Проклятье! Сволочь! Почему он это делает?

Тут же пишу ему в ответ:

“Катись со своей блядью к чертовой матери. Сволочь! Не смей с ней приходить домой! Я позвоню отцу! Я тебе клянусь, я это сделаю!”

Отправляю смс-ку не задумываясь. Злость закипев, уже не остановить. Чувствую себя вспыхнувшей спичкой. Ответ приходит мгновенно. Это фото. И то что изображено на нем меня пугает не меньше, чем если бы мне прислали ядовитую змею. Среди фруктов и двух бутылок вина, я замечаю неприметную пачку на которой написано “крысиный яд”. И без того разбушевавшееся сердце начинает клокотать где-то в районе горла, а на душе становится поистине мерзко.

“Ублюдок!” не тратя время на подборку оскорбительных выражений в сторону мужа, отправляю ему первое что пришло в голову.

В ответ прилетает фото. Оно красноречивее всех слов. Миша прислал две пары обуви. Его ноги обуты в туфли и … ее в стильные кожаные сапожки на высокой шпильке.

С остервенением печатаю им гневный ответ, но когда он написан… я вдруг осознаю, что делаю это зря. Внезапно приходит понимание того, что Миша делает это специально, чтобы вызвать во мне эмоции. И по его логике я должна сделать ошибку первой и тогда это ему развяжет руки. Но… он не угадал. Я не настолько глупа. Поэтому… стерев текст. Сбрасываю месседж и набираю номер отца.

– Да, Марина! Слушаю тебя. Только быстро я занят, – раздается в динамике строгий голос отца.

– Пап, я приеду сегодня домой. Мне нужно встретиться с Ванессой. Да и по тебе что-то соскучилась, – сглатываю горький привкус вранья, а когда в трубке повисает молчание поспешно добавляю. – Хочу извиниться за свое поведение.

И снова тишина. У меня начинается аритмия. Ожидание утомительно и тягостно. Уже хочу снова заговорить первой, когда:

– Приезжай, дочка. Я рад, что ты все поняла.

– Пап, спасибо, – лишенным выражения голосом отвечаю ему. – А, Миша? Он… Ты знаешь, он слишком буквально воспринял твои рекомендации…

– Твоему мужу я позвоню сам, – перебивая меня на полуслове, холодно говорит отец и тут же кладет трубку.

Когда кажется, что от сердце уже ничего не осталось, но оно вновь разбивается на куски болит в груди. Давит. Обида затапливает с головой. Тут и без лишних слов ясна позиция отца: ему не нужны мои проблемы, он высказал свою позицию и мне ничего не остается, как только следовать ей.

Не проходит и пяти минут (за это время я все же успеваю собраться и уже стою в дверях), как снова разрывается вибрацией телефон. И конечно же это никто иной как Миша. Сердце непроизвольно сжимается в комок подпрыгивает и замирает. Но я готова к тому, чтобы встретиться с опасностью лицом к лицу. Принимаю вызов.

– Только посмей про меня отцу хоть слово плохое сказать и ты покойница, – цедит в трубку муж не давая мне даже слова сказать.

– А ему и не придется ничего говорить, Миш. На моей коже ни одного живого места. Все в синяках. Отец сам все увидит.

– Сука.

– Пошел ты в баню, сволочь! – взвизгнув сбросила вызов и не задерживаясь в квартире больше ни секунды кинулась прочь.

Я не успела спуститься на лифте, у подъезда уже стояло такси. Молниеносно пересекаю небольшое расстояние, что меня разделяет с автомобилем, запрыгиваю на задние сидение и внезапно меня одолевает страх. Крупная дрожь сотрясает тело. А потом приходит то мерзкое неотвратимое чувство того, что ты под прицелом. Ошалело кручу головой по сторонам.

– Девушка, вы кого-то забыли? Или потеряли? – вскидывает густые седые брови таксист, оглядывает меня с любопытством.

Понятное дело: выгляжу я не лучшим образом. Ссадины. Синяки. Небольшие припухлости и гематомы не так то просто скрыть под слоем косметики, а я и вообще ее не использовала.

– Нет. Все… Все в порядке, – заторможено отвечаю, все еще пытаясь разглядеть в белом мареве снежного покрова того, чей взгляд как будто прожигает меня насквозь.

– Тогда тронулись?

– Да-да, – активно киваю и поняв что в шаговой доступности мне ничего не угрожает успокаиваюсь и откидываюсь на спинку прикрываю глаза.

Это мне мерещится. Убеждаю себя. Но мои разбуженные паникой и тревогой внутренние демоны не дремлют. Рвутся наружу из своих темных углов. Пока удается их сдерживать. Пока удается силой воли не дать им взять контроль над моим рассудком.

….

– Девушка!? Девушка! – незнакомый мужской голос пугает.

Резко открываю глаза и …

– Черт! Кажется я заснула. Извините, – хриплым после сна голосом отвечаю. Лезу за деньгами. – Вот возьмите. Сдачи не нужно.

– Спасибо. Хорошего дня, – кидает мне в спину дежурную фразу водитель, когда выбираюсь наружу.

Морозный ветер тут же пробирается мне под одежду. Дрожь прокатывается по коже холодной волной мурашек. Не успеваю захлопнуть дверь, как такси сразу же трогается уезжает. Я остаюсь одна возле высоких кованых ворот. На душе скребут кошки. Когда ехала домой, не думала, что буду испытывать такую тревогу. Ведь последние воспоминания связанные с этим домом оставили в моей душе неизгладимый след отчаяния и боли.

Калитка открывается внезапно. Я от неожиданности подпрыгиваю на месте.

– Ой, Марина! Я тебя напугала? Извини, – скалит белозубой улыбкой в мою сторону сестра Жени. Меня коробит от ее слащавого голоса. – А ты к кому приехала? Если к Жени то его нету.

Девушка движется на меня с каким-то маньячным блеском в глазах. На мгновение становится не по себе. И я снова отступаю.

– Ты о чем, Джессика?! Я приехала домой к отцу.

– Ой, не прикидывайся, Марин. Я все знаю. Ты же помнишь, что Женя мой брат, а у нас с ним нет друг от друга секретов. Если ты понимаешь о чем я, – девушка лукаво подмигивает мне, а губы продолжает кривить хищный оскал.

Зараза! Как же меня эта девушка бесит. Сил нет.

– Ты что ко мне пристала? Ты ведь куда-то шла, так? Вот и иди. И не суй свой нос куда не просят. Это мой тебе дружеский совет. Сестра.

У Джессики