Кстати, почему не посмеяться над анекдотами в компании с приятелями. Самое место. Думай, Лапоть, хорошо думай! — узкое лицо Исая потемнело впалыми щеками.

Выслушав настороженно, Лаптев хмыкнул:

— Ну и что дальше?

Глаза Исая укололи:

— Ты на самом деле такой тупой или придуриваешься?

Покривившись, Лаптев пробормотал:

— Мели, мели, умник.

Серьезное лицо Исая сделалось жестким:

— Все-таки не понимаешь. Представь, что будет с тобой, когда эти снимки увидят твои хозяева? А уж я постараюсь, чтобы они их увидали.

Зло парень огрызнулся:

— Ты сначала узнай, кто они! А узнаешь, у тебя желание отпадет, соваться к ним с этими снимками!

Нервная морщина прорезала щеку Глеба. Упорство Лаптева было понятно, страх впереди паровоза. Корозов уверенно выговорил:

— Ты сам скажешь мне, кто они? А не мне, так полиции скажешь! Подумай, кому для тебя будет лучше?

Поерзав на стуле, парень выдавил:

— Не гони фуфло, Корозов! С меня ты ничего не выскребешь! И у полиции на меня ничего нет! Зачем твои охранники так старались? Несут какую-то чушь про кусок зеленых! А ты и уши развесил!

Показное нахальство Лаптева начинало раздражать. Глеб придавил внутри себя негодование, сдержанно ровно проговорил:

— Ты прав, Лаптев, пока у полиции ничего нет на тебя! Зато все есть у меня! Будешь продолжать пузыриться, я выложу это на стол полицейским, — Корозов поднял руку и сжал кулак. — И все твои пузыри в одночасье станут мыльными! Так что говори, да не заговаривайся! Ведь цена твоим словам сейчас — три горелых спички. Даже не три — одна горелая спичка! Но раз не понимаешь, потолкуем по-другому! Напряги мозги и слушай! Когда-то ты работал экспедитором у Даршина в магазине. Припоминай, как это было. Только все припоминай! С самого начала. Оживи память. — Глеб принялся говорить намеками, словно наощупь, стараясь сгустить атмосферу, но, не будучи уверенным наверняка, безотрывно следил за лицом парня, чтобы по реакции увидеть, попадают ли в цель его догадки.

Чуть насторожившись, Лаптев тем не менее напыжился:

— И что? Ты не открыл секрета!

Нахмурившись, Глеб продолжил:

— Секрета, говоришь? Слушай внимательно. Свой апломб придержи. Не будь жлобом. В секрете для тебя ничего хорошего нет! Итак, продолжим. О временах прошедших! И о делах тогдашних. Так вот, работал ты экспедитором. Начиналось все просто. Тебе доверяли. Под отчет выдавали наличку, ты ехал за спиртным. Только не к оптовикам, к которым должен был ехать. А к кому ты ехал? Вспоминай, вспоминай, пока еще у тебя есть время. Грузил в машину товар и получал накладные с печатями и подписями точно такими же, какие были у оптовиков. Расплачивался и привозил фальшивку в магазин Даршина. Я все правильно говорю? Память у тебя, надеюсь, не отшибло. А теперь самое главное. Секрет, о котором ты так беспокоишься. Накладные и счета с липовыми печатями и подписями до сих пор хранятся в бухгалтерии. Ну, как тебе такой секрет? На всех накладных стоит твоя подпись, и это уже не липовая подпись. Это означает, что есть тот, кого можно и надо взять за задницу! И упечь на определенный срок!

Лицо Лаптева стало медленно вытягиваться, и он срывающимся голосом, который показал Корозову, что попадание было в точку, выговорил:

— Да ты не нервничай, Корозов. Сказать не даешь человеку. Куда гонишь лошадей? Ты думаешь, что полицией напугал меня? Мне они — что есть, что нет!

Хлопнув ладонями по коленям, Глеб сделал движение, точно собирался оторваться от сиденья стула и стать на ноги:

— Ты опять ничего не понял, Лаптев. Лапоть, ты и есть Лапоть. Про полицию я тебе сказал не просто для сведения. Все гораздо серьезнее. Слушай теперь, что на самом деле произойдет с тобой, если будешь тупо упрямиться и дальше. Сейчас я соберу всю документацию в бухгалтерии и задержу всех экспедиторов в фирме Даршина. Отправлю их в полицию. А тебя выпущу и найду способ передать твоим хозяевам вот эти снимки, которые ты так невнимательно смотрел. Мои люди одновременно разнесут новость, что экспедиторов полиции сдал ты, Николай Лаптев. А теперь покумекай, что с тобой станется? Долго ли ты проживешь после этого?

Сжав зубы, Лаптев свел к переносице брови, вокруг глаз резко пролегли морщины:

— Ты умный, Корозов. Не зря про тебя говорят, что в своем бизнесе ты сразу чуешь любой чужой запах. Но что за радость тебе, чтобы меня на ремешки располосовали? Какой резон?

Сдавливая колени ладонями, Глеб сказал:

— Ты мне не нужен. И ремешки из тебя мне не нужны. Я хочу повидаться с твоими хозяевами.

Опустив голову и глядя исподлобья, парень пробормотал:

— Убей, Корозов, не знаю, о ком ты говоришь. Я гуляю сам по себе, — и спрятал глаза под бровями.

Долго безмолвно Глеб смотрел на него, видел, что обстоятельства заходят в тупик. В своих предположениях он оказался прав, все подтвердилось, однако это не помогло толкнуть парня на признание, сломать его страх перед теми, кого искал Глеб. Возможно, потому что сейчас технология поставок намного сложнее, каналы разнообразны, экспедиторы на этом шелковом пути стали менее значимы. И все-таки Лаптев забеспокоился, когда услыхал обещание задержать всех экспедиторов и передать их полиции. Так или иначе ясно, что экспедиция, пусть в меньшей мере, но продолжает участвовать в этих делах. Значит, часть разгадки у него в руках. Осталось развязать язык Лаптеву. Но, к сожалению, золотой ключик не найден, хотя как будто он где-то рядом. Быть может, прибегнуть к помощи Акламина? Можно, конечно. Но хочется самому расковырять осиные гнезда, чтобы затем закупорить их навсегда. Что за мысли были сейчас у Лаптева, Глеб не догадывался, но определенно верил, что думы невеселые, мрачные, тревожные. Выход, который предлагался ему, казался парню петлей на шею. Ему было о чем поразмыслить. Глеб решил дать время для этого. Как утверждает пословица, утро вечера мудренее. Корозов оторвался от стула:

— Убить тебя просто, — сказал в ответ парню. — Но зачем мне марать руки? Если тебя все равно уберут свои. Я дам время подумать. Сам реши свою дальнейшую судьбу! — Глеб ступил от него к двери.

Дернувшись, Лаптев окликнул:

— Корозов, если я отвечу на твои вопросы, какие гарантии?

Приостановившись, не оборачиваясь, Глеб сказал:

— Мое слово!

Кашлянув, парень буркнул:

— Ненадежные гарантии.

Оглянувшись, Глеб добавил:

— Надежность безусловная! Моему слову можешь верить!

Охранник открыл перед Корозовым дверь. Тот вышел, слыша позади дыхание Исая. Распорядился:

— Спрячь его. Пусть подумает. Кроме того, мне кажется, его должны хватиться. Посмотри, кто станет крутиться в эти дни около магазина? Верю, что будут вынюхивать, куда делся Лаптев? Прищеми