И свалился в растущие на краю ямы кусты. Покатился сквозь них, царапая лицо. Замер. Мотоцикл рухнул в яму, фара от удара погасла, но двигатель ещё работал.

Из-за поворота вынеслись преследователи, свет веером прорезал темноту. Миг — и машины пролетели мимо, обдав кусты выхлопами.

Тимур встал. Рев движков стихал, но его мотоцикл буйствовал на дне ямы — рычал, хрипел и бился там, будто необъезженный жеребец в стойле. Запах гари вместе с пылью поднимался над руслом. Потом в яме что-то взвизгнуло, раздался частый лязг, и адский зверь смолк.

Прихрамывая, Тимур обогнул остатки земснаряда и стал взбираться по крутому склону.

Когда луна выглянула из-за туч, он остановился на краю редколесья. Впереди раскинулась посеребренная лунным светом равнина, усеянная болотцами и невысокими холмами.

Если Старик не соврал и если Тимур не заплутал в темноте, когда бежал прочь от русла, база НИИЧАЗа должна быть к северо-востоку отсюда. Но прежде чем идти туда, надо разобраться с другим делом.

Забравшись на вершину ближайшего холма, чтобы легче было засечь врага, мутанта или человека, если тот попробует подобраться к нему, Тимур уселся по-турецки, поставил перед собой контейнер, достал из кармана «слизень» и положил рядом, развернув зеленуху.

Несколько раз глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться. Откинул крышку.

«Слизни» были похожи, как близнецы. Просто округлые мохнатые камни… Но он знал, что внутри одного какое-то вещество вроде силикона, да ещё и светящееся.

Тимур коснулся пальцем того, что лежал на зеленухе. И внутри этой штуки находится Стас? Там, в этом слизком желе, спрятано его сознание? Как оно попало туда?

Он достал артефакт из контейнера и положил рядом с первым. Ничего не произошло. Тимур придвинул его ближе, потом вообще придавил один к другому.

Ну, и что дальше? Что значит срастить? Глупость, чушь, как он и думал! Бред старого сталкера…

Потом он вспомнил, свидетелем чего стал внутри жестяного ящика, и колупнул «слизень» ногтем, надорвав бархатистую шкурку. Из дыры полился тусклый свет. Тимур проделал то же самое со вторым артефактом. И отдёрнул руку.

Что-то изменилось. Луна как раз зашла за тучу, стало темнее, и он нагнулся, вглядываясь. Артефакты будто… вздохнули. Стали больше, потом опали. Свет из дыр усилился. Заструился волнами. По шкуркам побежали трещины, а потом артефакты срослись.

Бархатистая кожа опала с боков, обнажив желейное нутро, артефакты снова вздохнули, набухли, внутри замерцали скрученные жгутами тонкие колбаски, ленты и жилы, и «слизни» стали единым целым. Прищурившись, Тимур осторожно коснулся пальцем получившегося образования. Поднял, повертел в руке. Двойной «слизень» стал немного тяжелее, но это и всё, больше никаких изменений. Эта штука снова напоминала просто покрытый мхом камень.

— И больше ничего? — спросил Тимур. Артефакт молчал.

— Стас, ты там? Ты внутри?

Тишина, только ветер шелестит листвой.

Тимур завернул «слизень» в зеленуху, сунул в контейнер, повесил его на ремень и выпрямился. Покрутил головой, разминая шейные позвонки.

Мне надо заснуть. Поспать хоть немного, тогда Стас расскажет, что делать дальше. Нет, что делать, я и так знаю: идти в лабораторию НИИЧАЗа, но он скажет, почему я должен это делать. Нет, и это я вроде знаю — чтобы спасти его… Вот только я не верю в реальность происходящего. Всё как во сне. Значит, надо заснуть по-настоящему, чтобы Стас убедил меня. Доказал, что я поступаю правильно, что действительно спасаю его.

— Заснуть, — пробормотал он. — Мне надо заснуть. Заснуть и видеть сны, и в вечном сне остаться…

Но спать нельзя — надо идти к базе прямо сейчас.

Хотя бы немного. Десять минут, пятнадцать… Но что, если он проспит до утра?

Нет, он умеет просыпаться, когда надо, достаточно лишь приказать себе.

Тимур повернулся кругом, не заметил ничего подозрительного и снова сел в траву. Проверив ГЛОК, лёг на бок, поджал ноги, сунув под голову ладони. Опять сел, снял контейнер, накрыл его курткой, улёгся и положил сверху голову. Подушка получилась твёрдой и угловатой. Тимур закрыл глаза, решив, что заснуть будет тяжело, а потом все события прошедшего дня и начала ночи закружились вокруг него: контейнеры, скачущие снорки, «жгучий пух», кабаны, роща, воды канала, шпалы, рельсы, по которым неслась дрезина, да не одна — десятки одинаковых дрезин, сотни, тысячи, а за ними хоровод лиц, и почему-то все — Курильщика, всё это завертелось воронкой, она потемнела, сузилась… И стала жерлом тёмного туннеля, по которому Тимур устремился навстречу пятну света вдалеке.

* * *

«Ментал» переправит меня в бесконечность», — сказал Стас.

«Что это значит? Что такое бесконечность?»

Стас стоял на краю бездны, которая уже не тянулась вдаль сколько хватало глаз. Части ландшафта всё так же парили над ней, но в глубине они сложились в большой остров, который далеко выступал из серой мути. На нем были рощи, поля, холмы и развалины — всё то же, из чего состояла Зона позади.

«Это второй артефакт?» — спросил Тимур.

«Да. Ты срастил их. «Ментал» где-то там, но чтобы узнать точно, нужен третий «слизень». Тогда путь откроется целиком».

«Я не понимаю. Как внутри «слизней» ты сможешь дойти до «ментала»? Ведь это только… виртуальное пространство. Его нет на самом деле, даже если ты теперь живешь здесь».

Стас улыбнулся — и Тимуру стало страшно. Брат очень изменился. Он был почти прозрачным. Казалось, между его телом и миром почти не осталось четких границ. Окружающая среда растворяла его в себе, Стас исчезал, как кусочек пластика в кислоте.

«Конечно, я не попаду к «менталу», — сказал он. — Я только увижу путь. Короткий путь к родительской аномалии запечатлен внутри её артефактов, понимаешь? Но чтобы проследить его, их надо срастить».

«Это как три части карты? — понял Тимур. — Три обрывка, которые надо сложить вместе? Ну хорошо, и что будет, когда… Мы увидим путь внутри «слизней», и в реальности я смогу отнести артефакт… то есть отнести тебя к «менталу» по этому пути?»

«Да», — сказал Стас.

«Но я не успею! Ты… тебя уже почти нет! Сквозь тебя пейзаж просвечивает, то есть эта бездна! А до Могильника несколько дней пути».

«Обычного пути. «Слизни» знают другой, короче. Но он скрыт от сталкеров».

«Что значит короче? Самый короткий путь — это прямая, но даже по прямой…»

«В большом мире, — возразил Стас. — Не в Зоне».

Тимур не нашёлся, что ответить на это, и снова спросил:

«Как ты попал в «слизень»?»

«Он затянул меня в себя. Так же, как затягивает тебя во сне, только целиком. Насовсем».

«Но почему? Или…» — Вдруг он понял и замолчал.