– Срок годности данных систем, не важно, находятся они внутри чьей-то черепушки или же вне ее, ограничен, – покачал головой Сэмми. – И восстановить их не представляется возможным. Через тридцать-сорок лет без работы квалифицированного нейрохирурга с соответствующим оборудованием, которого у нас просто нет, они начнут разрушаться. Не причиняя, впрочем, вреда своим владельцам. Спасибо за это усилиям медицинских ассоциаций, продавивших полную безвредность нейросетей для организма. Чем бороться с их регрессом, намного легче примитивный интерфейс для внешней гарнитуры сочинить.

– А мы ее можем сделать? – заинтересовалась Ида. – Ну, вернее, наши, а если быть совсем уж точной, ваши потомки. Сама я уже для этого дела несколько старовата.

– Что-нибудь, достаточное для управления нашей техникой? – вопросом на вопрос ответил компьютерщик. – Да даже из местных материалов можно соорудить, а не только из переделанной аппаратуры. Причем всего лишь лет за десять, пусть двадцать, если процесс окажется более сложным, чем представляется при предварительном изучении проблемы. Нужны лишь ресурсы и люди. Много. Ну, их для любой технологической цепочки, которые нам так или иначе придется создавать, требуется изрядно.

– Прогрессорство – потом! – поспешил сказать Вячеслав. – Сначала надо справиться с малинитами!

– Кстати, у них наверняка есть хороший нейрохирург, – вдруг обрадовала всех Ида. – Насколько помню, эта специальность у них является обязательной для представителей правящей верхушки, которые, скорее всего, координировали эту атаку. А значит, хотя бы один из них находился на крейсере в момент катастрофы.

– В таком случае это тот, кто сейчас самопровозгласил себя высшей ступенью в иерархической лестнице их религии, то есть назвал себя самим Малином, – хмыкнул Алекс. – Короче, наша цель номер один, ответственная за все случившиеся жертвы и разрушения, которую ни в коем случае нельзя оставлять в живых.

– Хм. Так что ты планируешь имплантировать местным? – вернул разговор в прежнее русло Вячеслав. – Имей в виду, продукт должен быть более-менее массовым, не то наши союзники зададутся вопросом, почему же могущественные древние боги не могут повторить то, что уже однажды сделали. А от сомнения в силе вынужденного партнера до удара в спину у них пройдет совсем немного времени.

Довольный вид компьютерщика мог бы поспорить с монументальностью обожравшегося сметаной кота, спихнувшего к тому же кражу оной на соседскую дворнягу.

– У меня все продумано. Не считайте меня идиотом. Я хоть в стратежки не особо гамался, но в прокачке персов, хоть и с такими скудными ресурсами, кой-чего понимаю. – Достав откуда-то из глубин своей хламиды планшет, Сэмми вывел на него контур человеческого тела с подсвеченными пятнами имплантатов, при наведении на которые появлялась поясняющая подсказка. – Начнем с самого легкого и массового. То есть с того, чего у нас просто завались.

Ткнув пальцем в маленькую точку где-то с внутренней стороны правого бедра изображаемого на планшете схематичного персонажа, кремниеголовый с нескрываемым издевательством в голосе произнес:

– Микрочип «Жур-17» совмещает в себе микропередатчик с системой глобального позиционирования и анализатор состояния организма. Жаль, что в связи с отсутствием спутников как таковых будет работать только в радиусе действия полицейского сканера или блока гражданской связи. Надежен как камень. Частоты восемьсот, две четыреста и четыре тысячи мегагерц. Их у нас вагон и маленькая тележка.

– Откуда? – заинтересованные взгляды на Сэмми роняли все, но только до той поры молчавший Вячеслав, больше хлопавший красными от недосыпа глазами, чем прислушивавшийся к разговору, успел спросить первым.

– Вот-вот! – не поленилась уточнить Ида. – Может быть, я чего-то не знаю? И ты хранил в участке спецтехнику? Лично я такого ни среди трофеев, ни среди перечня полицейского оборудования не помню. Так откуда?

Подняв к потолку палец, компьютерный бог гордо ответствовал:

– Цените меня! Только я догадался, как можно использовать найденные в аптеке киберчипы для домашних животных. А что? Надежная и неубиваемая зараза. Если я правильно помню, то чип там практически такой, какой ставят на каторжников. Вдруг любимый котик или канареечка потеряются? Произнеся последние слова дребезжащим старческим говорком, как будто бы кого-то копируя, Сэмюэл продолжил: – Тем более что если с ними покопаться, то вполне себе можно сделать кластерную сеть передачи информации. Конечно, скорость никакая, но как ретрансляторы служебной инфы, пойдут. Народ, да у нас их целый ящик, думаю, на пару тысяч собачек хватит. Тем более для того, чтобы их ставить, даже кибердок не нужен – там одноразовая игла с отсоединяющимся чипом – ткнул в ножку, и порядок.

– Следующее и более или менее вкусное – это подкожная броня. – Отвлекшись после пространного объяснения на планшет, компьютерщик потыкал в него пальцем.

– А это у нас откуда взялось?! – поперхнулся воздухом Алекс, примерно представлявший сложность и стоимость данного оборудования, сравнимую с далеко не самым паршивым истребителем. – В ветклинике или живом уголке такого точно не найдешь, как и у контрабандистов, даже если ты разрыл заначку одного из воротил черного рынка!

– Неверно выразился, – щелкнул пальцами Сэмми. – Не современная нам подкожная броня. Тем более что толку от нее в общем-то особенно нет. Сами знаете, от лазера или плазмы она не сильно защищает. Но на одном из недавно откопанных складиков нашлось до фига и больше нановолокна для композитных бронематериалов. Видимо, ученым завезли – то ли для экспериментов, то ли для лабораторных бронехалатов, то ли для создания изолирующего покрытия в какой-нибудь громадной установке, не важно, что именно кто-то уже почивший решил замутить.

– Да, часто встречающийся материал, – подтвердил его слова Вячеслав. – Инертный, прочный, и возиться с ним особо не надо.

– Главное в том, что она стерильная и не отторгается организмом, ее можно спокойно имплантировать под кожу, усиливая таким образом поверхностные слои дермы, – усмехнулся в прямом смысле этого слова по уши нашпигованный посторонними включениями парень. – Получится, конечно, полный изврат, но против этих средневековых ковырялок сойдет, заменит собой легкие латы из какой-нибудь вываренной кожи или прочую подобную хренотень. Плюс рационально размещать ее не сплошным слоем, а то имеющегося запаса надолго не хватит, а сеточкой с ячейкой в сантиметр. Вполне достаточно, чтобы остановить удар меча или замедлить наконечник копья.

– Отличная мысль, – признал прагматичный Алекс. – А из трупов эту сеточку извлечь можно будет, чтобы использовать повторно? Такие штуки практически вечные, правильно помню?

– Теоретически – да, причем на оба вопроса, – кивнул компьютерщик. – Но смена носителя возможна только с кибердоком. Идем дальше, линзы. Вернее, одна контактная линза, на правый глаз. Поскольку в «Амаласунте» процент пожилых людей со слабым зрением, сиречь ученых и многоопытных техников, допущенных до сложного и дорогого оборудования, имелся предостаточный, то их в аптеках тоже обнаружился едва ли не стратегический запас. Тысячи три мы уже набрали и наверняка найдем еще чуть-чуть, а разъятие из парных комплектов увеличит данное количество вдвое. И каждый, кто получит это чудо технологий покинутого нами времени, если пошаманить с настройками, может иметь аналог прибора ночного зрения и тепловизора одновременно. Очень некачественный, правда, но все-таки действующий.