Все кончится в течение нескольких секунд. А потом люди Арзо свяжутся со своим федеральным командованием и доложат, что товарищи убитых вчера боевиков прятались в лесах и атаковали колонну, в составе которой находился автомобиль полпреда президента Российской Федерации. И скажут, что прибыли на место боестолкновения с опозданием буквально на три минуты. Что они успели уничтожить боевиков, но не успели спасти полпреда.

Как в замедленной съемке, Владислав видел руку Джаватхана, вцепившегося ему в рукав. Другой рукой лезгин уже отворял дверь. Кажется, он что-то орал водителю. Кажется, это было приказание сворачивать влево, туда, где проутюженный селем откос обрывался в пропасть. Так у них был хоть какой-то шанс. Иначе не было никакого.

Дверь «шевроле» распахнулась, и Владислав почувствовал, что летит по воздуху.

В следующую секунду БТР взорвался.

Владислав видел это, катясь по пологому еще откосу. Где-то за крашенной под камуфляж кормой пыхнуло пламя, из раскрытого люка вылетел выброшенный взрывной волной стрелок, а потом внутри машины сдетонировал боезапас.

В этот миг Джаватхан толкнул его за валун и упал сверху. Подбородок Панкова угодил в мелкую колючку, взрывы слились один с другим, как ноты сливаются в мелодию, и напоследок рядом что-то противно взвизгнуло – не то пуля, не то осколок. Внутри Панкова не было ничего, кроме липкого ужаса.

Джаватхан сгреб Панкова за шиворот и потащил его вперед.

Далеко за поворотом стоял черный «ниссан», и возле него, держа на плече гранатомет, похожий на громадную перьевую ручку, стоял на одном колене Ниязбек. Из «зеленки» хлестнула очередь, Ниязбек мгновенно повернулся, и в следующую секунду посреди деревьев вспух желто-рыжий ком. «Ниссан» развернулся и поехал вперед кормой к горящему БТРу.

– Быстро! – заорал над ухом начальник охраны Панкова.

В серой щебеночной пыли плясали фонтанчики пуль. Чужие руки – кажется, это были руки Джаватхана – вздернули Владислава, проволокли мимо пылающего БТРа и впихнули в прохладное нутро «ниссана».

– Валим! – закричал Сергей, вскакивая в «ниссан» с другой стороны.

– Мы не можем их бросить, – крикнул Владислав.

– Там есть кому драться, – ответил водитель «ниссана» и втопил газ.

* * *

В толпе перед особняком Панкова было уже двести человек, и толпа знала все. Никто еще ничего не знал, а толпа знала. Бог весть откуда. Может, бронированный «мерс» полпреда увидела какая-то из встречных машин, ехавших из Харон-Юрта, может, позвонили из самого села, стационарная связь там была, – а только новость о том, что полпред президента был в Харон-Юрте, достигла женщин раньше, чем Панков вернулся в резиденцию.

Машины затормозили у толпы, и та расступилась, обтекая их, как черная лава. По периметру толпы уже стояла милиция, но, так как милиция была местная, а в толпе были одни женщины, никто толпу не трогал.

Машин было три. «Ниссан патрол» Ниязбека, «лендкрузер» и «нива». У «ниссана» был прострелен капот, масло по капле вытекало из всхрапывающего двигателя, и цепочка капель, падавших на дорогу, была как пятна крови. Серебристый «крузер» по периметру был украшен белыми венчиками пуль.

Панков вылез из машины и только тут заметил, что он ранен. Рубашка у плеча довольно сильно намокла, и когда Панков оперся о дверцу, он вскрикнул от боли. Женщины стояли перед ним, как будто надеялись, что он вернет их детей живыми, и Панков совершенно не знал, что им сказать. И поэтому сказал самое важное.

– Я привез трупы, – сказал Панков, – я… пока это все, что я смог сделать.

Охранники выбежали из ворот и поволокли его внутрь, отсекая от толпы. На ступенях особняка ждал офицер спецсвязи.

– Кремль на проводе, – сказал офицер, – уже полчаса как висят.

Через пять секунд, вбежав в кабинет, задыхающийся Панков схватил трубку.

– Владислав Авдеевич? – раздался далекий холодный голос. – Мне известно о вашей сегодняшней поездке… в горы. Я должен сказать, что вас послали на Кавказ не затем, чтобы бегать по горам. Оставьте это дело спецназу. И не вмешивайтесь в его работу. Мы никому – слышите? – никому не позволим подрывать единство власти и народа! Мы не позволим вам за счет целостности России сводить личные счеты с Арзо Хаджиевым! Мы не позволим полпреду президента выступать на стороне сепаратистов и крикунов.

– К вашему сведению, Иван Витальевич, – сказал Панков, – мой кортеж обстреляли сорок минут назад. По приказу Арзо!

– Вы не можете знать, кто в вас стрелял, – последовал холодный ответ, – а мы не можем позволить полпреду президента сваливать очередную дерзкую выходку террористов на своих врагов среди федералов. Вы все поняли, Владислав Авдеевич?

– Я хочу говорить с президентом.

– Считайте, что это мнение президента.

Панков швырнул трубку в офицера связи и глухо, отчаянно зарыдал.

* * *

Ниязбек Маликов подъехал к зданию полпредства спустя двадцать минут. С ним был бронированный «мерс» полпреда и четверо из охраны Панкова. Труп пятого охранника погрузили в «мерс». Один из людей Маликова получил осколочное ранение в пах, и его повезли в больницу. Остальные отделались царапинами.

Панкову повезло, что засада готовилась в страшной спешке и, собственно говоря, ничего в ней, кроме БТРа, и не было. Просто полудюжина человек из БТРа забежали в «зеленку», чтобы подстраховать товарищей, и когда начался переполох, их было трудно оттуда выкурить.

У порога резиденции Ниязбек снял заляпанные кровью ботинки и прошел в кабинет полпреда. За ним вошли Джаватхан, Хизри и Магомедсалих. Панков сидел на диване и невидяще смотрел в потолок. Русые волосы полпреда слиплись от грязи, на белоснежной рубашке от «Черутти» на плече подсыхало алое пятно, и глаза чиновника были цвета остывшего пепла. Под диваном валялись осколки телефона.

– Это что? – спросил Ниязбек, пнув отлетевшую на ковер половинку трубки.

– Я пытался дозвониться президенту, – сказал Панков.

– И?

– Меня не соединили.

– Очень правильная реакция, – сказал Магомедсалих, – в человека шарахнули из пулемета. Что ему делать? Конечно, звонить президенту. Без звонка президенту трудно сообразить, что делать.

– Слушай, Мага, ты всегда был дурак, – сказал Ниязбек, – даже на ринге. А уж когда министром стал, так особенно.

Бывший министр строительства понурился и обиженно засопел. Он никогда не обижался на Ниязбека.

– Зато мне позвонил Иван Витальевич, – сказал Владислав, – и передал мнение. Сказал, что мне не следует поднимать волну и сводить личные счеты с представителями федеральных структур.

Магомедсалих сплюнул через раскрытое окно.

– Ты ранен, – негромко сказал Ниязбек.

Панков скосил глаза.

– Несильно, – отозвался Панков, – сейчас придет врач.