— Алистер, я давно привыкла, что он погиб. Нужна определенность.

— Над определенностью мы работаем, — кивнул Алистер. — Август, у тебя какие планы на ближайшие дни?

— С хорошими шансами я лечу на Землю.

— Вот я о том и хотел сказать. Формально я в отпуске без сохранения содержания. Взял из-за жены. Значит, смотри, что могу сделать. Я могу сходить к директору и поговорить с ним по душам. Не исключено, что он сложит два с двумя, прикинет, что ты уже работаешь на этом направлении, и, значит, нашим будет проще. Тогда я получу это направление под себя. От тебя потребуется, как обычно, сотрудничество.

— Не вопрос.

— Ты когда собираешься?

— Да хоть сегодня.

— Если сегодня, то мне поспать надо. Тогда я с вами. Та комната, куда ты меня пускал обычно, свободна? Я бы завалился там часиков на пять-шесть. Август, а хорошая идея — поработать вместе.

— Без сопливых знаю. Иди, комната свободна, а Тед небось уже сам догадался ее проветрить.

Алистер засмеялся и уже на пороге кухни добавил:

— И вот что, ребята: вы с Диком Монро не особо милуйтесь. У контрразведки к нему есть претензии.

— Значит, все-таки есть, — сказала я.

— Конечно! Дорогая, у контрразведки всегда и ко всем есть претензии. Даже к Августу.

— Эм-м? И какие же у тебя ко мне есть претензии?

— Дома редко бываешь!

— Иди спать! — не выдержал Август.

Когда Алистер ушел, Август добавил, уже для меня:

— Нам поспать не удастся. Слишком много надо успеть.

— Баба Лиза сегодня возвращается на Сонно. Я посчитала: старт ведь не раньше чем через неделю?

— Через две. Это оптимальный срок.

— Надеюсь, ты меня дождешься, — пошутила я.

— Я пойду с вами.

— Уверен?

— Абсолютно. У меня там свои дела, — загадочно сказал Август и тоже ушел.

Я пожала плечами и подумала, что мне всех сборов на полчаса.

Успею еще выпить самую большую кружку чая и сварить Августу каши на вечер.

* * *

Мне нравилась Шотландия.

В первый день я пробродила по узким улицам Пиблс до самой темноты. Честно говоря, на меня произвела сильное впечатление улочка, где жил Джерри Ластин. Я ловила себя на мысли, что хотела бы жить в таких краях. В Англии или в Шотландии. И меня не тяготил климат, от которого Август приходил в ужас. Он, едва вошел в свои комнаты, возмутился: видите ли, тут холодно и сыро! А мне было свежо и комфортно.

Я практически не знала Землю. Да, я три года училась в Мадриде. Но что я там видела? Кампус, некоторые близлежащие районы. Я даже в Толедо или на побережье не бывала. Неделю назад я самым краем зацепила Бирмингем, и меня оглушили шум и блеск земного мегаполиса. Страшно подумать, как я чувствовала бы себя, если бы оказалась в Бразилии или в Нью-Йорке. Или, боже упаси, в Москве. В Эльдорадо я работала в столице, но та столица мало чем отличалась от Большого Йорка или Сити на Танире. Не та плотность населения, услуг, рекламы и культурной базы.

И все-таки мне здесь нравилось. Я не чувствовала себя чужой, провинциалкой или потерянной. Да, я уставала. Но огни больших городов манили. И я прощала этим огням усталость и головные боли.

Поздно вечером я вернулась в поместье и легла спать с мыслью: пускай Август не придумает, чем мне заняться с утра. Тогда я съездила бы в Эдинбург.

Мечты сбылись, но, как обычно, шиворот-навыворот.

Августа с утра затребовала семья для решения земельных вопросов, меня он отпустил. В десять часов мы встретились в Эдинбурге с Мелви Сатис — просто так, ведь вдвоем бродить куда интересней, чем в одиночку. Особенно если за тобой крадется спецсобака: без нее Август не отпускал меня даже в окрестные холмы.

Мы сидели в уютном кафе, когда на мой чип свалилось письмо.

— Ада Корниш, — сказала я Мелви, глянув на ярлычок. — Что это ей занадобилось?

Ада была нашей однокурсницей. Я с ней не дружила. Подспудная неприязнь началась с того, что нас звали одинаково. Я — Офелия и с детства выбрала себе уменьшительным Делла. Она — Адель и тоже Делла. Поступив в университет, Ада отправилась на курорт гулять, пока можно. А я осталась в летнем кампусе, поскольку со своей провинциальной наивностью считала: иначе нельзя. Когда в сентябре начались занятия, на меня глядели как на простушку. Но уже в первую неделю выяснились преимущества моего выбора. Во-первых, кавалер, с которым я завела короткий летний роман, попросил меня стать его женой, и я согласилась, в одночасье из арканзасской пастушки сделавшись княгиней Сонно. А во-вторых, Кид Тернер заявил, что для практических заданий удобно, когда у всех разные имена. Меня уже знали, ко мне привыкли, поэтому мне мое имя оставили. А вот Адель-Деллу перекрестили в Аду. Будь она великодушным человеком, сумела бы простить мне, что я обошла ее. Ада не отличалась душевной широтой. К тому же ей очень нравился мой муж.

Я развернула письмо и прочитала. Несколько строк. Адски захотелось табака, но я помнила, что мне нельзя. Ничего, через полгодика покурю.

— Что? — спросила Мелви.

— Просит о встрече. Пишет, что у нее есть информация, которая мне пригодится.

Мелви посерьезнела, в глазах появился ледяной блеск.

— Мать, она работает на них. На тех, кого ты ищешь.

— Есть шанс, что нет, просто хочет сшибить деньжат по случаю, продав мне чей-нибудь контакт.

— Сколько человек знает, чем ты сейчас занимаешься?.. Узнать о твоих интересах она может только от противника. Сомневаюсь, что у них такой сквозняк, если Ада, будучи непричастной, сумела чего-то раздобыть.

— Но встретиться нужно.

— Кто бы спорил. Когда?

— Через два часа в Лионе. В полдень.

Мелви выругалась. Подумала и добавила:

— Сука! Мы ничего не успеем.

— На то небось и был расчет.

— Нам нужны самолет и пара хороших машин в Лионе.

Я написала Августу. На мое письмо неожиданно ответил Скотт Маккинби Старший:

— Делла, Август занят, просил меня помочь. Вам нужен самолет? Он на аэродроме в Эдинбурге. Пользуйтесь. Если понадобится что-либо еще, звоните мне, не стесняйтесь.

— Спасибо, Скотт.

Никакого плана у нас не было. Не считать же планами стандартную схему «одна говорит, вторая сидит в машине и ведет наружное наблюдение»? Мы успели поспорить, обидеться друг на дружку, а потом остановились на том самом стандартном плане. В конце концов, его мы хотя бы тысячу раз отрабатывали в университете.

* * *

Французское кафе было необычно пустым. Стеклянный павильон, столики на улице и внутри, общая вальяжность и неспешность. Я вошла внутрь. В дальнем углу неторопливо и обстоятельно насыщалась семейная пара. Ко мне вышел мужчина, судя по виду, хозяин. Понятно. Маленькое фамильное дело, особого дохода не приносит, зато это повод для общения и уважения в местном социуме.