– Благодарю вас. Вы очень предупредительны. Я приму ее.

Френсис буквально уничтожила Кору, заставив ее поверить, что она не годится в жены лорду Мэттисону.

Но с тех пор Кора семь лет работала не покладая рук, чтобы выжить. Она научилась стоять на своих ногах. Она заработала свое место в мастерской над магазином мадам Пишо.

С Корой случилось несчастье, и она осталась без попечения своих властных родственников мужчин и без установленных ими правил, зато оказалась на свободе и наконец стала собой.

Кора наконец-то узнала, какая она на самом деле.

И теперь, вооруженная сознанием независимости Коры и заработанным тяжким трудом Мэри пониманием, чего она стоит, она была, как никогда, готова заявить Френсис Фаррел, что той больше не удастся запугать ее!

– Мисс Фаррел ожидает в малой гостиной, – сказал дворецкий. – Вы желаете, чтобы я проводил вас вниз?

– Нет, спасибо. Я знаю дорогу. Скажите ей, что я сейчас спущусь.

Дворецкий удалился, а Кора снова повернулась к картине и еще раз взглянула на мать Кита.

Кольцо, изображенное на портрете, несомненно, было тем самым, которое Кит надел ей на палец вопреки возражениям матери. Тем самым, которое каждую ночь примеряла Френсис, пока Кора, сгорая в лихорадке, томилась на чердаке в доме викария.

Она вдруг обрадовалась, что Кит и Робби уехали. С этим она должна разобраться сама. В последний раз, когда она была здесь, у нее не хватило мужества и уверенности в себе, чтобы бороться за любовь Кита. Она трусливо спрятала голову в песок, тогда как Френсис праздновала победу.

Но это кольцо принадлежало нареченной лорда Мэттисона! Кора расправила плечи и, сжав кулаки и высоко подняв голову, пошла по коридору.

Теперь она сможет настоять, чтобы воровка вернула его назад!

Френсис Фаррел сидела на диване, который Кора считала когда-то диваном леди Мэттисон. Время от времени леди Мэттисон все же спускалась вниз, когда Френсис приходила с визитом, и принимала ее, сидя на нем.

– Какая любезная девушка, – говорила она, обращаясь к миссис Полдинг, чтобы Кора могла слышать ее слова. Затем следовало: – Френсис, дорогая, я знаю, вы не стали бы беспокоить меня… я так устаю… – И они, склонив друг к другу головы, начинали сплетничать по поводу людей, о которых Кора ничего не знала. А потом Френсис отправлялась выполнять какое-нибудь поручение леди Мэттисон. Один или два раза, заметив подавленный вид Коры, Френсис, прежде чем уйти, гладила леди Мэттисон по руке и обещала, что когда-нибудь, когда той станет лучше, она сходит с ней навестить арендаторов. А леди Мэттисон, фыркнув, поворачивалась и снова удалялась наверх, волоча за собой шаль или шарф.

Кора моргнула, отгоняя от себя образы прошлого, и уверенными шагами направилась к Френсис Фаррел.

Завидев ее, Френсис улыбнулась. Открытой, дружелюбной улыбкой, которая когда-то имела такое разрушительное действие.

– Не хотите ли чаю? – вежливо поинтересовалась она.

Перед диваном леди Мэттисон на низком столике стояли чашки с блюдцами, сахарница и тарелка со свежеиспеченными бисквитами. Все необходимое для ритуала приема утренних гостей.

Кора остановилась, глядя, как Френсис берет в руки чайник.

Все выглядело так прилично, так нормально.

За исключением того, что это Фрэнсис сидела рядом с чайником, как будто она хозяйка, а Кора пришла в гости!

– Как вы смеете являться сюда и садиться на диван… – Кора указала пальцем на обитый тканью с цветочным рисунком диван с гнутыми ножками, на котором так любила возлежать леди Мэттисон, – и предлагать мне чай своим… этим своим слащавым тоном!

– О, дорогая, – сказала Френсис, ставя чайник на стол и с презрением глядя на Кору. – Я вижу, ваши манеры ничуть не улучшились с тех пор, как мы встречались в последний раз. Леди, которая стремится стать хозяйкой Кингсмида, – с испепеляющим взглядом продолжила она, – положено знать, как вести себя во время утреннего приема.

Было время, когда Кора восхищалась огромным багажом знаний мисс Фаррел, касающихся того, как надо вести хозяйство Кингсмида, накопленных не только благодаря ее родству с миссис Полдинг, но и ее общению с леди Мэттисон. Френсис постоянно роняла намеки о том, как должна себя вести будущая хозяйка Кингсмида. А Кора впитывала все это, полагая, что Френсис пытается ей помочь. Но теперь она знала, что все эти намеки, капавшие ей в уши, подобно яду, убивали ее и без того невысокое мнение о себе, пока она не поверила в то, что не достойна даже появляться в этом месте, не говоря уже о том, чтобы выйти замуж за человека, который однажды унаследует его!

– Этот тон больше не действует на меня, – воинственно ответила Кора. – Потому что теперь я знаю, кто вы такая. Я помню, что вы сделали. Вы должны сидеть в тюрьме, а не разгуливать на свободе, – она глубоко вдохнула, ее возмущение росло с каждой секундой, – и в чужом доме вести себя как хозяйка.

Френсис с достоинством встала. Пользуясь своим высоким ростом, она могла смотреть на Кору сверху вниз.

– Может быть, нам лучше прогуляться по саду? – предложила она. – Чтобы ваш резкий голос не мог достичь ушей прислуги. Мы ведь не хотим, чтобы они подумали, будто его светлость привел в дом базарную торговку, верно?

Френсис с улыбкой превосходства открыла двери и вышла в сад. На мгновение Кора, не двинувшись с места, застыла посреди комнаты и с негодованием смотрела, как Френсис распоряжается в доме Кита, словно он ее собственный. И что самое возмутительное, вынуждала ее следовать за ней как какую-то служанку, если Кора хотела продолжить разговор.

И конечно, она это сделала.

– Вы имеете в виду, что боитесь, если кто-нибудь услышит то, что я собираюсь сказать? – возразила Кора, выходя из французских дверей вслед за Френсис.

Френсис уже спустилась по ступеням террасы и направлялась по бархатному газону к бордюру из роз.

– Я доверяла вам! – воскликнула Кора, догнав нежеланную гостью, когда та придирчивым взглядом осматривала розы. – Вы заставили меня поверить, что вы мой друг. Но вы занимались только тем, что искали повод, как бы меня оскорбить и унизить!

– Ничего подобного, – спокойно возразила Френсис. – Я просто хотела, чтобы вы убрались туда, откуда приехали. Я надеялась, – произнесла она, скорбно покачав головой, – что, увидев Кита с его возлюбленной, вы поймете: вам здесь нечего делать. Я не хотела причинить боль, я хотела открыть вам глаза. Вы же помните, – продолжила она с явным беспокойством, – что видели его с другой женщиной? Вы только что сказали, что память вернулась к вам.

– Конечно, я помню, что видела его с ней, но…

Френсис насмешливо сдвинула брови:

– Так зачем же вы вернулись? Разве вы еще не поняли, каков он? Или вы по-прежнему настолько потеряли голову, что готовы делать вид, будто не замечаете его недостатков?