Лэнг крепко обнял друга:

— Да, Фрэнсис, узнаю извечного миротворца. Беда в том, что я не знаю, кому его отдать, и вовсе не уверен, что он отзовет своих псов, если я послушаюсь вашего совета.

Мысли Лэнга прервало появление стюардессы, которая извлекла щипцами из коробки горячее влажное полотенце и протянула ему. Рейлли потер лицо и бросил полотенце на подлокотник, откуда его должны были вскоре забрать теми же щипцами.

Первая из трудностей состояла в том, что он не имел никакого представления, кто же прикладывает такие усилия, чтобы помешать ему прочесть Евангелие от Иакова. Напрашивался очевидный ответ — какая-то фанатическая секта католической церкви. Но какая именно? Он не смог бы перечислить все секты и тайные течения. «Пегас» можно было смело отбросить — слишком большие трудности ждали бы эту организацию в случае его насильственной смерти. Кроме того, «Пегас» пользовался услугами профессиональных убийц. А люди, покушавшиеся на его жизнь — по крайней мере в Праге и Риме, — профессионалами не были, чему можно было только радоваться. Пока что нельзя было понять, кто подготовил взрыв в его квартире — настоящий профессионал или какой-нибудь психически больной молокосос, которому не давали покоя лавры Тимоти Маквея[30]. За годы, прошедшие с тех пор, как этот безумец в Оклахоме убил в один миг свыше 150 человек, кто угодно и когда угодно может узнать в Интернете, как сделать взрывчатку из нескольких общедоступных химических элементов. А этот взрывник поступил по-другому: предпочел бытовой газ.

Нечего сказать, приятные размышления.

У него не было ни одной зацепки, вообще ничего, кроме непереведенного евангелия и надежды на то, что, прочитав его, можно будет вычислить тех, кто настолько сильно стремится не допустить обнародования этого текста, что готов убить и его, и всех, кто оказывается рядом.

Лэнг почти до предела откинул спинку кресла, нажал несколько кнопок и уставился на засветившийся экран, где разворачивалась какая-то бессмысленная комедия.

II

Мейкон,

округ Бибб, Джорджия

На следующий день

Как только Джерранто заметил человека во владениях Лэнга, Ларри Хендерсон подумал, что его ждут неприятности. Парень, одетый в совершенно новый джинсовый костюм — Ларри давно не видел такой новой одежды, — определенно явился из города. И сверкающие ботинки тоже новехонькие. На шее бинокль, фотокамера со здоровенным объективом, а в руках книга с фотографиями птиц. Он сказал, что увлекается птицами и приехал сюда, потому что слышал, будто возле ручья водится дятел особого вида.

Скажите на милость, кому придет в голову шляться в зарослях, где полно гремучих змей и щитомордников, чтобы посмотреть на какого-то дятла? Полная чушь.

Но потом, к несчастью для Ларри, выяснилось, что не такая уж это и чушь. Особенно если учесть, что этот тип шлялся совсем рядом с теми местами, которые Ларри совершенно не хотел показывать посторонним, — свежим урожаем марихуаны и неглубокими могилками, где лежали люди, погибшие во время штурма домика соседа, этого адвоката из Атланты.

Как только эта мысль пришла Ларри в голову, он понял, что история, которую рассказал пришелец, смердит сильнее, чем рыбина, неделю провалявшаяся на берегу.

И он оказался прав.

Через два дня нагрянули федералы, налезли, как муравьи из развороченного муравейника. Чтобы найти посевы, им понадобилось меньше минуты; похоже, они точно знали, где искать.

И Ларри оказался по уши в дерьме. Точнее говоря, в федеральном центре предварительного заключения в Мейконе.

Единственным просветом во всех этих неприятностях было то, что сосед, адвокат из Атланты Лэнг Рейлли, пообещал, что с радостью отдаст должок, если Ларри это потребуется. И как-то вечером, когда по телевизору не было ничего интересного, Ларри из чистого любопытства поискал его в Гугле. На Рейлли там оказалось аж пять или шесть страниц.

Адвокат отстоял бывшего мэра Атланты от всех обвинений в коррупции, так что тот отделался двумя годами за неуплату налогов. И еще у него были серьезные разногласия с какими-то суровыми людьми, потому что его неприятности не ограничивались налетом на домик в этой глуши, а у него еще и квартиру взорвали.

Ну, с кем там Рейлли был в такой ссоре, Ларри не касалось. Достаточно и того, что он сам недавно выручил Рейлли из большой беды и теперь просил вернуть долг.

Ларри сидел в столовой за ленчем, состоявшим из сэндвича, жареной картошки и клубничного желе, и вдруг к его столу подошли двое охранников.

— Хендерсон, к тебе пришли! — рявкнул во все горло один из них (говорить обычным тоном было бессмысленно — в гуле двух сотен голосов его не расслышали бы и на расстоянии вытянутой руки).

Напарник говорившего застегнул у Ларри на ногах тонкие браслеты; тот знал, что это делается всего лишь для проформы, но все равно покраснел от стыда. Ну а прочие заключенные, похоже, обратили внимание лишь на то, что Ларри оставил на столе недоеденную пищу.

Он откусил от сэндвича сколько смог и, жуя на ходу, последовал за охранником. Второй шел сзади. Свое желе Ларри и по доброй воле охотно уступил бы товарищам по несчастью, а вот картошки было по-настоящему жалко, несмотря даже на то, что за то не очень продолжительное время, что он провел здесь, ее давали в полдень уже пятый раз.

Они спустились в лифте, а затем пошли по длинному коридору через несколько дверей. Каждый раз, когда они проходили в очередную дверь, за спинами у них громко щелкал засов, и лишь после этого открывалась следующая дверь. В конце концов его ввели в маленькую — восемь на восемь футов — комнатенку, где помещались два стула, разделенные металлическим столом. На одном из стульев сидел Рейлли.

Лэнг встал и протянул заключенному руку. Охранники сняли с Ларри кандалы и вышли. В оранжевом комбинезоне вид у Ларри был поистине дурацким.

— Приветствую, Ларри. Как дела?

Ларри обвел взглядом комнату:

— Конечно, «тюрьма — отнюдь не камень стен», но все-таки противно.

Несомненно, Ричард Лавлейс[31]. Да, вот еще одно из преимуществ гуманитарного образования — безошибочно узнаешь даже английских «поэтов-кавалеров».

Впрочем, вопрос, конечно, он задал дурацкий. Лэнг решил начать заново:

— Похоже, у меня появилась возможность отплатить услугой за услугу.

— Боюсь, ничего тут не сделаешь. — Ларри опустился на стул одновременно с Лэнгом. — Вы небось сами догадались, что фараоны выгребли подчистую все, что было у нас в доме. Все, что мы с матерью скопили. Я не прошу милостыни, но…