У Мэри отвисла её собственная челюсть.

– Я знала, что неандертальцы сильны, но… вау! И всё это одним ударом?

Понтер кивнул.

– Вам повезло, что вы остались живы.

– Нам обоим повезло – и ударенному, и ударятелю, если так можно выразиться.

– Но из-за чего вас ударили?

– Дурацкий спор, – сказал Понтер. – Конечно, он не должен был этого делать и потом дико извинялся. Я решил не давать делу ход; если бы я это сделал, его обвинили бы в покушении на убийство.

– Он правда мог убить вас одним ударом?

– О да. Я успел среагировать и приподнять голову, так что удар пришёлся в челюсть, а не в середину лица. Если бы кулак попал туда, то проломил бы дыру в черепе.

– О ужас, – промолвила Мэри.

– Он был зол, и я его спровоцировал. Мы оба были виноваты в равной мере.

– А вы… вы способны убить кого-нибудь голыми руками? – спросила Мэри.

– Конечно, – ответил Понтер. – Особенно если подойти сзади. – Он переплёл пальцы, поднял руки и изобразил удар сомкнутыми кулаками сверху вниз. – Если такой удар нанести сзади, человеческий череп расколется. Спереди же, если удастся нанести хороший удар кулаком или ногой в грудную клетку, я могу раздавить сердце.

– Но… но… не в обиду будь сказано, но обезьяны тоже очень сильны, но при этом редко убивают друг друга в драках.

– Это потому что в схватках за превосходство внутри группы действия обезьян ритуализированны и инстинктивны, и обычно они просто шлёпают друг друга – это работа на публику. Но вообще-то шимпанзе убивают других шимпанзе, хотя обычно пользуются для этой цели зубами. Сжимать пальцы в кулак способны только люди.

– О… ужас. – Мэри понимала, что повторяется, но не смогла придумать ничего другого, чтобы выразить сумму своих чувств. – У нас люди дерутся всё время. Некоторые даже превращают это в спорт: бокс, борьба, реслинг.

– Безумие.

– Да, я согласна. Но они почти никогда друг друга не убивают. То есть, я имею в виду, человек практически не способен убить другого человека голыми руками. Мы, я так думаю, просто недостаточно сильны для этого.

– В моём мире, – сказал Понтер, – ударить значит убить. Поэтому мы никогда друг друга не бьём. Насилие может закончиться смертью, поэтому мы просто не можем его допустить.

– Но вас ведь ударили.

Понтер кивнул.

– Это было очень давно, когда я учился в Научной Академии. Я спорил так, как это делают лишь в юности, будто от победы в споре что-то зависит. Я видел, что мой оппонент приходит в ярость, но продолжал его донимать. И он отреагировал… неудачным образом. Но я его простил.

Мэри посмотрела на Понтера и представила себе, как он подставляет вторую свою длинную скошенную щёку ударившему его.

* * *

Адекор попросил компаньона вызвать ему транспортный куб, который отвёз его домой. И теперь он снова сидел на веранде, один, изучая судебную процедуру. Хотя передачи его компаньона и контролировались, однако он по-прежнему мог им пользоваться, чтобы обратиться к накопленным человечеством знаниям и перенести часть из них на планшет для комфортного изучения.

Его партнёрша Лурт сразу же согласилась выступать от его имени на трибунале. Но хотя она и другие – в этот раз она сможет вызывать свидетелей – будут иметь возможность указать на мирный характер Адекора и стабильность их отношений с Понтером, этого вряд ли хватит, чтобы убедить арбитра Сард и её коллег оправдать его. Так что он начал перерывать судебную историю в поисках других дел с обвинением в убийстве в отсутствие тела жертвы, в надежде, что решение по прежнему делу сможет ему помочь.

Первое такое дело, что ему попалось, слушалось давным-давно, во времена 17-го поколения. Обвинялся мужчина по имени Дасста, который якобы убил свою жену, незаметно пробравшись в Центр. Однако тело так и не было найдено: его партнёрша в один прекрасный день просто исчезла без следа. Трибунал постановил, что в отсутствие тела невозможно утверждать, что произошло убийство.

Адекора эта находка привела в восторг – пока он не углубился в изучение судебной процедуры.

Понтер и Адекор выбрали для веранды кресла обычной – не слишком прочной – конструкции. Это было свидетельством непоколебимой уверенности Понтера в том, что Адекор излечился и его гнев никогда больше не выльется во вспышку насилия. Но Адекор был так расстроен тем, что прочитал, что в сердцах разломал подлокотник кресла ударом кулака – щепки так и полетели во все стороны. Юридические последствия, прочитал он, имеют лишь дела не старше десяти поколений; общество развивается, гласил «Кодекс Цивилизации», и то, что люди делали в далёком прошлом, в современном мире могло полностью утратить смысл.

Адекор продолжил поиски и в конце концов наткнулся на интригующее дело времён 140-го поколения – всего восемь поколений назад. Мужчина был обвинён в убийстве другого мужчины во время спора из-за того, что последний вырастил дом слишком близко к дому первого. Однако труп так и не был найден. В этом случае трибунал также решил, что отсутствия тела достаточно для прекращения преследования. Адекор снова обрадовался, но…

Но.

140-е поколение. Это период… посмотрим… от 1100 до 980 месяцев назад; от девяноста восьми до семидесяти девяти лет назад. Однако компаньоны появились всего лишь около тысячи месяцев назад; сейчас как раз готовятся к празднованию юбилея.

Произошёл тот случай из 140-го до или после внедрения компаньонов? Адекор принялся уточнять.

До того. Хрящ! Болбай наверняка заявит, что то решение не имеет отношения к настоящему разбирательству. Разумеется, скажет она, трупы и даже живые люди запросто могли пропасть без следа в тёмные времена до того, как великий Лонвес Троб освободил нас, но дело, в котором не могло быть записи действий обвиняемого, не может влиять на решение по делу, в котором обвиняемый подстроил ситуацию с целью избежать появления такой записи.

Адекор стал искать дальше. На мгновение он задумался о том, что было бы хорошо, существуй люди, специализирующиеся на разрешении всяких правовых вопросов от имени других; казалось бы, такой вклад был бы весьма ценным. Он с радостью обменялся бы трудом с кем-нибудь, кто провёл бы это исследование за него. Но нет; плохая идея. Само существование людей, которые полный день занимаются вопросами права, без сомнения, спровоцировало бы рост числа таких дел и…

Внезапно из дома выскочила Пабо и заливисто залаяла. Адекор посмотрел, на кого она среагировала, и его сердце, уже в который раз за эти дни, подпрыгнуло. Неужели?.. Неужели?..

Но нет. Конечно, нет. И всё же это был некто, кого Адекор