Он вдавил спусковой крючок, но сбоку в «калаш» ударила винтовочная пуля, и автомат дёрнулся. Зомби шёл к Огоньку, качая винтовкой, Боцман развернулся ко второму, подгребающему слева с оружием наперевес, и открыл огонь по нему. Пули с громким стуком заколотили по гниющему телу в остатках военной формы, от толчков зомби упал, но будто не заметил этого — лежа на спине, двигал ногами, словно продолжал идти. Разделавшись с ним, Боцман снова повернулся к Огоньку, увидел тварь прямо над ним, но выстрелить не смог — закончились патроны. Он закричал, Огонёк поднял голову, лицо его стало очень удивленным. Ствол винтовки уставился ему в лоб.

Позади зомби пробежал Гадюка — пронёсся от одного штабеля к другому, далеко отставив в сторону руку с ножом. Боцман знал этот нож, все в отряде знали: большой, широкий, из тёмного металла с зазубренной кромкой. То есть одна кромка у клинка была зазубрена, а другая нет, и именно той, которая вся состояла из мелких треугольников, Гадюка полоснул по шее монстра сзади.

Голова опрокинулась вперёд и повисла на лоскуте кожи. А зомби так и остался стоять, направив винтовку на Огонька.

С криком: «Там не пройти!», из-за штабелей вынырнул Жердь, сделал несколько шагов по инерции и остановился возле Боцмана, который озирался, соображая, куда девался Филин, исчезнувший в самом начале перестрелки.

— Почему?

— Они и оттуда идут! Толпой валят! — Жердь выстрелил в зомби, показавшегося за спиной Боцмана, а тот, сменив магазин, дал очередь по монстру, возникшему за Жердем.

— Куда отступать?! — заорал длинный, поливая огнем корявые, дёргающиеся, нелепые, воняющие, как помойка, но очень упорно ковыляющие к людям фигуры.

Отступать было некуда — их обложили. Боцман крутился, приседал, отскакивал, вспрыгивал на ящики и бросался на пол. И стрелял, стрелял, стрелял… Зомби тоже стреляли, но очень неточно, а иначе от отряда давно никого не осталось бы; тем же занимались Жердь с Красавчиком и Гадюкой, а Огонёк, сидящий на корточках между ними, всё звякал и булькал, запустив руки в раскрытую сумку.

Ковыляющие между штабелями зомби падали, но сходились всё ближе к стрелкам. Неподалеку загудело, и один штабель будто взорвался. Доски и консервные банки разлетелись, когда их пробили длинные погрузочные лапы электрокара, за рулем которого восседал Филин.

— Сюда! — зычно ухнул он, круто разворачивая машину и притормаживая.

Жердь вспрыгнул на кар сзади, Боцман с Красавчиком оказались по сторонам от Филина, а Гадюка и Огонёк, которого Боцману пришлось сильно стукнуть по плечу, чтобы привлечь внимание, очутились на лапах — уселись на них верхом, покрепче обхватив ногами. Филин вдавил педаль, и машина покатила, давя зомби, коробки и ящики. Затрещали доски, заскрежетали консервы, на складе остро запахло просроченной солдатской тушенкой.

Зомби ковыляли со всех сторон, в сумраке большого помещения мелькали вспышки винтовочных выстрелов, пули проносились мимо и били в кар. Тонко завопил Красавчик, выругался Жердь. Лапа, на которой сидел Гадюка, пробила живот зомби, ступни того поволокло по полу, он стал подтягивать себя вперёд, насаживая расползающееся брюхо на ржавый металл, и от этого зрелища затошнило всех.

Кроме Гадюки. Монстр был уже прямо перед ним, когда бандит вытянул вперёд руку с пистолетом, по очереди приставил ствол к его глазам и дважды выстрелил. На том, что с большой натяжкой ещё можно было назвать лицом, образовались тёмные дырки, в глубине которых дрожали и лопались слизистые волокна. Зомби продолжал ползти к Гадюке. Кар выкатил на открытое пространство, двигаясь к пролому, навстречу идущим оттуда тварям. Гадюка снова поднял пистолет и вдавил спусковой крючок, но выстрела не последовало.

