– Эти хороши!

– Дядя, примерь-ка и все остальные, – посоветовала Джейд. – Может, подойдут еще какие-нибудь.

Гарри послушался и засунул в карман еще пару.

– Отличная работа, ребята. Я горжусь вами. Кейн торопливо опустил голову, чтобы скрыть улыбку при виде некоторого смущения добытчиков.

– Прежде чем Гарри уберется обратно домой, половина Англии останется без очков, – со смехом предсказал Колин.

– Ты пытался обидеть меня, малыш? – спросил Гарри.

– Нет, просто сказал то, что думаю, – ответил Колин.

В этот миг двери распахнулись, и Стернс объявил, что стол накрыт.

Гарри тотчас оставил кресло. Натан с Колином еле успели отскочить: он пинком отшвырнул с дороги пуфик.

– Ты со мной, девочка? – обратился Гарри к Джейд. Кейн вновь сжал ее руку.

– Нет, дядя, я задержусь! – воскликнула она. – Нужно выяснить кое-какие мелочи. А вы с матросами поужинайте.

Гарри вышел из гостиной, Джейд отправила его подручных следом. Правда, на лице Джимбо появилось упрямое недовольство, обращенное против Кейна. Джейд было достаточно одного выразительного взгляда, чтобы рослый малый поспешно зашагал прочь.

– Закрой за собой двери! – крикнула она.

– Я присмотрю за сестренкой, Джимбо, – добавил вслед Натан.

– А это еще неизвестно, – побурчал Джимбо, еще раз угрюмо взглянул на Кейна и неохотно вышел.

– Ты готов объяснить все Кейну, Колин? Мне бы доставило большую радость покончить со всем этим, чтобы наконец уехать отсюда.

Кейн опять сжал ее руку.

– Да, я успел отдохнуть, – ответил Колин. Он вопросительно поглядел на Натана и, когда тот согласно кивнул, начал свой рассказ:

– Я уже оканчивал курс обучения в Оксфорде, когда меня разыскал некий Уиллбурн, сотрудник Военного департамента, который набирал агентов для секретной работы на благо Англии. Ведь тогда наша страна еще не воевала с Францией, хотя никто не сомневался, что война неизбежна. Так или иначе, Уиллбурн был в курсе, что ты сотрудничаешь с Ричард-сом. И тем не менее заставил меня поклясться сохранить все в тайне. Мне еще тогда следовало бы удивиться, отчего нельзя обсуждать эти дела с тобой, Кейн, но я этого не сделал. Ведь ты и сам никогда не говорил о своей работе, вот я и решил, что так положено. А еще, если говорить честно, на какое-то время все эти шпионские страсти здорово вскружили мне голову. – И он смущенно добавил:

– Вообразил себя не более и не менее как спасителем родины.

– Когда ты познакомился с Натаном? – спросил Кейн.

– Почти через год после того, как начал работать на Уиллбурна. Мы сотрудничали. И его завербовали примерно так же, как и меня. Случилось так, что мы с Натаном стали близкими друзьями. – И он с улыбкой посмотрел на друга. – Полюбить Натана непросто.

– Я успел это заметить, – произнес Кейн.

– Не отвлекайся, Колин, – велел Натан.

– Мне не сразу удалось завоевать его расположение – на это ушел почти год совместной работы. И все это время он держался со мной настороже. И рассказал про письма, которые нашел Дикарь, уже на обратном пути в Англию.

Колин заерзал на диване, скривившись от боли. Натан прежде остальных заметил это, с нежностью, удивительной для такого огромного мужчины, подложил Колину под раненую ногу подушку и спросил:

– Теперь лучше?

– Да, спасибо, – ответил Колин. – Так на чем я остановился?

Кейн не сводил глаз с Натана. Он совершенно искренне заботился о его брате. Ну как после этого его ненавидеть?

А гораздо проще было бы испытывать к нему ненависть. Мерзавец, бросил свою сестру, предоставив ей самой бороться с судьбой. Из-за него Джейд пришлось возвести вокруг своего сердечка такие неприступные бастионы, из-за него она изведала столько боли.

И все-таки Колин жив!

– Кейн? – окликнул Колин, возвращая брата к разговору. – Как по-твоему, возможно ли существование внутри правительства еще одного, секретного правительства?

– Возможно все, что угодно, – ответил Кейн.

– Тебе когда-нибудь приходилось слышать о Трибунале? – спросил Колин. Его голос понизился до шепота.

Они с Натаном обменялись многозначительными взглядами. Отрицательный ответ Кейна их бы не удивил, поскольку друзья собирались ошеломить его совершенным ими открытием.

– Да, мне приходилось слышать про Трибунал.

– Правда? – не поверил Колин.

– Когда? – подхватил Натан. – Как?

– Вскоре после гибели твоего отца, Натан, было произведено расследование. Эрла обвинили во всякого рода подрывной деятельности. Имение конфисковали, детей оставили нищими…

– Откуда ты знаешь? – перебил Натан.

Кейн покосился на Джейд и ответил:

– Когда Джейд рассказала мне о себе, Лайон по моей просьбе навел кое-какие справки.

– Что еще за Лайон? – осведомился Натан.

– Наш друг, – пояснил Колин.

– Ему можно доверять? – обеспокоился Натан.

– Безусловно, – ответил Колин, опередив Кейна. – Кейн, это надо было делать с величайшей осторожностью. И не расспрашивать всех подряд, как это сделал я.

У Джейд от неудобной позы заломило спину. Она освободила руку, удивившись, что Кейн позволил. Однако, видимо, не стоит пытаться удрать. Если уж Кейн что-то обещал, то обязательно сделает. И он не постесняется опозорить ее перед братом и Гарри. Она пододвинула кресло, которое прежде занимал Гарри, и уселась в него.

– Лайон никого ни о чем не расспрашивал, – пояснил Кейн. – Он тайно просмотрел нужные нам досье.

– Это невозможно, – перебила Джейд. – Досье моего отца утеряно.

– А ты откуда знаешь? – подозрительно спросил Кейн.

– Потому что я сама его забрала, – неохотно пожала она плечами.

– Ты… что?

– Кейн, дело сейчас не в том, где находится досье, – напомнила она в надежде утихомирить его прав.

– Но тогда как же Лайону удалось… – начал Натан.

– Ричардс – начальник Лайона, так же как и мой, – продолжил Кейн, не спуская мрачного взгляда с Джейд. – И он располагает своими собственными источниками. Ими-то и воспользовался Лайон.

– Моего отца реабилитировали после расследования? – спросил Натан.

– Нет, – ответил Кейн. – Но его и не осудили, Натан Не хватило улик.

– Зато теперь они есть, – прошептала Джейд.

– Доказательства невиновности твоего отца, Джейд?

– Нет, доказательства его вины. Я читала папины письма, В ее голосе звучало горе, поразившее его в самое сердце. И хотя Кейну все же хотелось наказать ее за искусный обман, в то же время он желал целовать и утешать ее.