Недавно это доказала и другая сенсационная находка. Археологи не поверили своим глазам, когда рядом с французской деревушкой Энсисхэйм из древнего захоронения извлекли череп со следами двух успешных трепанаций, которые были проведены 5000 лет до н. э. Одно отверстие, которое древний нейрохирург каменного века кремниевым ножом проделал в кости черепа, имело диаметр около 6 см (в лобной части), другое, в верхней части черепа, – 8 см. Самое интересное, что на этих двух отверстиях прошла регенерация костной ткани еще до того, как больной мужчина умер, меньшее отверстие на лбу полностью покрылось тонким слоем кости, а более крупное заросло приблизительно на две трети.

Ученые считают, что потребовалось не менее 6 месяцев, а возможно, даже и около 2 лет, чтобы зажили два таких крупных отверстия. Значит, весь этот срок мужчина жил! Причем трепанации были сделаны явно в разное время, то есть мужчину два раза успешно прооперировали! Очевидно, существовали и какие-то способы для подавления послеоперационной инфекции.

Все это позволяет предположить, что проведенные операции не были самыми первыми. Хирург каменного века до этого должен был практиковаться, а сами знания о проведении подобных операций вполне могут иметь еще более древние корни. Может, они сохранились от когда-то погибшей в результате катаклизма неизвестной нам древней цивилизации? Как бы то ни было, открытия последних десятилетий все больше убеждают исследователей, что древние люди обладали не только довольно обширными знаниями в анатомии человека, но и были способны успешно проводить довольно сложные хирургические операции.

На Пасху 1900 г. группа греческих ловцов губок возвращалась из своих традиционных мест промысла в Северной Африке домой на остров Сими, находящийся неподалеку от Родоса, когда налетел шторм. Подхваченные течением, они в конце концов оказались на почти необитаемом скалистом острове Антикитира, расположенном северо-западнее Крита, – рассказывают в книге «Древние изобретения» Н. Торп и П. Джеймс. – Занявшись ловлей губок, они обнаружили огромное затонувшее судно, и на нем груду бронзы и мраморные статуи. Рыбаки сообщили о своей находке властям. В ноябре вместе с археологами они вернулись на Антикитиру и проработали на потерпевшем крушение судне до сентября 1901 г.

Фрагменты механизма, найденные на затонувшем корабле у о. Антикитира

Когда находки были тщательно очищены от наслоений, образовавшихся за долгие годы пребывания под водой, было найдено несколько крошечных бронзовых осколков с надписью на греческом языке. Вскоре были обнаружены другие части, а еще через некоторое время – целый набор зубчатых колес, часть из которых имела надписи.

С самого начала эти находки вызвали споры среди археологов, некоторые из них настаивали на том, что найденный механизм слишком сложен, чтобы принадлежать затонувшему кораблю, относящемуся, судя по гончарным изделиям, к I в. до н. э.

Эксперты также разделились на два лагеря при определении назначения предмета. Одни доказывали, что останки принадлежат астролябии, инструменту для измерения долготы и широты в астрономии, другие – что они относятся к планетарию, устройству для проецирования движения и орбит планет. Ни одна из сторон не уступала, спор оказался неразрешимым, и назначение антикитирского механизма осталось загадкой.

В 1951 г. профессор Йельского университета Дерек де Солла Прайс проявил интерес к антикитирской тайне и последующие 20 лет скрупулезно изучал предмет при помощи рентгеновских лучей. В конце концов он собрал сохранившиеся детали и таким образом установил истинное назначение приспособления.

Антикитирский механизм оказался сложным счетным устройством для вычисления календаря Солнца и Луны. Один оборот главного колеса соответствовал солнечному году, а маленькие колеса показывали положение Солнца и Луны и появление самых важных звезд. Колеса находились в деревянном ящике, отверстия в котором открывались с целью наблюдения за находящимся внутри механическим чудом. Прибор наряду со статуями, вероятно, являлся частью груза и не служил навигационным средством для капитана корабля.

Это открытие подтвердило некоторые литературные свидетельства о том, что древнегреческие ученые экспериментировали с такими сложными механизмами для астрономических наблюдений.

Несколько лет спустя после того, как у Антикитиры затонул корабль, римский правовед Цицерон (106—43 до н. э.) писал, что его друг и наставник философ Посидоний «недавно сделал глобус, который при вращении показывает движение Солнца, звезд и планет днем и ночью точно так, как они появляются на небе». Он также заметил, что великий Архимед еще раньше изобрел модель, имитировавшую движения небесных светил. Высказывалась даже мысль, что именно механизм Архимеда был найден среди обломков затонувшего корабля.

Похоже, календари, с зубчатыми колесами, правда, менее сложные, были известны примерно с 1050 г. н. э. и в исламском мире. Один из таких календарей, сконструированный астрономом Абу Саидом аль-Сиджи, показывал фазы Луны и движение Солнца по отношению к знакам зодиака. Такие приборы были предшественниками астрономических часов в средневековой Европе.

Профессор де Солла Прайс считает, что антикитирское открытие изменит наше представление о древнегреческой технологии. Люди, которые сделали этот прибор, могли бы построить почти все, что желали. У них была техника, но она не сохранилась, в отличие от огромных мраморных зданий, скульптур и постоянно переписывавшихся литературных трудов о высокой культуре.

Только благодаря случайно найденным мелким предметам, таким как удивительный прибор с корабля, затонувшего у Антикитиры, и поразительным образом уцелевшим трудам Герона и других эллинских ученых, мы можем составить представление об инженерном искусстве золотого века, многое позаимствовавшего из более ранних времен, скрытых от нас пеленой тайны.

На первый взгляд карта Атлантики, нарисованная на шкуре газели турецким адмиралом Пири Рейсом (по другой версии, хранившаяся в его библиотеке и доставшаяся ему от более ранних картографов. – Примеч. ред.) в 1513 г., – причудливый плод воображения, но она покрыта серией похожих на сетку линий, которые придают ей удивительную правдоподобность. Сам Пири Рейс считал ее лучшей, заметив в сноске: «Ни у кого в этом веке нет карты, подобной этой». «Составляя ее, – писал он, – я использовал двадцать морских карт и восемь “маппа мундис”, то есть карт, называемых арабами “джафериями” и составленных еще во времена Александра Великого, на которых изображен весь обитаемый мир». (Может, адмирал и не составлял ее, но от этого значимость карты не уменьшается.)

Загадка вот в чем: если Пири Рейс говорит правду, древние карты, на которые он ссылается, являют совершенное знание географии мира, а ведь это была доисторическая эпоха! По свидетельству профессора Чарлза Хэпгуда из колледжа Кин-Стейт (Нью-Хэмпшир), имя которого мы уже встречали на страницах этой книги и который семь лет изучал карты Пири Рейса и некоторые другие дошедшие до нас и составленные примерно в то же время, они представляют собой «первое убедительное доказательство того, что некий на редкость умный народ предшествовал всем народам, известным истории…