— Огонёк, помоги ему! — заорал Боцман, но тот не слышал, занимаясь своей сумкой.

— Держи руль! — Филин, вскочив, перепрыгнул на погрузочную лапу, расставив руки, — словно большая чёрная птица перепорхнула с ветки на ветку, махнув крыльями.

Гадюка, сунув пистолет в кобуру, выхватил нож. Жердь взялся за руль. Филин прицелился в голову зомби из дробовика, но не рискнул выстрелить, ведь картечь могла зацепить разведчика, и шагнул вперёд по лапе.

Гадюка наотмашь ударил ножом.

Одна из винтовочных пуль пронеслась над самой головой Жердя, чиркнув его по темени и обдав волосы брызгами крови. Глаза бандита закатились, рука соскользнула с руля, Боцман попытался перехватить его, но не успел — электрокар повернул и врезался в колонну у стены. Во все стороны разлетелись куски бетона, и пол под каром обвалился.

Бандиты кинулись врассыпную. Машина клюнула носом, железные лапы рванулись вниз. Передняя часть кара провалилась в широкую трубу, проложенную под складом. На мгновение кар повис над водой, текущей по дну трубы, и рухнул в неё кабиной вниз. Несколько секунд колеса вращались, потом в двигателе что-то треснуло, и он смолк.

— Все туда! — вдруг заорал Огонёк. — Прыгайте, я их остановлю!

Он выпрямился во весь рост, подняв над головой одинаковые бутылочки с длинными тонкими горлышками. Вставленные в них тряпочные жгуты горели ярко-малиновым, с примесью рыжего, огнем. Такого оттенка никто из бандитов никогда не видел. Из раскрытой сумки на боку поджигателя торчали ещё три горлышка.

— Вниз!

Боцман с Филином спрыгнули первыми. И увидели торс Красавчика, торчащий из-под кара. Красивое лицо искажено, рот-щель широко раскрыт, из него вывалился язык. Всю нижнюю половину тела не видно под машиной… и хорошо, решил Боцман. Она, наверное, теперь примерно такая же, как у зомби, только площе.

Следом соскочил Гадюка, потом пришедший в себя Жердь. Волосы его намокли от крови, она струйками текла по лбу и вискам.

Вверху полыхнуло. Ещё раз. И ещё. Взрывы сопровождались протяжным треском и гудением, в трубу посыпались рыжие искры.

Когда Огонёк спрыгнул, вид у него был совершенно счастливый.

— Они как факелы! — воскликнул поджигатель, будто ребёнок, описывающий родителям игрушки на новогодней елке в детском саду. — Как факелы на ножках! Идут и горят, идут и горят! Сами гляньте!

— Не хотим, — проворчал Жердь, морщась и прижимая ладонь к темени. — Мы тебе верим. Куда теперь?

— Наверх нельзя, — покачал головой Огонёк. — Сейчас пол загорится, потом весь склад…

— Пол? — перебил Жердь. — Он же бетонный! Огонёк снисходительно улыбнулся:

— Его залило. Липким. И горючим, ага.

— Чё? Ты что несёшь, Огонёчек, смотри, совсем мозги съедут от…

Жердь отскочил, когда сверху на кар повалился объятый пламенем зомби. Он и правда напоминал большой гудящий факел на двух ногах. Зомби свалился на днище между колесами и задёргался, разбрасывая искры с горящими комками ткани.

Сквозь гудение пламени донёсся рокот, и все навострили уши.

— Э, вертушка там, — сказал Жердь. — Слышите? Блин, да она неподалеку где-то села! Слушайте, не хочу я наверх!