господина Северина мы бы и не одолели! — трещала дальше Меланья.

— Барьер? — изумилась Жанетта. — Вот прямо здесь?

— Вокруг здания, да, — кивнул Северин. — Скажите, это всё — наши союзники, так? Мы забираем всех?

— Кроме особы вон в том углу, — кивнула Жанетта туда, откуда ранее слышался голос камеристки Женевьев.

— Тут оставить? — ахнула Меланья.

— Мы ж по милости Аннет тут оказались, — я, кряхтя и повторяя по себя некие слова, которых франкийская маркиза, и тем более принцесса, полагаю, никогда бы не произносила, поднялась на ноги.

Меня тут же повело, я пошатнулась, но попала в крепкие и надёжные Дунины руки.

— Сейчас немного подлечу, остальное дома, — говорила она.

— А меня глянете, прекрасная госпожа? — капитана Жубера я узнала по голосу, лица его я ночью не видела, оказалось — правая рука у него висит плетью.

— Перелом, — сказала Дуня, едва глянув в ту сторону. — Полечим в безопасном месте.

Тем временем Северин взял у Меланьи кристалл портала, попробовал активировать… и у него ничего не вышло.

— Госпожа де Саваж, прошу вас, — протянул он кристалл ей. — Наверное, мне нужно сделать что-то особенное, чего я не умею.

— Да всё ты умеешь, глупости это, — Жанетта взяла кристалл, сжала в пальцах… и ничего не произошло.

Совсем ничего. Даже со второй попытки, и с третьей.

— Антимагический барьер, — прохрипел Асканио с закрытыми глазами. — Можно уничтожить, но сложно.

— Говорите, что делать, — Жанетта уже разминала пальцы.

— Проще было бы снаружи, — Асканио собрался с силами и сел, и потом даже встал.

Оперся спиной на стену, закрыл глаза, прислушался.

— Что там, господин маг? — пискнула Меланья.

— Кто-то хорошо постарался, вот что, — он говорил медленно. — Можно попробовать некромантскими ходами, вы ведь так сюда попали?

— Да, господину Северину понадобилась кровь, и ещё Евдокия Филипповна помогла! — сообщила Меланья.

— Северин, попробуй. Можешь?

Тот зажмурился, начал исчезать… и тут же проявился обратно.

— Не могу.

— Значит, снаружи проще, чем изнутри, — сообщил Асканио. — Придётся сносить защитный барьер.

Прочие обитатели нашего подвала почтительно молчали и только глаза таращили — надо же, пришли маги и что-то делают.

— Господа маги, вы нас тут не бросите? — спросил парень, сидевший у стены возле моего места, его правый глаз был закрыт повязкой.

— Не бросим, — сказала Жанетта. — Нам нужны все, кто может стоять на ногах и держать оружие.

— Я не смогу… с оружием, — вздохнул ещё один мужичок. — И дома дети, трое.

— Пойдёшь, значит, к детям, — пожала плечами Жанетта. — Но я бы сначала проверила, что там, с теми детьми.

Дальше принялись выяснять, кто куда. Желающих отправиться домой и проверить, что там и как, нашлось ещё трое, остальные либо не имели дома в столице, либо считали себя свободными от любых обязательств, и были готовы отправиться с нами и воевать против новой власти.

Молчала только Аннет, из её угла вообще не доносилось ни звука. Она лежала, укутанная в плащ с головой, и это было странно.

— Северин, глянь вон в тот угол, — показала я туда.

Парень пошёл, взялся за плащ, потянул…

— Тут нет никого живого, — сообщил он.

Аннет лежала с разбитой головой, прикрытая тем самым плащом.

— Туда и дорога, — брезгливо сказала Жанна.

И тут снаружи загрохотали засовы, и наша дверь отворилась.

— И что это тут происходит? — спросили снаружи.

Первой отреагировала как раз Жанна — и в лоб вопрошающему полетела огненная плюха. Было слышно, как он упал, снаружи заругались и помянули проклятущих магов.

— Как они смогли, ты скажи, как? Господин маг их хорошо заклял, он сказал! Раньше всё работало, никакие маги не вырывались!

Жанетта подошла ближе к двери, бросила на себя какую-то защиту и спустила с обеих ладоней направленный в коридор поток пламени. Послышались вопли, проклятия и топот — очевидно, убегали.

— Так, кажется, нам нужно или сносить барьер к дьяволу, или прорываться наружу, — сказала Жанна. — Кто на ногах, покажись.

Командовала она хорошо — чётко и по делу. Явно умела. Мужики поднимались на ноги — даже те, кто по виду отродясь никакого оружия в руках не держал.

