– Кейд, мне нужно домой, – тяжело сглотнув, прошептала я и отложила вилку. Аппетит пропал. Но не тот, что мучал меня со вчерашней ночи.

– Никуда ты не пойдешь, – огрызнулся он, уплетая пасту. – Мы еще не закончили.

– Я очень благодарна тебе за то, что спас меня и…

– Плевать мне на твою благодарность! – Кейд ударил кулаком по столу, и я мгновенно подскочила на стуле, отпрянув к ближайшей столешнице. – Если я не трахнул тебя с порога, это не значит, что я не собираюсь этого делать.

Он подарил мне сладкую улыбку и взгляд полный желания растоптать меня. Именно, растоптать. Это взгляд человека, который хочет свести со мной счеты.

Но Кейд не может знать, что я была зачинщицей его расправы! Скорее всего, он так злится, потому что узнал меня… Узнал свою одноклассницу. Вот и хочет отомстить за то, что «невидимка», как я, так долго его отвергала.

– Только попробуй! – И я побежала.

Это было безумно глупо. Сбежать из его квартиры можно только одним способом – проломить окно и вывалиться с пятидесятого этажа.

Скрип стула по плитке и шаги Кейда, бегущего за мной, пугали. Я не знала где спрятаться, глаза судорожно цеплялись за предметы интерьера, которые могли бы меня укрыть.

Закрыться в ванной? Черт, первая осталась позади. Осталось только бежать через спальню Кейда во вторую, а это самая опасная зона.

Но выбора у меня не оставалось. Босыми ногами я бежала по паркету, прекрасно понимая, что у меня нет шансов.

Он с легкостью проломит дверь, если ему приспичит.

Моя рука коснулась заветной ручки ванной, и, как только я проскользнула внутрь, чтобы закрыть ее, дверь не поддалась мне. Кейд схватился рукой за край дерева и потянул дверь в противоположную сторону, свободной рукой хватая меня за шиворот футболки. Хлопковая ткань неприятно натянулась на горле, и я перестала вырываться, сдаваясь в его плен.

– Попалась. – Горячий шепот прямо в ухо и его руки, крепко сомкнувшиеся на моей грудной клетке. – Глупышка.

Кейд прижался ко мне со спины, упираясь своей твердостью в мои бедра. Я была обездвижена, на этот раз, похоже, окончательно.

– Извращенец, – прошипела я, но он заткнул мне рукой рот, настойчиво толкнувшись в мою попку.

– Еще скажи, что тебе это не нравится, малыш. – Эта фраза звучала бы жестко, если бы не ласковое слово, которое он добавил. Кейд вел себя странно, сочетание нежности и грубости кружило мне голову, вводило в заблуждение.

Я ненавидела Кейда – высокомерного подонка, владельца клуба, сутенёра, сволочь, и кто он там еще…

Но Кейда – героя я желала. Героя, который спас меня и заставил ощутить самые первые и самые яркие эмоции в жизни, без которых я была лишь тенью собственного «я».

– Помнишь, что я сказал тебе вчера? – Его руки заскользили по тонкой ткани футболки, пальцы сжимали острые, словно от холода, соски. – Я могу взять тебя куда захочу. Ты нарываешься на то, чтобы я начал с эксперимента…

Покалывание внизу живота стало невыносимым.

– Кейд… – Я хотела его послать, но из губ вырвался лишь стон с его именем, от чего он подавил свой собственный, прижав губы к моему затылку.

В этом жесте была нежность.

В его руках была грубость.

Он бесцеремонно развернул меня и прижал к перегородке между ванной и комнатой, сжав запястья над моей головой.

– Сегодня ночью ты наконец-то будешь моя. – Его нос коснулся моего, и я прикрыла глаза, наслаждаясь этим моментом.

Я ничего не могла с собой поделать.

Безумие пришло вновь и на этот раз оно не собиралось покидать ни разум, ни тело, ни душу.

Кейд

Я шел домой с пушкой. Мне хотелось держать Роксану на мушке, заставляя ее слушаться моих указов, унижать ее всю ночь в клубе, придумать что-нибудь особенное: адское, извращенное. То, чего она заслуживала.

Но когда я зашел домой и почувствовал божественный запах с кухни, моей решительности поубавилось. Пришлось даже переодеться и спрятать пистолет в тумбочку.

Моя футболка на ее теле действовала на меня как красная тряпка на быка.

Это было слишком интимно. Моя вещь… Никто не носил мои вещи. Но на ней она сидела идеально. Очертания сосков осведомляли меня о том, что она была без лифчика.

Как будто только и ждала меня.

Как будто она наконец-то сдалась.

И она это сделала. Сейчас, когда я прижал Рокс к стенке весом всего тела, вся моя ненависть превратилась во всепоглощающую страсть. Энергия просто поменяла форму, но не изменила суть: страсть так же разрушительна, как и ненависть, но более приятна.

– Чертовски приятно… – Мой член стоял до пупа, но я хотел растянуть удовольствие. Хотябы немного. Поэтому это будет моя первая и последняя ночь с этой чертовой сучкой, которая изгадила мне всю жизнь.

– Я – своя собственная. Ты делаешь мне больно. – Рокс отвернулась в сторону, избегая моих губ. Даже в момент, когда уже и так все ясно, она пытается быть строптивой и всем своим видом показывает, что она совершенно меня не хочет.

– Ты еще не знаешь, что такое боль. – Я сильнее сжал ее запястья, и девушка вскрикнула.

– Я тебя еще не трахнул, а ты уже кричишь. – Отпустив одну руку, я сжал ее ягодицу, согнув ногу в коленке. Рокс закинула ее на мой торс, задевая ножевую рану – я стиснул зубы, унимая боль в боку.

– Я не хочу тебя, Кейд… – срывающимся голосом прошептала она, чем выводила меня из себя еще больше.

– Мне уйти? – Мы столкнулись лбами, и я плавно потерся членом о ее влажные трусики. Чертова ткань, почему она не может просто исчезнуть в нужный момент?

Роксана молчала, глядя на меня с мольбой. Ей не нужно было ничего говорить – все было ясно по взгляду. Ее отношение ко мне изменилось, причем сейчас, когда я хочу получить желаемое и растоптать ее.

Она не просто хотела меня. Она смотрела на меня с благоговейным трепетом.

Я резко отпустил ее, поворачиваясь к девушке спиной.

– Кейд… – услышал я, как только ступил на мягкое ковровое покрытие в своей комнате. В следующий миг я почувствовал холодные пальчики девушки на своих плечах и развернулся, налетая на ее губы. Мои руки сжались на ее шее, для того чтобы она уже не смогла убежать. Своевольно распахнув ее дрожащие губы языком, я изучил весь ротик, наслаждаясь вкусом мяты.

– Останься.

Тихое, нежное слово, сказанное на одном дыхании.

Мое сердце было готово разорваться из-за переполнивших его чувств.

Из-за одного. Гребанного. Слова.

– Я и не собирался уходить. Тебя вообще никто не спрашивает, – заверил ее я, прерывая наш поцелуй и возвращаясь к нему вновь.