в кулаке, чувствуя, как острые маленькие косточки ломаются под давлением. Она отбросила его в сторону и вылезла из-под стола.

К черту страх, она была готова к бою.

Демоны, увидев новую жертву, бросились к ней.

Сан схватила компьютерную клавиатуру, вырвав кабель, и начала отбиваться ею. Но рой атаковал ее скопом, вонзая в нее свои зубы и когти. Боль охватила все тело, боль, как укус гигантской пчелы, острая и жгучая. Руки, ноги, спину. Казалось, агонизируют даже глаза.

Они съедают меня заживо, - подумала Сан.

Один укусил ее за ухо, и она ударила рукой по лицу. Другой запутался в ее волосах, впился когтями и грыз ее голову. Она сорвала его, выдрав клок волос.

Баб мерзко захихикал. Звучало так, словно щекотали маленького ребенка.

Кровь с разодранного скальпа застила Сан глаза, попадая в них, обжигая, как соленая вода. Она вытерла рукавом лицо и увидела, что Энди облеплен напавшими на него монстрами.

Подскочив, она подбежала к нему, взмахнула клавиатурой и обрушила ее на грудь Энди, сбивая сразу восьмерых ублюдков. Обойдя его, смахнула тех, что вгрызлись ему в спину, вложив в удар все силы, что у нее остались.

Наверное, это было больно, но лучше, чем альтернатива быть съеденным заживо.

Однако, на смену тех, кого она убила, подлетали новые и уже снова облепили Энди, как живая шуба.

Это бесполезно, - поняла Сан. - Мы все умрем.

Это очень разозлило Сан. Она попыталась не паниковать и подумать, как им спастись. Они не могли ни спрятаться, ни убежать. Убить их всех тоже было невозможно – их было всего трое против целой армии жуткого полчища. Что она знала о летучих мышах? Пусть эти твари и не были ими, но очень уж на них походили. Летучие мыши были ночными существами, использовали свой внутренний радар для навигации, их ели ястребы, они впадали в спячку, когда становилось холодно...

- Холод, - воскликнула Сан.

В дальнем конце Головы Осьминога висел огнетушитель. Сан побежала к нему, отбросив клавиатуру в сторону. Огнетушитель был большой, а красная расцветка означала, что он наполнен углекислым газом. Она выдернула его из корпуса на стене и потянула за штифт.

Одной рукой Сан схватила конус воронки и нацелилась на облако тварей. Другой рукой она нажала на рычаг.

Струя холодного углекислого газа вырвалась из сопла с шипением, замораживая летающих ублюдков на лету. Они падали на пол, покрытые инеем, но продолжали шевелиться, конвульсивно дергаясь.

- Прикрой глаза! - крикнула она Энди, прежде чем обрызгать его углекислым газом. Затем она оросила доктора Белджама, который свернулся калачиком возле одной из дверей.

- Помогите мне! Давите тех, кто на полу!

Фрэнк и Энди топали по полу, давя существ, в то время как Сан выслеживала оставшихся, все еще кружащих над ними. Огнетушитель опустел, когда остался только один демон, и она сумела смахнуть его с потолка поднятой с пола клавиатурой.

Когда последняя тварь была раздавлена, противный смех Баба послышался снова.

Демон радостно захлопал в ладоши, его губы отвисли, а язык вывалился изо рта.

Сан проигнорировала веселящегося демона и подошла к Энди, который выглядел так, словно окунул голову в ведро с красной краской.

- Ты ранен, - констатировала она.

- Ты тоже. - Он коснулся ее щеки.

- Давай я сначала помогу тебе.

Она усадила Энди и увидела, что в основном кровоточат две глубокие раны: одна на носу, другая у темени. Она нашла в ящике стола коробку с салфетками и дала ему горсть, чтобы он прижал их к укусам на лице.

Рана на голове была более глубокой.

- Тебе нужно наложить швы.

- У тебя есть под рукой швейный набор?

- Нет. Но ты мне доверяешь?

Энди слабо улыбнулся.

- Конечно.

Сан взяла со стола степлер.

- Ты шутишь, - Энди отполз в сторону.

- Смотри внимательно. Потом так же заштопаешь меня.

Она открыла степлер, зажала края раны Энди и сильно надавила.

ЧХХХ-ЧХХХХК.

- Ой!

- Еще пару раз.

Доктор Белджам подошел к нам. Он обмотал свой лабораторный халат вокруг головы, как гигантский красно-белый тюрбан.

- Я следующий, - сказал он.

Сан пришлось вставить еще шесть скоб в голову Энди, а затем три в голову Фрэнка.

- Спасибо, что заштопали мою голову, - поблагодарил Фрэнк.

- Не за что.

Закончив, она передала окровавленный степлер Энди.

- Нажимайте сильнее, чтобы закрепить скобы в кости.

- Господи... – пробормотал тот, несмело принимая скользкий от крови степлер.

Сан сидела, закрыв глаза, пока Энди латал рану на ее голове. Она протянула руку и осторожно ощупала его работу.

- Неплохо, - оценила она.

Энди выглядел так, будто побывал в хоккейной драке, застенчиво улыбаясь ей. У Сан возникло внезапное желание обнять его, но она не хотела причинять ему еще большую боль, чем он уже чувствовал.

- Все двери закрыты, - сказала Белджам, оглядывая комнату.

- Что ты сказал, Фрэнк?

- Все двери в Голове Осьминога. Это значит, что эти твари тоже не могли выбраться отсюда. Не хотелось бы, чтобы выродки Баба попали в большой мир

- Это было бы очень плохо, - согласился Сан.

- И, кстати, о других - где доктор Харкер?

Глава 27

Доктор Джули Харкер купала свою новоприобретенную дочь в раковине, когда услышала голос по внутренней связи.

- Внимание, это Рэйс. Всем собраться в Голове Осьминоге для немедленной эвакуации. Повторяю, всем собраться в Голове Осьминоге, мы все уходим отсюда. Шевелите задницами, люди.

Харкер нахмурилась, услышав новость.

Эвакуация. Баб, должно быть, выбрался.

- Не нужно торопиться. - Харкер выжала губку на голову Ширли, смывая шампунь с ее волос. Вода была розовой от крови, оставшейся после перерождения.

Рождения, - поправила себя Харкер. - Ширли родилась сегодня.

- С днем рождения тебя, - пропела Джули.

Она завернула девочку в банное полотенце и отнесла ее на кровать.

- Маме нужно найти пеленку для Ширли, да, нужно. Может быть, старую простыню? Что скажешь, Ширли?

В итоге Харкер нашла наволочку для подушки и мастерски обернула его вокруг попки Ширли, закрепив тремя скрепками.

- Твой первый подгузник.

Харкер улыбнулась. Будет еще много всего, что ее девочке предстоит сделать впервые. Первое пи-пи, первые какашки. Первый сон. Первые шаги. Первые слова.

Целая жизнь, которую мы проведем вместе.

- Как поживает моя маленькая девочка?

Ширли заугукала, и Харкер расплылась в улыбке. Ее дочь была так прекрасна.