обернулась на голос отца. Не хотела, чтобы он слышал то, о чем я говорила Ванессе.

Но по тому, что отец был еще в пальто и на широких плечах не подтаяли снежинки, можно было догадаться, что услышал он как раз мои последние слова.

– Привет, пап, – я стремительно приближаюсь к отцу.

В его взгляде как ни странно нет и намека на то, что он еще недоволен мной. Удивительно, но отец даже приобнял меня за плечи легонько чмокнул в лоб.

– Плохо выглядишь. Подрались с Мишей?

Спокойный голос родителя обескуражил. Ему действительно плевать на то, что со мной произошло? Он так невозмутим говоря о моем состоянии, что у меня от обиды слезы защипали глаза.

– Нет, – отрицательно качнув головой.

Сбрасываю его тяжелую руку со своих плеч, отступаю.

Мое место рядом с отцом тут же занимает Ванесса.

– Ничего, Коля. Ты же знаешь, милые бранятся только тешатся, – елейным голосом произносит мачеха ластясь к отцу.

– Знаю, милая. Поэтому и не даю дочери совершить ошибку. Развестись всегда успеется, а вот построить семью – это надо еще суметь и набраться опыта. Ну, ладно. До свадьбы, как говорится заживет. А теперь пойдемте чая попьем.

Отец порывается обнять меня за плечи, чтобы утащить в столовую, но я извернувшись не даюсь ему. У меня происходит какое-то отупение. Я не хочу осознавать происходящее. Это какое-то издевательство. Абсурд. Не вериться в то, что родители могут нести подобную ахинею. Закрадывается ощущение, что я отцу не родная.

Но следующее заявление прозвучавшее из уст мачехи выбивает меня из колеи полностью:

– Марина, ну вот если рассудить честно, то дети из богатых домов всегда выходили замуж и женились по указке родителей, да, Коля?! – поднимает она глаза на отца в поисках поддержке и отец кивает в ответ. – Ты со стороны своего отца и его бизнеса, а с моей стороны Женя. Мой сын тоже вынужден пожертвовать своей свободой ради достижения благополучной жизни нашей семьи. Так что вы с ним “друзья” по несчастью, если можно так выразиться, – не скрывая ироничной ухмылки отвечает мачеха.

А мое сердце в этот момент пропускает удар. “Друзья по несчастью?!”. В горле становится ком, а во рту пересыхает от опаляющего нутро адского пламени.

– Да ты можешь выражаться как угодно мам. Не ты же на нашем месте, – холодный, дерзкий и весьма грубый голос Жени, побуждает всех повернуть головы в одночасье ко входу.

– Женя?! Но… Почему ты здесь? Ты же должен быть на собрании! – возмущается мачеха и ее лицо искажает гримаса беспокойства.

– Без меня обошлось все, – отмахивается парень и стремительно приближается ко… мне. Меня прошибает пот. – Эй, дружище по несчастью, пойдем пропустим по бутылочке чего-нибудь горячительного, раз дело на то пошло нам нужно держаться вместе. Не так ли?!

Боже! Я смотрю на него во все глаза. Красивый. Как же он до одурения хорош. Немного влажные волосы, скорее всего от растаявшего снега, зачесаны небрежно назад. Блестящие озорством и лукавым прищуром глаза в обрамлении пушистых длинных ресниц. Небольшая щетина на скулах и подбородке добавляют парню гламурную брутальность. И эта надменная ухмылка на пухлых губах ее одновременно хочется и стереть с губ и впиться в них жадным поцелуем…

Черт! О чем я думаю?! Смаргиваю наваждение и реальность бьет меня обухом по голове, когда рука Жени ложиться мне на плечи и парень притягивает меня к себе. Запах его одеколона тут же проникает в мои легкие и лишает способности что-то соображать. Я как наркоман делаю глубокий вдох и пропадаю.

Все что происходит дальше я ощущаю через искаженную призму, находясь под жесткой зависимостью от парня. И в какой-то момент, когда понимаю, что ему все же удается увести меня и мы остаемся с ним наедине, я вдруг осознаю, как скучала по нему не смотря ни на что.

Глава 13 Черновик

Глава 13 Черновик

– Зачем позволила ему это сделать?

Женя сидит передо мной на коленях и смазывает мои синяки и царапины “бадягой”, даже не хочу спрашивать где он достал ее.

– Ой, – морщусь, когда его палец слишком сильно давит на синяк.

– Сильно болит? – зачем-то дует на ноющую кожу Женя.

– Немного, – негромко отвечаю и отвожу взгляд в сторону.

Прикосновения Жени становятся еще более легкими, почти невесомыми.

– Где ты был? – задаю ему вопрос который крутиться на кончике языка.

Мне так хочется услышать его ответ и одновременно с этим я его страшусь. Я не хочу верить в те слова которые сказала мачеха. И именно поэтому боюсь услышать то, что скажет Женя.

– Я летал домой. Нужно было мое присутствие на совещании. Но как вижу зря я тебя оставил. Что сказал тебе отец?

С каждым словом голос парня становится все более жестким холодным. ВОт только его прикосновения, взгляд все такие же мягкие, ласковые.

– У тебя есть невеста? Это правда?

Парень явно не ожидал от меня этого вопроса. Напрягся. Его пальцы на мгновение замерли, но спустя мгновение, снова продолжили втирать мазь.

– Это тебя не касается, – сухо отвечает и откладывая тюбик в сторону поднимается с колен.

– Разве? – горькая правда ранит сердце. – Значит я правильно поняла Ванессу.

– Марин. Еще раз тебе говорю, все что сейчас происходит в твоей семье в моей. За этим последуют большие перемены и говорить о том, что мы имеем сейчас не приходится как об окнчательном вердикте.

– Боже! Женя ты себя слышишь? Если Ванесса открыто заявляет что есть “жертвы” обстоятельств с двух сторон, то ты, как и я… У нас нет выбора…

– Нет! Замолчи! – Женя сокращает между нами расстояние, впивается пальцами мне в предплечье, пылающими полным негодованием взглядом заглядывает мне в лицо. – Выход есть всегда, Марин. И я его найду. Я не готов положить свою свободу выбора и свои чувства … к тебе на жертвенный алтарь.

У меня по коже пробегает стадо мурашек. Сердце пропускает удар, а затем снова бьется. Его губы слегка касаются моего уха, прежде чем мое ухо