маркиза. Или нужно говорить — ваше высочество? — нехорошо усмехнулась она.

Дёрнула за шнурок, где-то рядом прозвенел звонок. Двое появившихся из боковой двери мужчин были не из тех, кто встречал нас внизу.

— Вот она, — кивнула она на меня.

Один из них схватил меня за руку и дёрнул куда-то в темноту… и это приключение для меня закончилось.

31. В подземелье

Я пришла в себя от боли, и это была совершенно непривычная боль. Меня крутило и ломало, не как от высокой температуры, но — будто впрямь выкручивают, как бельё. Я даже не сразу сообразила, что лежу на чём-то ровном и жёстком, и на самом-то деле никто меня не трогает.

Открытые глаза не помогли мне ничем — вокруг было темно. Шевелиться не вышло — сил нет и больно. Поэтому я снова закрыла глаза… и на очередном пике боли снова провалилась в беспамятство.

Следующее пробуждение случилось от голосов где-то поблизости. Такой сильной боли, как в прошлый раз, уже не было, осталась фоновая.

— Эта дрянь ещё и дерётся!

— А ты думал, она спокойно с тобой пойдёт?

— Я думал позабавиться с ней немного, маг же, вдруг она особенная, не как все?

— Дурак ты, ну и что теперь, раз маг? Видишь — как у всех, две руки и две ноги, и голова.

— А чего штаны надела?

— Чтобы было удобнее тебя бить, — прозвучал женский низкий голос следом за ударом и воплем.

— Не подходи к ней близко, видишь — пинается.

— Мастер сказал, они будут как дохлые, а что вышло — пинаются, кусаются и что только не делали уже! Дохлая как раз та, кого надо обменять, а тут, я смотрю, и обменивать-то уже нечего! Она хоть дышит?

— Сейчас гляну.

И тут кто-то подошёл ко мне. Я услышала треск свечи и шаги, и увидела сквозь сомкнутые веки слабый свет, и ко мне наклонились — да уж, зубы кто-то не чистил или очень давно, или вовсе никогда.

— Вроде дышит. Еле-еле.

— Ну и ладно, пошли, потом ещё посмотрим.

Шаги удаляются, свет тоже. Становится темно и тихо.

— Женевьев, вы слышите меня?

Этот голос определённо мне знаком, кто это? О, Жанна. Жанна де Саваж. Я силюсь ответить, на удивление, выходит.

— Да… слышу.

Еле слышно, но выходит.

— Слава господу, живы. Мы думали, уже нет.

— Что… с нами, где мы?

— Где — одному господу известно, а что — антимагические кандалы, какой-то новый вид, наверное, с той дрянью, которую придумал господин Руссо, чтоб ему на том свете хорошо жарилось, да чтобы черти исправно масла на сковородку подливали! Ваш маг сказал, что нас стреножили каким-то артефактом, некромантским, где только выкопали такой. Ясное дело, мы с ним не смогли ничего против того артефакта, да ещё ему по больной ноге поддали, он вскоре впал в беспамятство и до сих пор не в себе, а мне — попали в незалеченный ожог. Не смертельно, но нападение сбили.

— И… кто это?

— Бунтовщики, — я прямо представила, как Жанна пожимает плечами.

— Откуда… они там взялись…

— Да судя по всему, у графини в доме на вас засада сидела. Кто-то точно знал, что вы там появитесь, вот и выжидал, и дождался. А графиня дождалась, пока унесли детей, и потом уже знак подала. Вам лучше знать, кто рассчитал всё так хорошо.

Кто мог знать, что я пойду забирать внука Женевьев? С кем я об этом говорила? Да при всех в начале просила Анри открыть портал в столицу. Кто угодно мог услышать и воспользоваться.

— Кто угодно, — прохрипела я.

— Тогда зайдём с другой стороны — кто вас так не любит, — усмехнулась Жанна.

— Таких тоже хватает, не поверите. Само… моё существование злило достаточно многих.

— Но это было в прошлой эпохе, — усмехнулась Жанна. — Вряд ли кто-то таил злобу так долго, тут у всех давно уже других забот хватает. Может быть, вы успели наступить кому-то на хвост уже после возвращения из ссылки?

— Они мне не представлялись, — выдохнула я.

А потом вспомнила — неприятный разговор и злые слова. И… этот человек знает, что на самом деле я не та, за кого себя выдаю, кроме всякого прочего.

— Может быть, моя бывшая камеристка Аннет? Она хотела от меня слишком многого, я прогнала её и она сбежала из Лимея.

