— Мира оборотень по крови, но почему в ней нет волчицы тогда?

— С молодости я работал над многими проектами, твоя бабушка, наша мама, всегда говорила, что меня ждет великое будущее в науке. Некоторые свои удавшиеся проекты мне удалось скрыть от твоего отца, он о них не знает, например о том, как не дать проснуться волку или волчице и вовсе усыпить на всю жизнь, но некоторые способности оборотня все же останутся. Долгое принятие таблеток позволяет добиться этого. Ко мне обратился Александр за советом, и я ему предложил такой вариант, на что он, не раздумывая согласился, он должен был любой ценой спасти девочку. Альфа держит его крепко за яйца, бета не одобряет способ его правления, но пойти против не может. Они с Мариной не выдали меня, приняли весь удар на себя.

— Но вы не имели права лишать ее волчицы!

— Да пойми, тогда бы Альфа давно узнал и нашел ее, а представь какого было бы ей и ее приемным родителям, кто бы им помог разобраться во всем? Они вообще не должны были возвращаться, Мирослава должна была жить обычной жизнью, вдалеке от тебя, но на все воля Луны, вы предначертаны друг другу…

— Что случилось с моей матерью?

— Сейчас, — он идет к скрытому сейфу, набирает код и достает оттуда конверт, — она расскажет тебе лучше кого-либо.

Письмо.

«Моему сыночку.»

— Вот еще для Лизы. Прочтешь потом, она отдала мне его в последний день в стае и просила передать вам, она все рассказала в письме, — Матвей смотрит на время, — тебе нужно уходить, скоро начнётся обход.

— Я убью его и займу место Альфы и помогу тебе.

— Мне уже никто не поможет, он узнает о нашем разговоре совсем скоро, и я тоже поплачусь за это. Лучше береги свою пару и сестру.

— Не узнает! Еще скажи, что это за подземный исследовательский центр? И что за опыты с беременностью?

— Твой отец одержим идеей изменить мир оборотней, пойти против природы, но он не понимает, что нарушает баланс. Он приказывает ставить различные опыты, как ты понял, один связан с вынашиванием потомства не от истинных.

Охренеть.

— Он совсем крышей поехал! Сколько погибло самок?

— Уже достаточно. Все, а теперь уходи! Быстрее!

Мама нас не бросала, отец вынудил ее так поступить. Он дал ей один единственный шанс скрыться. Она разузнала про стаю мелвильских волков, что у них справедливый и сильный вожак, она собиралась туда. Значит мне нужно будет посетить эту стаю на другом конце России. Если все так, как она написала, то она жива и живет там. И возможно мы с ней встретимся.

Глава 27.

Мирослава

Не успела я открыть глаза, как реальность обрушивается на меня с новой силой. Воспоминания о прошедшем дне проникают в каждую клеточку головного мозга, чувства испытанного и картинки увиденного встают перед глазами. Я чувствую, как мое тело болит, раны свежи, вот только они скоро затянутся в отличии от душевных.

Веки закрыты, не могу сдержать слез, они стекают по вискам. Так хочется, чтобы они смыли воспоминания о предательстве любимого, но увиденное въелось в роговицу моего глаза и кору моего мозга.

Моя душевная боль, нанесенная родным человеком, на столько сильнее той, которую мне нанесли те сволочи, что я даже не вспоминаю о них какое-то время. Живот скручивает в болезненном спазме, сердце болит с такой силой, что хочется разодрать грудную клетку и вырвать его оттуда, лишь бы не чувствовать больше ничего.

Мне становится так невыносимо больно, что приходится закрыть ладошкой рот, иначе мой крик и стоны услышат все. Второй рукой сжимаю кулак, что ногти впивается в кожу до крови, в надежде, что физическая боль все-таки приглушит душевную.

Но это ни черта не помогает!

Переворачиваюсь на живот и утыкаюсь лицом в соседнюю подушку и меня тут же с головой окутывает запах Глеба, его я ни с кем не перепутаю.

Он был тут. На вот этой самой подушке лежал.

Вот только зачем он приходил? Что ему нужно было? Оставался бы со своей дорогой невестой!

Какая же я наивная ДУРА! КАК? Как я могла поверить во всю ту чушь, что он так умело вбивал в мою голову и глупое сердечко!

Но теперь то я видела все своими глазами, а они не врут, я видела каким он был счастливым и влюбленным рядом с ней, как он нежно и страстно целовал ее! Больше он меня не обманет, потому что не поверю ни единому его слову!

НЕНАВИЖУ!

«Ааааа!» — кричу в подушку, не в силах сдерживать себя, иначе меня разорвет как бомбу.

— Малыха… — Ярик крепко стискивает меня в своих руках, прижимает к себе, утыкается носом в затылок и тяжело дышит.

Не слышала, как он зашел.

Так мы просидели минут десять, пока я от усталости не замолчала и не повисла у него на руках. Он ничего не говорил, просто молча был рядом и я благодарна ему за это.

— Прости меня… нас… — мотыляю головой, они точно ни в чем не виноваты.

— Вы спасли меня, если бы не вы… Вы не могли знать, что Гордей такое задумает…

— Этого стоило ожидать, ведь мы знали на что он способен, он только и ждал, когда же у Глеба появится слабое место, через которое он сможет его уязвить, сделать ему больно, Лизу то он не посмеет тронуть.

Слабое место? Это я что ли?

— Нет, нет, нет, Яр, хватит пожалуйста! Ты не понимаешь, о чем говоришь, я для него пустое место, ничего не значу. — он хочет меня перебить, но я закрываю ладонью его рот. — Я знаю, что я видела, я знаю, что он не пришел мне на помощь, он предал меня! И если я для тебя… вас всех что-то значу,