Босуэлл был явно польщен словами Гумбольдта.

- Открытие, за которое мне едва не пришлось заплатить жизнью, - усмехнулся фотограф. - На противоположной стороне ущелья есть одно укромное местечко, с которого я сделал свои снимки. Надеюсь, моя старая камера все еще покоится где-то там…

Гумбольдт удивленно поднял брови.

- Но что же все-таки с тобой произошло?

- Я и сам до сих пор точно не знаю, - ответил Босуэлл, пожимая плечами. - Меня заметил один из их патрульных кораблей - вероятно, внимание тех, кто находился на борту, привлек солнечный блик на линзе объектива. Во всяком случае, мне пришлось срочно спрятать фотоаппарат и испариться оттуда. Я действовал быстро, и мне поначалу действительно удалось ускользнуть от погони. Но когда я двинулся в обратный путь, меня выследили и схватили. Больше ничего не помню - какой-то провал в памяти. Очнулся я уже в одной из этих плетеных лачуг над пропастью, где и провел все последние недели.

- С вами скверно обращались? - спросил Оскар.

- И да, и нет, - ответил Босуэлл. - Мне не причиняли вреда, не были со мной слишком жестоки. Но когда я однажды решился на побег, из этого ничего не вышло.

- Мы знаем об этом, - заметил Гумбольдт.

- Каким же это образом?

Ученый указал на Элизу.

Внезапно лицо Босуэлла просветлело.

- Так это она! О, теперь я понимаю… Значит, вы, сударыня, - медиум, верно?

- Я - мамбо, а не медиум. - Элиза усмехнулась.

- Гаитянская колдунья?

Босуэлл выглядел озадаченным и удивленным.

- Вам известны наши обычаи?

- Еще бы, - сказал фотограф. - В одной из экспедиций мне довелось побывать на Гаити, чтобы получить документальные свидетельства о практикующих там колдунах-бокорах. Должен признаться, что был весьма рад унести оттуда ноги подобру-поздорову.

- Охотно верю. Бокоры - худшие из черных колдунов. Их магия направлена на приобретение власти над жертвами. Мы, мамбо, по сравнению с ними, совершенно безобидны. Однако и мы умеем проникать в сны других людей.

- Я это почувствовал, - мигом откликнулся Босуэлл. - В последнее время меня преследовало ощущение, что кто-то прогуливается у меня в голове и ворошит мои мысли. Интересное переживание, хотя далеко не всегда приятное.

- Мне очень жаль, - сказала Элиза, - но иначе мы не могли поступить. Мы слишком спешили. Вы должны меня простить.

Босуэлл отмахнулся.

- Чепуха. Не корите себя - ведь благодаря вам я теперь на свободе. - Он бросил на Элизу многозначительный взгляд, который заставил ее покраснеть. - Но, несмотря на это, больше всего мне недостает моей знаменитой кожаной сумки с фотопринадлежностями. Должно быть, она попала в руки заклинателей дождя.

- Ошибаешься, Гарри, - возразил Гумбольдт. - Она угодила в реку Колка, а оттуда течение вынесло ее в Каману. Там ее и выудил рыбак-индеец. За этим последовала целая цепочка невообразимых случайностей, в результате которых одна из отснятых тобою пластин оказалась у меня.

- Редкая удача, а может, и сама судьба, - негромко проговорил Босуэлл. - Честно говоря, я совсем уже потерял надежду. Мне казалось, что я больше никогда не увижу неба над головой.

Он перегнулся через парапет, наслаждаясь ветром, трепавшим его волосы и раздувавшим куртку.

- А что случилось с вами на обратном пути? - спросил Оскар. - На вас кто-то напал?

- Думаю, это был уку пача. В окрестностях города они живут повсюду, используя в качестве пристанищ расселины и пещеры. Адские существа, сущий бич для местных жителей. Чаще всего они появляются под покровом ночи. Я их видел и прежде, и даже сидя в темнице пережил ночное нападение такой мерзкой твари. Бр-р-р, жутко вспоминать!..

- Как они выглядят, эти существа? - спросил Гумбольдт.

- Они огромные, метров двух с половиной в длину, иногда даже больше. Окрашены так, что если смотреть сверху, их не отличишь от камней и песка. Зубы, как у тигровой акулы, а когти, как у муравьеда, только их гораздо больше. Обширное брюхо и длинные суставчатые конечности. Спинной панцирь утыкан ядовитыми стрелами-колючками, которые животное пускает в ход при каждом удобном случае.

Гумбольдт быстро взглянул на своих спутников - все они хорошо знали, о ком идет речь, но не успел произнести ни слова.

Порыв ветра принес с противоположной стороны ущелья раскатистый звук выстрела. За ним последовали еще два. Звук многократно отразился от утесов, но несмотря на это можно было приблизительно определить направление, откуда он исходил.

Стреляли примерно там, где Гарри Босуэлл сделал свои первые снимки.

Схватка с чудовищем не прошла бесследно. В верхней части голени Уолкрис тянулась глубокая кровоточащая рана, которую следовало немедленно обработать и перевязать. При ударе о скалу она, судя по всему, вывихнула плечо, и теперь всякое резкое движение причиняло женщине острую боль.

Максу оставалось только надеяться, что оба этих повреждения не так серьезны, как кажутся, потому что без Уолкрис ему не прожить и двух дней среди этой враждебной природы.

Лишь одно обстоятельство можно было бы назвать положительным: с тех пор, как он вытащил свою спутницу из пропасти, она стала относиться к нему намного дружелюбнее. Нет, это не было дружеской сердечностью, но, по крайней мере, она прекратила помыкать им.

- Может быть, я могу хоть чем-нибудь помочь? - спросил он, глядя, как тяжело дается ей каждый шаг. - Я мог бы нести ваш рюкзак и сумку.

Она обернулась, коротко взглянула на него своими смарагдовыми глазами и утвердительно кивнула. Однако не удержалась, чтобы не съязвить:

- Вы превращаетесь в настоящего кавалера, Пеппер.

Сбросив рюкзак с плеча, здоровой рукой она перебросила его Максу.

- Это должно было прийти вам в голову еще в Сан-Франциско, - парировал он. - Когда я в одиночку против шестерых кинулся спасать вашу персону.

Едва заметная улыбка появилась на ее лице.

- Но ведь вы тогда еще ничего обо мне не знали, - заметила она.

- Тем более, - ухмыльнулся Макс.

В этот момент с противоположной стороны ущелья раздался тревожный звук сигнального рожка. Он становился все громче, а эхо подхватывало и умножало эти гнусавые рулады.

Макс вскинул бинокль и направил его в ту сторону, откуда доносился сигнал, а спустя несколько секунд воскликнул:

- Они приближаются!

Собственно, бинокль был уже ни к чему - сквозь дымку редкой облачности отчетливо виднелись разноцветные паруса двух воздушных судов, мчавшихся с большой скоростью.

- Там услышали выстрелы. Что будем делать?

- Прятаться, - ответила Уолкрис, - что нам еще остается? Вниз и в заросли. Быстрее!