— Тэтсуя.

Слово упало камнем, мгновенно отрезвляя зазнавшегося чинушу.

— Будь ты хоть трижды старшим сыном Наместника, я Тэкеши Ючи Тэтсуя, второй сын Великого Дома, — кажется ее Тале услышал большую часть их с Хидеки неприятного диалога, иначе не стал бы он так явно козырять происхождением. — Надеюсь, достаточно веско для тебя? Или может быть напомнить тебе и полное имя моего отца?

Хидеки побледнел, наконец осознавая против кого по глупости попер. Однако, клокотавшая внутри злость и обида не дали благоразумно заткнуться и свалить. Он должен, просто обязан был оставить последнее слово за собой:

— Что, уже дала? — скривился синеволосый, окидывая откровенным взглядом девушку.

Кэт тут же захотелось в душ, а лучше в кабину полной ионной обработки, смыть гадкое ощущение, словно ее окатили липкой грязью.

— Нет, — спокойно ответил Тэкеши. — Уже взял. Взял в свой личный круг.

Спокойствие было лишь внешним, Тэтсуя едва сдерживался, чтобы не напасть на перешедшего все границы Служащего. Может быть и стоило подправить слащавую физиономию, но от всей ситуации явно несло чей-то интригой, а вмешиваться в такие игры он пока был не готов. Не могли просто так вернуть Ясухиро, да еще и в Ведущие. Что-то тут нечисто. Тэтсуя смотрел вслед спешно уходящему синеволосому, чувствуя как напряжение постепенно отпускает, прогоняемое жаром от маленькой куклы, так неожиданно попавшейся в его объятья.

— Испугалась?

От вкрадчивого шепота мурашки совершили молниеносный марш-бросок от шеи до копчика, но Кэт только упрямо тряхнула головой:

— Нет. Скорее было противно, — на последних словах девушка попыталась вывернуться и отойти, но добилась лишь того, что оказалась лицом к лицу с наглющим котом.

Тэкеши смотрел на нее нечитаемым взглядом, улыбаясь уголком губ.

— Что? — нервно спросила Кэт.

— Любуюсь, — ответ нэко был обезоруживающе честным.

Но прежде, чем Юу успела хоть как-то отреагировать, нэко выпустил ее из своих загребущих лап и как ни в чем не бывало возвестил:

— Пора возвращаться, наше свободное время скоро закончится, а завтра начинается учеба.

Кэт только кивнула, спешно обходя Тэтсуя боком, пока тот еще чего-нибудь не выкинул. На выходе из дока обнаружились ребята из группы, и девушка окончательно расслабилась.

Впрочем, веселье продолжилось уже следующим утром, но было совсем другого толка. Конечно же разбудил ее Тэкеши, при этом явившись в ее каюту, каким-то образом открыв запертую на ночь дверь. В ответ на закономерный вопрос, нэко лишь пожал плечами и с хитрой улыбкой провозгласил:

— Личный круг. Нам все можно.

— В смысле?

— Я официально назвал тебя частью своего личного круга, так что теперь нет «твоей» и «моей» каюты. Только наши. Даже искин «Кочующего» это признал.

— Вот… — Кэт и сама не знала, что сказать.

Вместо нее вновь заговорил Тэкеши, мягко улыбаясь:

— Драгоценная, пойми, личный круг — это не просто два символичных слова. Все что ты прочитала — правда, но о многом просто не пишут, так как для нас это само собой разумеющее, а для других… они не члены круга.

И наглый кошак подмигнул, а потом совсем не стесняясь сдернул с нее одеяло и пощекотал оголившуюся пятку, но Кэт удивило вовсе не это, а то, что Тэкеши никак не отреагировал на тот факт, что ней были лишь спортивные трусики. Первый порыв прикрыться почему-то сдох на корню, а вместо него пришло какое-то чудное чувство вседозволенности. Девушка потянулась в кровати, ничуть не скрывая ни аккуратную грудь, ни плоский животик, ни длинные, изящные ноги. Легко вскочила, оказавшись вплотную к нэко, мило улыбнулась и юркнула в санитарный отсек, задев его плечом.

И рванный вздох нэко ей совсем не показался.

— Я быстро, можешь пока других разбудить.

Заслонка закрылась за спиной девушки, а перед глазами Тэкеши все еще стоял такой сладкий образ… Нэко встряхнулся, прогоняя дымку возбуждения. Да, его девочка приняла правила игры, и пусть она еще не все поняла, но он будет всячески поощрять такие порывы, не пугая, не отталкивая, не набрасываясь. Всему свое время.

Завтракали в гостиной, для экономии времени, всем хотелось поскорей попасть в док — будущие Ангелы стремились к присмотренным «Соколам», а Кэт вновь хотела почувствовать себя «Стрижом». Может быть сегодня им разрешат и пробный вылет? Будет так здорово вновь Слиться с ее лапочкой… Слиться! Девушка виновато глянула на Эйни, со всеми этими переменами она совсем забыла о том, что у сильфиды все не так гладко с Чи.

Рассветная поймала расстроенный взгляд подружки, но вопреки обыкновению не улыбнулась подбадривающе, а лишь сильней нахмурилась. Хотела было приблизиться и поговорить, но Тэтсуя уже скомандовал выход и так получилось, что ее вновь оттеснили от друзей.

В доке все завертелось с еще большей скоростью. Куратор был в особенно вредном настроении, о чем тут же поведал своим подопечным, настоятельно рекомендовав не злить его лишний раз. Кэт послушно стояла вдалеке, даже не пытаясь прорваться к своему «Стрижу», лучше уж немного подождать, чем получить запрет на вылет, тем более что ей было интересно, как Слияние выглядит со стороны.

Первым к выбранному «Соколу» подошел Тэкеши, ожидаемо оглянулся на нее, а потом лихо запрыгнул в кабину истребителя, выверенными движениями запустил наполнение резервуара с Чи. Белесая субстанция стремительно врывалась в полупрозрачную кабину пилота и все это время ее Тале смотрел на нее в упор, только в последний миг он закрыл глаза, сосредоточившись на первом контакте. Вызывающее пренебрежение инструкциями, но он же Тэтсуя… ее Тэтсуя. Конечно же у Тэкеши все получилось, датчики показали идеальную картину Слияния — с ожидаемым превышением нормы совместимости. Почти Полное Слияние, кто бы сомневался! Пройдет совсем немного и это «почти» исчезнет, оставив после себя совершенных симбионтов. Таких как она и «Стриж».

К ее удивлению, у Дин-Дина уровень Слияния был даже чуть выше, все еще не полный, но очень внушительный. Успехи остальных были поскромней, но с поставленной задачей справились все.

Кроме Эйни.

Виктор смотрел на сильфиду с хорошо заметной жалостью. Начать с того, что Эйни подошла к первому попавшемуся «Соколу», словно не чувствуя естественного притяжения наиболее подходящего партнера по будущим полетам. Замерла перед ним в нерешительности, столь несвойственной ей, всегда такой легкой и живой. Немного неуклюже залезла в кабину, в каждом движении чувствовались скованность и страх. Резервуар вовсю заполнялся Чи, а приборы все еще молчали. Почему она боится? Она же сама учила тогда, еще Гордееву, что нужно расслабиться, принять радость полета, почему же сейчас ведет себя так странно? Что такого случилось с ней, что пошатнуло уверенность в себе? Что выбило ее из колеи настолько, что сейчас у нее явно ничего не получалось? А ведь от этого зависело ее дальнейшее обучение, Кэт, как никто, понимала ее стремление взлететь.