час спустя начинает происходит какая-то чертовщина. Я общаюсь с очередным ублюдком отца, как в голове четко слышу «Глеб, я люблю тебя!». Это точно голос Миры, причем очень четкий, как если бы у нас была налажена ментальная связь, но этого не может быть. Эти слова заставили похолодеть все мои внутренности. Сразу кинул взгляд в сторону друзей, они не подошли ни разу. Догадка посещает мою голову — им всем запретили ко мне подходить. Я слышу трель сотового Ромы, смотрю на него, его лицо становится белее мела, в глазах зажегся опасный огонек, я знаю его такого, это не беззаботный парень, это зверь, который готов кинуться в бой. Вот только какой? Кто звонит и что говорят, разобрать не могу, слишком шумно. Я лишь слышу, как он отвечает собеседнику «едем», жестом показывает близнецам, чтобы они шли за ним, и они все вместе поспешно покидают здание даже ни разу на меня не взглянувши. И я знаю, случилась беда, и мое сердце и интуиция вопит, что беда с моей женщиной, а меня нет рядом.

Не знаю сколько времени прошло с момента как уехали парни, к нам подходит Леонид, отец Даны:

— Дети мои, еще раз поздравляю вас! Я уверен, ваш союз будет крепким и надеюсь в скором времени на волчат. — идиот, какие волчата, у нас с ней по природе не сможет быть потомства… Ну или идиот я.

— Спасибо, папуля, мы сегодня же займемся этим вопросом, да милый? — я так сильно сжал челюсти, что послышался хруст. Отвечать ничего не стал. Мне нужен телефон, и я знаю где его взять.

— Глебушка, ничего не хочешь сказать?

— Конечно милая, как скажешь. Я в свою очередь рад, что приобрел такого замечательного свекра. — тянусь для рукопожатия и объятий.

Леонид, изрядно подвыпивший тянется ко мне чуть ли не целоваться. Э нет батя, я еще не в той кондиции. Но, мне это только на руку. Я немного наклоняю его в сторону, что он не удерживается на ногах и мы вместе заваливаемся на наполированный белый кафель. Пока мы копошимся, я ловко достаю телефон с переднего кармана брюк и прячу в рукав пиджака.

— Папочка. — какой же у нее противный голос.

— Леонид, давайте помогу, может вам стоить пойти прилечь?

— А-ха-х, я просто счастлив за вас дети мои.

Как только этот спектакль погорелого театра заканчивается и больше никто не обращает на нас внимания, я нахожу Лизу глазами и показываю наш жест, который означает, что через пять минут встречаемся в нашем месте. Она умная девочка сделает все без палевно, а если учесть, как все уже накидались, в частности и наш папаша, проблем не должно возникнуть.

— Дана, я видимо переборщил с выпитым, мне что-то не хорошо, тошнит, пойду схожу в уборную. — я сказал официанту, чтобы всегда приносил мне яблочный сок вместо виски, в нем не добавлен аконит, что нельзя сказать про алкоголь. Дане я сказал правду, так как если переборщить с ним, то сначала начнется интоксикация, потом начинает тошнить, все как у людей при переизбытке алкоголя в организме.

— Конечно любимый. Может тебе нужна помощь? Я бы могла сходить с тобой… — игриво, как она думает, предлагает.

— Дорогая, я не думаю, что тебе захочется видеть, как я блюю, да и будущему альфе в таком виде предстать перед своей невестой не позволительно. — на слове «невеста» Дана расплывается в широченной улыбке и тянется ко мне опять целоваться. Спокойно, еще раз, последний.

Я притягиваю ее в свои объятия и целую в засос как только могу сейчас, со всей «пылкостью и страстью» как может показаться со стороны. Боковым зрением замечаю, что мой отец смотрит на нас удовлетворенно, на это и был расчет, пустить пыль в глаза, теперь на время он забудет про меня и расслабится. Сестры уже нет, умница.

Глава 25.

Как только скрылся ото всех, срываюсь на бег в самую дальнюю ванную комнату, в которую никто никогда не ходит, строители допустили ошибки при постройке дома, и это заметили слишком поздно, но сейчас это оказалось на руку. Комната крохотная, одному оборотню там будет очень тесно. Отец про нее уже совсем забыл, с детства мы с Лизой прятали в этой ванной, скрывались ото всех, разговаривали, строили планы на будущее, или я просто успокаивал сестру, это стало нашим местом. Да, туалет не лучшее место, о котором можно мечтать, но что имеем. Зато вот в таких ситуациях как сейчас, мы знаем куда нам нужно идти.

Я видел, что с ней пошел охранник, предусмотрительно зашел в свою комнату, за аконитом, которого немного находилось в моем тайнике. Лежит он там с моих десяти лет. Я знал, что настанет момент, когда он мне пригодится.

Тихо подкрадываюсь к нему и резким движением руки ввожу иглу, второй закрываю рот, доза почти смертельная, но он выкарабкается, я не убийца, пока не придется. Спускаю тушу в подвал через дверь, находящуюся в доме, в котором я сам сидел не более трех часов назад.

— Лизи, это я, открой. — сестра сразу впускает меня и бросается мне на шею. Даю ей минуту на то, чтобы успокоиться. Больше времени сейчас нет. Отодвигаю ее, плакала конечно, глаза уже опухли, ее всю трясет.

— Прости, Глеб, прости меня! Прос-сто о-о-отец ска-а-а-зал, ч-что отда-аст м-ме…

— Я знаю, можешь не продолжать. Сейчас слушай меня. — концертирую все ее внимание на себе. — Сейчас ты должна успокоиться и взять себя в руки. Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Я отведу тебя в безопасное место, а потом спрячу так, что никто не найдет тебя. Сейчас мы вылезем в окно и побежим через лес, просто беги за мной, поняла?

Кивок.

— Там ты будешь сидеть тихо и ждать меня. Я сразу уйду, я чувствую случилась беда.

— М-мира? С ней что-то?

— Я думаю да. Ты же видела, как они сорвались?

— Да.

— Я так понимаю, у тебя телефона тоже нет?

— Он все забрал. Телефон, документы, карточки.

— Не беспокойся на этот счет.

— Две минуты, мне нужно позвонить.

Набираю номер Ромы. Одни гудки.

Набираю Роста, абонент вообще выключен.

Яр, давай хоть ты возьми трубку!

И только я собираюсь разъединить звонок, как слышу долгожданный голос друга.

— Слушаю?

— ЯР!