кишела огненными муравьями – лесными насекомыми красно-рыжего цвета размером с мышь. По такой полянке не осмелился бы пройти и лесной тролль.

«Всё прекрасно!» – вновь потёр руки Радоку и поднял взгляд выше.

Второй ярус леса. Толстые ветви. Лианы. Говорят, эльтасмирии столь же легко перемещаются по веткам, как и по земле. Что ж…

Ветки над лощиной подпилены, все до единой. Места пропилов скрыты древесной смолой. Пойдёт эльтасмирий этим путём и рухнет вниз прямиком туда, где слизь и кислота.

Ветки над зарослями лопуха давно облюбованы ядовитыми пауками. Завешаны паутиной. Тут нет заслуги Радоку. Просто так вышло. Этот участок непроходим.

Участок с простым лесом. Там второй ярус деревьев измазан салом шерсторога. Оно настолько скользкое, что любое существо, пытающееся там пройти, рухнет с деревьев прямо в скрытые ямы с кольями. Любое другое сало привлекло бы насекомых или животных. Сало же шерсторога не имеет запаха и поэтому определить, что ветка им измазана можно только тогда, когда ты за неё ухватишься. Когда уже поздно…

Ну и полянка. Там второй ярус леса попросту отсутствует.

Радоку не смог удержаться и опять потёр руки, заняв позицию в схроне. Скрытый от взглядов, но замечающий всё вокруг. Сверху его убежище скрывали опавшие толстые ветки, образуя естественную крышу, оберегающую от вторжения с высоты. Радоку покрепче взялся за малый трёхзарядный арбалет, позволяющий стрелять из положения «лёжа», шевеля одним лишь пальцем. Рядом лежал ещё один такой же запасной экземпляр.

«Стрельба из лука не даёт такого преимущества в скрытности» – мысленно успокоил сам себя следопыт. Он бросил взгляд на щенка, всё так же мирно спящего на шерстяной подстилке. Место Силы действовало на него иначе, чем на человека, и явно подавляло жизненную активность зверя. Именно поэтому таинственная дева принесла его сюда.

Засада готова. Радоку стал ждать…

Теольминт снял обувь и босиком зашёл в воду ручья. Он поглядел на своё отражение и задумался. Попавшийся ему дольней не мог быть одиночкой. А значит, целый выводок должен был облюбовать эту местность и бесшумно двинуться навстречу зашедшей в воду теплокровной добыче. Ступни Теольминта уже скрылись в мягком иле, но на противоположном берегу ручья не было никакого движения.

«Этот слизняк был не хищником, а жертвой. Он скрывался от чего-то, или от кого-то» – осенило Теольминта.

Возможно, поблизости обитали ещё более опасные создания. Романтичный на вид ручей с неприличным чавканьем позволил Теольминту вырвать ступни из глинистого дна. Выйдя обратно на берег, эльтасмирий поднял голову вверх, рассматривая макушки деревьев и самые высокие ветви леса, и принялся снимать с себя одежду…

Долго скучать в засаде Радоку не пришлось. Сначала на поляну выскочила лесная свинья, которую тотчас атаковали огненные муравьи. Волосатая туша с визгом удрала в сторону реки. Наступило затишье. Интуиция подсказывала следопыту, что враг рядом. Радоку задержал дыхание, пристально наблюдая за лесом.

– Я знаю, ты здесь, – бесшумно шептал он одними губами, прильнув к арбалету, – покажись.

И эльтасмирий показался. Радоку так и не успел понять, что произошло. Едва слышно хрустнула ветка на крыше схрона. В это же мгновение сверху прилетела эльтасмирийская стрела, разбив вдребезги арбалет, который Радоку держал в руках. Осколки и щепки оружия прыснули в стороны, воткнувшись ему в лицо и глаза. Радоку вскрикнул от боли и не заметил, как стремительная тень, просочившись сквозь ветки, одним точным ударом погасила его сознание.

Боль вернула человека в сознание. Он обхватил ладонями голову и тотчас с криком убрал руки. Всё его лицо опухло, а из одного глаза торчала большая щепа от разбитого арбалета. Он так же лежал в схроне, но теперь не был в нём единственным разумным существом. Одним глазом он обвёл свои укрепления. Ни одна ловушка не сработала. Тем не менее, рядом с ним сидел обнажённый эльтасмирий со спящим щенком в руках и смотрел на следопыта слегка слезящимися глазами. Его обожжённая кислотой дольнея кожа на плечах и шее уже покрылась волдырями. Других повреждений у эльтасмирия не было. Радоку понял, что проиграл.

– Как? – Спросил он.

– Верхний ярус, – ответил Теольминт, – третий, недоступный ни для кого кроме птиц, мелкой живности и насекомых.

– И тебя… – обречённо прошептал Радоку.

И вдруг его уцелевший глаз налился отчаянной злостью. Он взглянул на победителя с вызовом:

– Ну что ж… убей меня! Убей! Я не боюсь смерти!

– Конечно, не боишься. – Сухо и жёстко ответил Теольминт. – Кто же боится достойной смерти? А вот ты сам-то достоин её? Или может быть ты достоин умереть, как вор?

– Какой ещё вор? Я – не вор!

Эльтасмирий приподнял вверх спящего щенка.

– Вот это создание является доказательством того, что ты вор. Собака явно не дикая, и так случилось, что я встретил опечаленную дочь одного из старших лордов Рокушимы. Она как раз не получила в дар щенка от одной благородной дамы. А почему? А потому что он пропал, да ещё и вместе с дамой. Какое совпадение, не правда ли?

Теольминт вновь взглянул на маленькое животное. В единственном глазу Радоку отразился страх. Но это не был страх перед собственной смертью. Он вдруг осознал, что за последние месяцы всем сердцем полюбил этого странного, шумного, но беззащитного зверя. И именно к нему он бессознательно спешил, стремясь спасти его от самого воплощения смерти – охотящегося эльтасмирия.

Теольминт поймал себя на мысли, что ему приятно наблюдать страх поверженного противника. Он слегка тряхнул головой и сказал:

– Как к тебе попал этот щенок, я спрашивать не буду. Я просто заберу его. Ты проиграл поединок, а вор ты, или нет, меня не интересует.

Теольминт взглянул на лес – тьма окутала деревья, и лишь небо ещё освещалось заходящим солнцем:

– Я не позволю тебе достойную смерть от моего клинка. Но и позорить тебя не хочу. Пусть тебя убьёт твоё же мастерство… Или спасёт… Ты сразишься сам с собой. Твоё умение ставить ловушки против навыков их избегать и обезвреживать. Ты свободен. Беги. Любым путём, каким хочешь. Если останешься жив, так тому и быть… Я считаю до десяти. Если останешься на месте, я подвешу тебя за уд на ближайшем дереве. И ты либо умрёшь от боли, либо он оторвётся, и ты освободишься, но всё равно умрёшь от боли. В обоих случаях ты завершишь свой путь позором, если страх ночного леса заставит тебя остаться. Я ни к чему не принуждаю, но поторопись с выбором. Мне ещё предстоит возвращаться обратно…

Поющий меч разбудил лорда Роташи, который молча поднялся на ноги и увидел гордого эльтасмирия,