пахло курятником. Мона не сразу заметила голубей на шкафах, даже под столом и на коленях у сотрудницы. Борис нахмурился и слегка наклонил голову, удивленно глядя на женщину, фигура которой казалась неестественно узкой, как это здание. Монитор с лучевой трубкой занимал почти весь стол, на другой стороне высилась стопка папок и документов. Не будь женщина настолько худощавой, вряд ли бы она вообще смогла выглянуть из-за всего этого беспорядка. Мона тихонько кашлянула.

– Добрый вечер, я звонила и договаривалась о двойной встрече. Я здесь с господином фон Гоненцоллерном, – она указала на Бориса.

Дама за столом немного вытянулась, ее и без того длинная шея еще увеличилась в размере, а крупный тонкий нос сморщился. Она выглядела как растянутое в фоторедакторе изображение, лишь круглые очки не вписывались в картинку. Медленно, с пренебрежительным видом она их опустила и долго смотрела поверх очков на Бориса.

– У меня есть ваши документы, да! – Голос словно пробивался из рации. Значит, в паршивом качестве звука виноват не динамик. Обычно Мона имела дело с изможденным старичком, тоже колдуном, но он не отвечал за вампиров. Именная табличка на столе сообщала, что сотрудницу звали Сабина Сабинсен.

– Присаживайтесь, пожалуйста.

На мгновение Мона и Борис застряли между стенами и стульями. Конечно, благодаря своему накачанному телу Борис был шире, чем казался, но на самом деле они оба вели себя просто ужасно неуклюже. После того как и Мона, и он коснулись слишком многих частей тела друг друга, а преподаватели йоги лопнули бы от зависти при виде поз, которые они принимали, им все же удалось разместиться на расшатанных деревянных стульях. Картина с голубем в рамочке на стене опасно качнулась, и они заработали недовольный взгляд от дамы за столом. Из угла донеслось тихое воркование, и лишь после того, как стих шорох бумаги по структурным обоям и перестал танцевать календарь, Мона рискнула раскрыть рот.

– Мы здесь, потому что у Бориса в настоящий момент нет постоянного места жительства и…

– Но так нельзя! – завопила Сабинсен.

– Да, мы знаем, именно поэтому…

– Без постоянной регистрации по месту жительства, месту гроба, склепа или привязки к площадке для кемпинга его следовало бы взять под стражу из-за его прошлого!

– Это… да, верно, но… – пыталась вставить хоть слово Мона.

– Ему необходимо место жительства!

– Верно. Я думала о ходатайстве на…

– Все помещения для вампиров сейчас заняты, а поскольку у господина Хоненцоллерна…

– Фон Гоненцоллерна!

В ответ на выкрик Бориса женщина подняла на него глаза, и тот моментально съежился на своем стуле.

– Поскольку у господина фон Голленцоллерна нет колдуна-надзирателя, он не имеет права снимать квартиру, пока не расплатится за свои преступления. Как я вижу, рекомендаций нет. Поэтому, насколько я поняла из его файла, роль надзирателей взяли на себя его родители. – Она снова сморщила неестественно большой нос. С каждой минутой, которую Мона смотрела на этот шнобель, он словно еще сильнее увеличивался в размерах.

– Я… я могла бы о нем позаботиться, и мы хотим пройти его тест на определение пригодности, – быстро затараторила она, чтобы ее опять не перебили. Теперь влажные глаза остановились на Моне и осмотрели ее с головы до ног. Дама как будто только что ее заметила.

– Молодая ведьма, да? – Ее верхняя губа презрительно скривилась.

– Да.

– Верно, верно… Госпожа Носфердарух, так?

– Носфератух.

– Ах, Носферату, да, разумеется. Момент, вы тоже вампир? – Сабинсен, кажется, растерялась.

– Н-нет. – Только не снова, Мона изо всех сил старалась не закатить глаза.

– Ах нет. Странно. В семействе Носферату ведь почти одни вампиры, а старый лорд еще жив? Господин Гоненроллерн не может пожить у него?

– Носфератух, с «х» в конце, – предприняла отчаянную попытку Мона.

– А? Значит, вы не родственники?

– Нет, не родственники.

Госпожа Сабинсен медленно облокотилась на стол и смерила сердитым взглядом их обоих.

– С господином Голлендоллерном тоже не родственники? – задала вопрос она, и Мона ответила громким «Нет!».

– И моя фамилия фон Гоненцоллерн, – раздраженно вклинился Борис, произнося слово чуть ли не по буквам, однако Сабинсен его проигнорировала.

– Что ж, ладно… тогда, госпожа Носфератун…

– Носфератух.

– Господин фон Голленшноллен древний вампир по рождению. Это не входит в зону вашей ответственности! Вы – ох ты господи – ведьма девятой инстанции. И работаете где? – Очевидно, сейчас она открыла дело Моны, и та вдруг оскалилась. Не дай бог, эта ситуация ее еще и погубит.

– Я охраняю мумию и знаю, что древний вампир означает более высокий уровень ответственности, но мы хорошо ладим, мы работаем вместе. Я могу его контролировать, – настойчиво заявила она и прикусила нижнюю губу. На госслужащих лучше не давить.

Борис около нее энергично закивал, как школьник рядом с матерью, когда родителей вызвали к директору. Им следовало лучше подготовиться к этой беседе.

– Ах вот как? Контролировать? Мхм… прекрасно могу себе представить этот… контроль… чем вы там будете заниматься! – В возбужденном голосе прозвучали пренебрежительные нотки, а вздернутый подбородок говорил сам за себя. И как будто этого было недостаточно, она быстро поиграла бровями вверх-вниз.

– Что? М-мы друзья! Просто друзья! Хорошие друзья! – заикаясь, начала Мона.

– Мхм… Да-да! Друзья. Да конечно. – Госпожа Сабинсен так подчеркнула «друзья», как будто это иностранное слово.

Мона вопросительно посмотрела на Бориса, который лишь пожал плечами, у него в глазах уже светилась паника. Увы, вампиры имели такую репутацию, и они не собирались спорить с госпожой Сабинсен по этому поводу. Так что Мона прочистила горло, стараясь говорить как можно профессиональней.

– Я отвечаю за мумию с посмертным проклятием, уровень риска третьей ступени и…

– Господин фон Холендоллерн…

– Гоненцоллерн! – завопил Борис, но тут же явно об этом пожалел и начал по-идиотски очаровательно улыбаться, за что удостоился пропитанного ненавистью взгляда.

– Что я хотела сказать до того, как меня так грубо перебили… Этот вампир относится к активной нежити, а та мумия – нет. Она определена как неактивная. Степень опасности гораздо ниже. Я не могу возложить на молодую ведьму столько ответственности, вы для этого недостаточно сильны!

– Но Борис же абсолютно безобиден, он даже живет, никого не кусая, и… – опять попыталась Мона, но без справки из полиции о благонадежности им никто не поверит.

– Чепуха! Вампиры сильны и почти невосприимчивы к магии. Вам следовало предоставить больше доказательств. Заявка отклонена. Нам придется временно загробовать Бориса, ведомство в данный момент перегружено и помещений практически нет!

Тут же у нее под столом застрочил древний принтер. С него вспорхнул голубь, который, похоже, устроил себе гнездо на старом аппарате. Документы и заявления вылетали из ящичка, госпожа Сабинсен собирала все по очереди.