И когда тонкие ручонки обхватили мою шею, а отчаянно колотящееся сердечко прижалось к самой груди, я понял, что всё делаю правильно.

Обняв забравшуюся мне на колени девочку, я осторожно погладил ее по спине и спрятал лицо в облаке растрепанных волос.

На душе впервые за много лет было светло и безмятежно.

Год спустя

Лена

– Лена, – в голосе Вадима явственно звучала паника. – Я стою перед прилавком с памперсами и понимаю, что ни фига не понимаю! Какие брать-то?!

Я улыбнулась. Посылать Вадима в детский магазин одного было не очень хорошей идеей, но у меня просто не оставалось времени, нужно было успеть сделать кучу дел.

Прижав трубку к уху, я медленно проговорила:

– Найди консультанта и скажи, что тебе нужны обычные памперсы для новорожденного пацана.

– А, ну да… – выдохнул напряженный Вадим.

Мысль попросить помощи у продавцов ему даже не пришла в голову. Видимо, смятение и ужас охватили его еще на входе в плюшевый-памперсный рай.

– И не забудь носочки и парочку симпатичных боди, – осторожно добавила я, опасаясь новой панической атаки.

Но Вадим держался молодцом.

– Хорошо, – твердо проговорил он. Судя по долгим выдохам, парень прямо сейчас приводил в действие успокаивающую технику дыхания, которой пользовался на соревнованиях по пауэрлифтингу.

Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Как же я люблю своего смелого отважного мужчину! Приедет – зацелую до потери пульса! Даже если возьмет носочки сорокового размера…

– Ты справишься.

Моим голосом можно было озвучивать мотивационные ролики.

– Конечно, справлюсь! – обиженно заявил Вадим, минуту назад готовый сбежать из детского магазина сломя голову.

– И я тебя люблю, – тихо добавила я, чувствуя, как сердце сжимается в груди.

Вадим беззащитно выдохнул:

– И я тебя, малыш. Больше жизни.

Положив трубку, я на какое-то время замерла, сидя на диване. Улыбка не сходила с моих губ. Мы виделись с Вадимом сегодня утром, но я уже отчаянно скучала.

После магазина парень должен был заехать ко мне домой. Прямо сейчас я собирала подарочный набор для новорожденного Алекса, и мне нужны были покупки из детского магазина, чтобы вложить их в нарядную коробку и перевязать голубой лентой.

А потом мы поедем к Глебу и Асе домой. Сегодня они устраивают домашнюю вечеринку в честь рождения своего сына. И мне не терпелось увидеть маленького Алекса и Ангелину.

Ася со смехом рассказывала мне по телефону, как Аля нянчится с младшим братом и учит Глеба пеленать малыша.

Надо сказать, Глеб очень быстро учился и, закатав рукава белоснежной рубашки, менял сыну памперсы с профессиональной точностью многодетной мамаши. Он стал действительно хорошим отцом и для Али, и для маленького Алекса.

Улыбаясь, я сложила часть подарков в коробку. Через какое-то время приехал довольный Вадим с большим пакетом. Я зажала парня в коридоре и впилась в его губы долгим поцелуем. Теперь я знала, что Вадиму можно доверять покупку памперсов и детских вещей, и это почему-то ужасно заводило…

***

Ася светилась от счастья. Она совершенно не изменилась и всё так же больше была похожа на старшую сестру Ангелины, чем на ее маму. Та же девичья хрупкая фигурка, огромные сверкающие глаза, заливистый смех…

А ведь Алексу было всего две недели от роду! Но Ася не выглядела усталой или измученной. Скорее наоборот, она кипела от переизбытка энергии.

– Как я соскучилась! – встретила нас Ася крепкими объятиями и потянула в гостиную.

Здесь уже собралась большая компания – мои родители, Назар с Ульяной, несколько подруг Аси, друзья Глеба. Даже Самойлов пришел.

Поздоровавшись со всеми, мы с Вадимом пошли за Асей. Подведя нас к спальне, она приложила палец к губам и осторожно приоткрыла дверь.

В полутемной комнате возле детской кроватки мы увидели массивную фигуру Глеба. Он плавно покачивал на руках засыпающего сына. Увидев нас, Глеб мягко улыбнулся и слегка кивнул.

Ася тихо подошла к своим мужчинам и, привстав на носочки, нежно поцеловала Глеба в щеку и заглянула сыну в личико. Малыш крепко спал, потерявшись в огромных руках отца.

Аккуратно переложив ребенка в кроватку и укрыв его одеяльцем, Глеб приобнял жену за талию, и мы все вместе на цыпочках вышли из спальни.

– Часа через три, когда Алексей Глебович проснется, сможете побеседовать с ним, – уже в коридоре усмехнулся Глеб, пожав руку Вадиму и обняв меня.

Посмеиваясь, мы направились к гостям. Ангелина тут же подбежала к присевшему на диван Глебу и, обвив руками его шею, горячо зашептала на ухо. Мужчина тихо засмеялся и, погладив девочку по волосам, что-то сказал ей в ответ.

Эти двое стали не разлей вода сразу, как только Ася с Алей переехали к Глебу. Я видела, что первое время Асю это беспокоило. Если бы вдруг они с Глебом расстались, это разбило бы дочке сердце.

Но Поляков ни о чем подобном даже и не думал. Он наслаждался каждой минутой, проведенной со своими малышками. И млел, как довольный кот, когда Ангелина обнимала его, тискала и, заглядывая в глаза, задавала бесконечные вопросы. Девочке с самого рождения не хватало отцовского внимания, и теперь она навёрстывала это с лихвой.

Муж Аси не мог видеть своих жену с дочкой такими счастливыми и поначалу отказывался давать развод. Но Глеб подключил свои связи, и дело по поводу побоев Аси все-таки завели. После этого подать на развод и добиться запрета общения отца с дочкой было проще.

Муж бесился, угрожал Асе, но Глеб всего один раз встретился с ним, и после этого разговора тот забрал свое заявление по избиению в клубе и пропал из их жизни раз и навсегда.

И когда животик Аси уже подрос, она официально стала свободной. И почти сразу же расписалась с Глебом, взяв его фамилию. Ангелина тоже захотела поменять фамилию, и теперь мы дружно называли их семейством Поляковых.

Поболтав с Асей и Ульяной, я взяла лимонад и отошла в сторонку. Вадим, стоявший неподалеку с Глебом и Самойловым, перехватил мой взгляд и, улыбнувшись, подошел ко мне.

Наклонившись, он легонько поцеловал меня в губы.

– Не терпится, когда проснется Алексей Глебович? – с улыбкой спросил он, обнимая меня за талию.

Вадим видел, какими глазами я смотрела на малыша. Мне так хотелось подержать его в руках, поцеловать в крохотную ладошку, пощекотать маленькие ножки…

– Наверное, я буду самой сумасшедшей двоюродной сестрой, – усмехнулась я, убрав лимонад на стол и закинув руки Вадиму на шею.

– А еще ты будешь самой замечательной мамой, – тихо сказал Вадим, с обожанием вглядываясь в мое лицо.