— Со смеху надорваться — кучка магов и кучка оборванцев решили взять штурмом полицейское управление Паризии, — расхохотался капитан Жубер.

— Капитан, ты, никак, сомневаешься? — спросила Жанна. — Сомневаться нельзя, сомненья нам враги, как говорится. О нас потом ещё песни сложат, хочешь?

Капитан, кажется, хотел, а вот я — не очень. Я совершенно не понимала, что делать, и как сделать так, чтобы не попали под огонь все те, кто не маг и себя защитить не сможет.

Правда, все они вдруг оказались полны решимости вырваться наружу, и по пути навалять ненавистной новой власти. Что ж, тут всё понятно, или мы, или нас. Или мы сейчас вырываемся туда, где нет антимагических помех, и уходим, или нас всех ждёт гильотина.

— Дорогие наши спасатели, не принесли ли вы каких-нибудь полезных артефактов, которые мы бы сейчас раздали простецам? — поинтересовалась Жанна.

Меланья с Северином переглянулись и пожали плечами.

— Мы не подумали, госпожа Жанетта, — вздохнула Меланья.

— Да у нас и нет никаких артефактов, — вторил Северин.

А Дуня тем временем лечила ещё кого-то, молча и сосредоточенно. Кажется, она осмотрела уже всех, этот — последний, и после спросила:

— А госпожа Аннет останется здесь?

Я посмотрела в угол. Фелисьен огорчится, наверное, ему же придётся сказать.

— Не понесём же мы её наружу, эту предательницу, — фыркнул кто-то.

— Кто её? — Жанна обвела взглядом нас всех.

И все принялись переглядываться — мол, ничего не знаем. Я-то знала только про себя, что спала на грани беспамятства, а про других — нет.

Северин подошёл и осмотрел тело.

— Её задушили, рана на голове не прервала течение жизни в этом теле.

Снова переглядки.

— Я прямо жалею, что спала, — усмехнулась Жанна. — Ладно, было бы время — спросили бы её, мальчик, ты же умеешь?

— Умею, — кивнул Северин.

От него тут же попятились к стенам.

— Глупцы, если бы не он, никто бы к нам сюда не проник, — заметила Жанна. — Ладно, разведка.

— Позвольте мне, госпожа де Саваж, — поклонился Северин.

Он спустил с ладони сгусток тьмы, похожий на паука, только лапки были не длинные и тонкие, а коротенькие и толстые. И этот сгусток бодро почесал в коридор и дальше. Северин закрыл глаза и прислушался.

— Коридор пуст, из него двери ещё в три камеры, везде есть люди. Дальше дверь, она заперта. За дверью… за дверью лестница наверх, на ней и на первом этаже люди. Они боятся, очень боятся. Они говорят, что не понимают, как можно было нарушить заграждение, чтобы какой-то артефакт у них не услышал. Они не понимают, что мы не трогали то заграждение, а попали прямо внутрь.

— Так, слушаем меня, — Жанна оглядела всех. — Все готовы идти наверх?

— Готовы, — ответили все единым духом.

— В соседние камеры тоже постучимся и спросим, пойдут ли они сегодня на улицу без конвоя.

— А вдруг там уголовники?

— Нет там уголовников, будто не знаешь!

В общем, мы пошли — Жанна впереди, за ней наша молодёжь, потом наши товарищи по несчастью, и в арьергарде я, Асканио и Дуня. Асканио шел сам, но Дуня поглядывала на него так, что было понятно — крепости его ног она не доверяет ни на грош.

Жанна и впрямь постучалась в соседние камеры и спросила — пойдут ли с нами воевать за свободу или оставить всех тут. Уж конечно, оставаться не захотел никто. Так наша армия составила человек так с полсотни, и нашлось ещё три мага. Военный — полковник Арвиль, конечно же, знавший отца Жанны, целитель, который не смог спасти какого-то деятеля от новой власти, за что сюда и попал, и цирюльник, бривший бороды и стригший волосы придворным под парики. Все они сказали, что за госпожой Жанеттой хоть куда, и пошли.

Дверь в конце коридора вынесла эта самая Жанна с полковником и с помощью Северина. Дальше Асканио предложил невидимость — вдруг да сработает, и накрыл нас колпаком. Даже внешние звуки как будто отодвинулись, и мы двинули наверх.

Увы, невидимость не работала. Видимо, их антимагическое заклятье было не только для зашиты, а ещё и от такого рода магии. Ладно, пойдём.

В коридоре первого этажа нас ждали — десяток человек с ружьями. И тут я увидела, что могут сделать озверевшие люди — разоружили их мигом. Правда, мы при том потеряли троих, но получили десять ружей. Ружья раздали военным, невооружённых затолкали в середину. Особенно женщин — их нашлось