победить болезнь. Не дать ей расползтись по городу, а не плодить досужие сплетни. Я каждый день буду отправлять к вам человека, чтобы тот узнавал, как у вас дела.

— Я уверен, всё будет хорошо, — улыбнулся Ингюс. — Вместе с остальными лекарями мы быстро разрешим эту неприятность.

— Я надеюсь, — кивнул Атайр. — Вы всегда можете попросить меня о помощи.

Лекарь вскинул голову, пытливо шаря взглядом по его лицу.

— Тогда я хотел бы ещё раз встретиться с ниэннах де ла Исла, чтобы убедиться, что не зря встаю на её защиту перед людьми.

— Вы с ума сошли?! Это исключено. Как бы то ни было, я не считаю, уж простите, что ниэннах будет полезно встречаться с вами.

— Как прикажете, — не стал спорить лекарь, хоть в его глазах словно бы застыла некоторая обида.

А чего он хотел? Прибыл невесть откуда, неизвестно зачем — в такое-то неспокойное время.

Но скоро Ингюс наконец покинул кабинет, оставив Атайра с тяжёлыми мыслями.

И, словно в подтверждение всех скверных подозрений, слухи о заболевших и даже о новых смертях теперь стали добираться до замка слишком уж часто. А когда в Гианморе горожане поймали двоих вархассцев, просто отдыхавших от службы стражников, и избили так, что те едва не сутки лежали в постелях, не вставая, то становилось не по себе от мысли о столь яростной ненависти к чужеземцам.

Вархассцы негодовали. А советник Лисварх и его дочь — больше всех. Но терпеть, похоже, им всем придётся довольно долго. Пока же можно было попытаться выяснить хоть что-то об этом странном лекаре Ингюсе, который исправно каждый день отправлял Атайру известия о том, что творится сейчас в городе.

— Я хочу, чтобы ты съездил в Гианмор, — велел он Харелту. — Просто посмотри на этого лекаря, прощупай его внутренние силы.

— Что-то беспокоит вас? — спокойно поинтересовался тот. — С виду он просто лекарь.

Если бы внешности всегда можно было доверять!

— Меня беспокоит многое. Но пока нужно просто понаблюдать.

И даже рассудительный и въедливый порой Харелт не мог с тем не согласиться. Новые непростые люди, у которых за спиной явно насыщенная жизнь, могут таить в себе что угодно.

И тревога всё больше охватывала Сеох. За один только день слухи, что дошли сюда, о том, что творится в Гианморе, привели всех жителей замка в невероятное волнение, а то и страх. Встревожился и отец, король Каллум, как ни далеки от него бывали такие вести, как чьи-то хвори.

И потому, наверное, он решил отправить навстречу своим братьям, которые наверняка уже долго пребывали в пути, гонцов с просьбой повременить с приездом. В конце концов, можно остановиться в любом крупном поместье, чтобы выждать.

Но получилось так, что либо гонцы не успели вовремя, либо дядьки Атайра не вняли просьбе брата. Потому всего через несколько дней приехал посыльный от старшего из них — Тавиша Мак Набина — о том, что он вот-вот прибудет в Сеох.

Тавиш давно хранил много обид на среднего брата. С тех пор, как тот в поединке одолел его и вместе с собранным им войском отбил важные плодородные земли в графстве Абхайн — одной из самых важных частей королевства.

Тогда кланы поддержали более сильного и удачливого брата, но Тавиш этого ему не забыл. До сих пор не простил унижения и считал себя настоящим наследником их отца, который управлял самым крупным кланом Глиннхайна до самой смерти.

Только вот камень Фаль не закричал ни перед одним, ни перед другим братом. Кто-то считал, что это наказание для правящего рода — из-за сильной вражды, которая не подобает родичам. Как будто раньше братья из других кланов никогда не враждовали.

Но правителей порой люди судят гораздо строже, чем себя.

Тавиш и правда добрался до Сеоха уже на следующий день. Атайр вместе с отцом встретил его в малом приёмном зале. Дядька ввалился туда с доброй частью своей воинственной свиты, словно не на совет приехал, а сражаться — только пока непонятно с кем. Кажется, за то время, что они с Атайром не виделись, Тавиш ничуть не изменился, оставался всё таким же крепким, мрачным, будто постоянно чем-то недовольным. Его чуть посеребрённые сединой волосы всё так же были забраны в тонкие косы у висков.

Признаться, дядька многое любил делать напоказ, особенно если это призвано было указать на то, что именно он настоящий наследник престола Мак Набинов.

Вот и сегодня он был одет не просто по-дорожному, а так,