по вызову соседей по площадке, пыталась спасти его. Но организм Соболева устал бороться с ядом, к которому он пристрастился благодаря коварным замыслам своей жены…

Глава 55

ЭПИЛОГ

— Темушка, перестань мучить папину бороду. Иди ко мне, мой мальчик.

Двухлетний карапуз, заливисто хохоча, бросился ко мне со всех ног.

— Милана, осторожно, он несется, как торпеда. Береги себя, особенно…

Тарас опередил Темку и уже был рядом. Он прикрыл ладонями мой огромный живот, предупредив тем самым налет расшалившегося малыша. И они оба прильнули ко мне. Один, прижавшись ухом к моему животу и стараясь уловить малейшее шевеление в нем. Второй — ласково гладя меня и лопоча: «Ляля. Сёнка?!»

— Да, Темушка, сестренка. — Тема, еще не овладев всеми премудростями произношения, называл ожидаемую сестричку то сёнкой, то просто лялей.

Тарас обожал Тему, но мой живот оберегал, как зеницу ока. Поэтому ревниво защищал меня от резких движений маленького шалуна.

Сегодня мы ждали в гости моих родителей с тетушкой Тараса и чету Шуваловых — Дана и Элину. Повод торжественный — Теме исполнилось два года. Зина и Соня с утра возились на кухне. А мы с Тарасом целый день возились с Темушкой.

Нельзя сказать, что он был обделен нашим вниманием в другие дни. Просто Тарас приезжал с работы поздно, а Темка обожал играть с ним. Поэтому сегодня малыш отрывался по полной. Мамаев то изображал лошадку, то был самолетом, а то просто качал карапуза на вытянутой ноге, заменяющей качели.

— Опа-опа! — то и дело требовал малыш и тут же взбирался Тарасу на ноги. А тот повиновался, умильно глядя на маленького шалуна.

— Милана, как же я справлюсь, когда детей будет двое? — стонал Мамаев.

— Но у тебя ведь две ноги, — смеялась я. — Только у меня есть одно условие.

— Выполню все, что прикажешь, моя повелительница.

— Точно выполнишь?

— Зуб даю, — смеялся Тарас, подбрасывая ввысь хохочущего от восторга Темушку.

Я выдержала паузу, чтобы придать больше значимости моей просьбе:

— Тарасик, милый, ты не мог бы сбрить бороду?

Мамаев подхватил Тему и на мгновение застыл, прижав его к себе.

— Миля, что за блажь? Чем тебя не устраивает моя борода? Смотри, как Тема любит в ней копошиться. — Сорванец, действительно, воспользовавшись моментом, уже пощипывал густую растительность, от которой муж никак не хотел избавляться.

— Милый, Тема — мальчик, он познакомился с твоей бородой, когда ему уже было больше, чем полгода. И тогда ты еще не целовал сорванца. А крошечной малышке будет не очень приятно прикосновение твоей колючей растительности.

Мамаев насупился. Эту тему я уже поднимала неоднократно. Но каждый раз оставалась ни с чем.

— Ну ладно. Не хочешь, не сбривай. Но я не позволю тебе даже приближать свое обросшее лицо к нежной коже нашей малышки, — насупилась я обиженно.

Тарас долго молчал. Наверное, ему надо было привыкнуть к мысли о безысходности ситуации.

— Сколько у меня есть времени, чтобы выполнить твою просьбу? — наконец, спросил он.

— Не более двух недель, — торжественно и победоносно улыбнулась я. — Но я бы хотела привыкнуть к твоему новому лицу до рождения нашей малышки.

Мамаев обреченно вздохнул и, обращаясь к Темушке, грустно произнес:

— Вот так, малыш. Мотай на ус и привыкай к мысли о том, что женщины могут вить из нас веревки.

Он опустил Тему на пол. Малыш побежал за мячом, надеясь, что Тарас не откажется поиграть с ним в футбол.

А Тарас подошел ко мне, нежно обнял меня и прошептал:

— Для вас, мои дорогие девочки, я готов на все.

— Папа, на мяцик! — Мамаев обернулся к Темушке и добавил: — и для тебя тоже, малыш.

В прихожей раздался звонок. Это пришли гости.

Охи, ахи, поцелуи, радостные возгласы, поздравления.

Мы с Элиной неуклюже пытались обнять друг дружку. Элинка тоже была в интересном положении. Правда, не желая отставать от нас, Шуваловы ожидали сразу двойню.

В суматохе никто не заметил, что Мамаев незаметно вышел из гостиной. Все уже уселись за праздничный стол и только тогда обратили внимание на его отсутствие.

Гости переглядывались, перешептывались. Я начала волноваться. Даже крохотная дочурка заворочалась у меня в животе. И вдруг Темушка радостно засмеялся и залопотал на своем детском языке:

— Мама, мотли, это папа?! Это папа!

Я потеряла дар речи от неожиданности. Перед нами стоял гладко выбритый Мамаев и смущенно улыбался.

— Да, малыш… это… наш папа, — наконец, промолвила я.

Спасибо всем, кто оставался с моими героями. Отдельное спасибо за звездочки в окошке «Мне нравится» и добрые комментарии. Они согревают душу, будоражат воображение и не позволяют вдохновению дремать.

Пока-пока

Ваша Гала