— Камеристки — опасные люди, они знают много разных тайн, — раздумчиво сказала Жанна. — Зря вы её прогнали, нужно было казнить.

— Да вроде не за что казнить, — что значит — казнить?

С порога всех казнить? И чем мы тогда лучше революционеров?

— Вы пожалели её, а она, судя по всему, вас не пожалела. Вот вы и оказались в этом неблагословенном месте, и мы с господином магом с вами заодно. Но, может быть, ваша девочка, которая присматривала из теней, правильно догадалась и расскажет, кому нужно, о том, что случилось. И нас найдут и спасут. Или мы сами что-нибудь сделаем для своего спасения.

— Что-то я не могу ничего. А где господин Асканио?

— Тут лежит. Дышит — и хорошо. А дальше будет видно.

Дальше я, кажется, спала, вроде бы снова вокруг ходили и что-то говорили. А потом меня разбудил яркий свет.

— Смотрите, она? — спросил какой-то мужчина и поднёс горящий факел к самому моему лицу, я дёрнулась.

— Она, кто ж ещё! Проклятая маркиза!

— А теперь называется принцессой, слышали?

— Да плевать, нет больше ни принцев, ни маркизов, просто баба, да и всё.

— На эту бабу можно выменять главного Рогана. Только дать знать, что она в наших руках. То-то он запляшет! И сразу сказать — пусть сдаётся и приходит к нам безоружным, иначе мы её не отпустим.

— А мы отпустим?

— Нет, конечно. Мы не дураки. Чем больше старой знати казнить, тем меньше их останется, дармоедов! Но Рогану-то мы не скажем. Пусть отдаётся в наши руки, да и всё. А без него его сторонники сразу разбегутся!

Так уж и разбегутся, конечно, думала я. Там ещё Максимилиан и герцог Вьевилль…

— А если не согласится?

— Ему его же люди и не простят, если не согласится, он же должен быть хорошим со всеми. А тут у нас ещё отродье Саважей, даром, что баба, а такая же бешеная, как все их мужики. Её тоже на гильотину.

— А третий кто?

— Мужик, маг. Отродясь его не видел, не знаю, кто таков. Маги — зло.

— Зло, когда не на нашей стороне. Может, его переманить к нам?

— Думаешь, получится? Все, кого можно было переманить, уже и так наши. А эти — идейные. Думаешь, они просто так с Роганом в одной упряжке?

Переманить от Рогана мага, который с тем Роганом подался в ссылку на край света? Я бы поглядела, да.

— Ладно, всё ясно, посылаем гонца к Рогану, а пока этих к остальным, проще караулить.

Дальше меня не очень-то аккуратно подняли и потащили, за плечи и за ноги. И тащили куда-то по прямой, в смысле — лестниц там не было. Свет был, но — от факелов, наверное, какое-то подземелье. Притащили и сложили, как куль картошки. Судя по звукам, следом тащили остальных моих товарищей по несчастью, и видимо, с Жанной что-то сделали, потому что она не сопротивлялась и молчала.

Вокруг слышалось шевеление и бурчание — люди? Много людей? Нас определили куда-то к другим пленникам?

— Эй, Доримо! — резанул по ушам громкий женский вопль. — Ты обещал!

— Молчи, дура, — огрызнулся мужчина из тех, кто вот только что решал мою судьбу.

— Не буду молчать! Ты что обещал — что отпустишь меня отсюда, когда маркиза будет у тебя в руках! И вот она здесь, и ты теперь знаешь, что я говорю правду!

Я узнала этот голос. Мы с Жанной правильно подумали, меня сдала Аннет.

— Служила ей? Служила. Маг? Маг. Вот и сиди. Как пособница прежней власти и как не заслуживающая доверия у нынешней, все маги не заслуживают доверия.

Получи, фашист, гранату, подумала я.

А мужики ушли, просто ушли, и забрали факелы с собой. А мы остались в темноте.

— Что, правда саму маркизу дю Трамбле поймали?

— Говорят, она. А в лицо я её не знал, так что — не поручусь. Это госпожа из вон того угла утверждает, что была её камеристкой, она и в курсе, надо полагать.

— Госпожа из угла предала маркизу, пусть в углу и остаётся. У меня нет желания с ней разговаривать. Госпожа маркиза, вы слышите нас?

— Слышу, — проговорила я. — Доброго вам дня, не знаю, кто вы, но наверное, мы теперь коллеги.

— По несчастью, — усмехнулась из темноты Жанна. — Жанна де Саваж дель Мориони, к вашим услугам.

— Склоняюсь перед великим именем, — тут же откликнулся кто-то