– Потеря работы сильно выбила тебя из колеи.

– Поначалу да, словно обрушился весь мир.

– А что сейчас?

– А сейчас я в стадии созидания собственного мира. Это трудный процесс. Раньше я использовал готовые модели, мне лишь оставалось внедрить себя в них. Я мог продолжить так и дальше поступать, пригодных для этого предложений хоть отбавляй. Некоторое время я колебался, но затем решил их не принимать. – Мстислав о чем-то задумался. Внезапно он встрепенулся. – Значит, ты тоже потеряла работу и ищешь ее? А ведь это не так уж и плохо, может, это как раз то, что и надо?

– Не понимаю тебя. Не вижу в этом ничего хорошего.

– Ты меня удивляешь, я полагал, что ты всегда выступаешь на стороне перемен. Они указывают нам продолжение пути. Помню, профессор в университете любил повторять: помните, нет ничего, с чем ты не мог бы согласиться. Нет ничего, от чего ты не мог бы отказаться.

Лера вдруг села на диван и обхватила голову руками.

– Ты прав, только ты не берешь во внимание, как сильно я измучилась в последнее время. Увольнение, твое исчезновение, бесконечные пустые встречи. Меня никто не хочет понимать. Сначала даже гордишься этим, пока в один момент не ощущаешь это как проклятие.

Мстислав сел рядом с Лерой и обнял ее за плечи.

– Это не проклятие, это избранничество.

Лера посмотрела на него красными влажными глазами.

– А разве это не одно и то же?

– Это совершенно разные вещи. Но некоторые воспринимают именно так, как ты только что сказала. – Он вдруг засмеялся. – Странно, я сейчас ощущаю себя твоим психоаналитиком. Вот не предполагал, что когда-нибудь мы поменяемся ролями.

– Меняться ролями – это нормально. Хотя я тоже этого не предполагала.

– А знаешь, это и к лучшему.

Лера удивленно взглянула на него.

– Раньше мне казалось, что я прекрасно тебя понимала, а теперь наоборот, иногда совсем не понимаю.

– Так и должно быть. Тогда я был предсказуемым, я шел по проторенной дороге. Теперь же я сам иногда себя с трудом сознаю. Я в процессе самосозидания. И все это благодаря тебе. Не будь тебя, я бы снова пошел по известному мне пути. – Он встал, подошел к бару. – Хочешь, тебе чего-нибудь налью?

– Налей, мне все равно что.

– Если человеку все равно, что пить, это значит, у него наступает последняя стадия отчаяния.

– Могу я процитировать одно свою пациентку?

– Сколько угодно. Я давно понял: твои пациентки – неиссякаемый кладезь мудрости.

– Так вот, она сказала: чтобы быть счастливой с мужчиной, надо его хорошо понимать и немножко любить. Чтобы быть счастливым с женщиной, надо очень сильно ее любить и даже не пытаться ее понять!

– Будем следовать этому бесценному совету. – Мстислав подал Лере бокал. – Я только что принял несколько важных для себя решений. Выпьем за них.

– С удовольствием. Я в обозримом будущем узнаю о твоих решениях?

– Разумеется. Ведь они касаются и тебя.

– Ты меня заинтриговал.

– Интрига – двигатель любого сюжета.

– Он у нас получается и затянутым, и запутанным. Тебе так не кажется?

– Теперь кажется. Но разве ты не чувствуешь, как стремительно мы несемся к развязке?

– Если честно, у меня ощущение, что мы надолго застряли в пути.

– Это скоро пройдет.

– И как скоро? – насмешливо поинтересовалась Лера.

– Я ожидаю с минуты на минуту.

– В таком случае, сейчас должно случиться нечто небывалое.

– Оно и случится, – пообещал Мстислав.

Лере вдруг стало жарко, и она одним глотком под пристальным взглядом Мстислава осушила бокал.

– Я жду.

– Ты права, с ожиданием пора кончать. Еще вина?

Лера вдруг почувствовала, как застряли где-то на подходе к горлу слова. Она смогла лишь кивнуть головой.

Мстислав налил в ее бокал.

– Ты знаешь, все, что я делал, было направлено на защиту моей свободы от любых посягательств на нее. И я бы продолжал действовать в том же духе, пока однажды не осознал, что все больше погружаюсь в зависимость от желания сохранить свободу. А понял я это благодаря твоим разъяснениям.

– Ты преувеличиваешь мои заслуги.

– Ничуть. Нам не нужна ложная скромность.

Лера посмотрела на Мстислава и быстро кивнула головой.

– А что нам нужно?

– Все очень удачно случилось.

– Что именно?

– Мое и твое увольнение.

– Я удачу что-то не чувствую.

– Я же сказал, это вопрос самого ближайшего времени.

– Самое ближайшее время быстро подходит к концу.

Мстислав сел рядом с Лерой и обнял ее за плечи.

– Там, в горах я о многом размышлял. Точнее, размышлял много, но в основном об одном. О свободе. Почему я ее воспринимаю именно так, как воспринимал? Никто не знает на самом деле, как она выглядит.

– Человек свободен, когда не ощущает необходимость ее отстаивать.

– Именно что-то вроде этого я и думал. Если я люблю женщину, но одновременно боюсь с ней связать свою жизнь, какая к черту это свобода?

– А ты любишь женщину?

– Говорю как на духу.

– Любовь – это победа воображения над умом.

– Сказала твоя пациентка, – добавил за Леру Мстислав.

– Точно. А как ты догадался?

– Я не самый тупой человек на свете.

– Буду иметь в виду.

– А твоя пациентка, наверное, права. Именно ум делает нас несвободными, а воображение позволяет отрываться от действительности, парить, где угодно и сколько угодно. И разве это не есть свобода? И разве не любовь отправляет нас в этот полет?

– Вот никогда не предполагала услышать от тебя нечто подобное.

– Это только цветочки. – Мстислав вдруг встал и прошелся по комнате. – Пора переходить к основной части нашей встречи.

– Я давно готова к этому переходу.

– Почему бы нам не открыть твой кабинет?

– Нам? – искренне удивилась Лера. – Конкретно кому, не сможешь уточнить?

– Тебе и мне. Я долго искал себе дело, сначала нисколько не сомневался, что найду другой банк и буду в нем работать. После увольнения я получил с десяток выгодных предложений. И с десятка два не очень выгодных. Но я все медлил их принимать. Хотя долго никак не мог понять, почему медлю.

– Смею предположить, что озарение пришло к тебе только в горах.