который казался каким-то особенно привлекательным. Видела, как поднималась и опускалась его грудь при дыхании. Словно в замедленной съёмке заметила, как он облизнул пересохшие губы.

– Слишком близко, Ника, – сказал тихо и хрипло, но сам не сделал шага назад. И даже будто наоборот – его повело ко мне, хотя он оставался на месте.

– Так и нужно, – меня голос тоже подвёл.

Не знаю, кто первый из нас дёрнулся вперёд, а может это произошло одновременно, но мы впечатались друг в друга, слились в таких крепких объятиях, насколько физически для двух тел это вообще было возможным.

Я прижалась носом к его груди, услышав, как колотится в ней сердце, а Артур судорожно втянул запах моих волос.

Застыли на несколько секунд, но будто провалились во времени – так наполнены ощущениями были эти секунды. И, Боже, так долгожданны!

– У тебя жених, – он произнёс это, целуя меня в макушку, и казалось, что говорить ему больно.

– Больше нет. И я теперь знаю, что подслушивать совсем-совсем нехорошо. Прости меня.

– И ты меня.

Артур резко выдохнул, а потом отстранился, заключил моё лицо в ладони и приник поцелуем. Таким нежным, таким сладким, пусть и с горчинкой, но таким желанным.

Если бы меня попросили описать мои чувства в этот момент, то я бы, наверное, не сумела. Нельзя обратить в слова эмоции такой силы. Слишком долгожданные, слишком желанные, когда они исполняются, это превышает в сотни раз возможности описать свои ощущения словами.

– Я с ума сходил, когда представлял тебя с ним, видел в кошмарах, как он надевает кольцо на тебя, – Артур прервал наш горячий и влажный поцелуй и посмотрел мне в глаза. В его взгляде бушевал такой огонь, что я во всём теле и сама начинала жар ощущать.

– А я тебя с рыжей. С Ладой. Ночью в наушниках спала, потому что боялась, что проснусь и услышу, как вы с ней…

– Мы с Ладой не были близки, – сказал серьёзно, покачав головой.

– Знаю, Петя сказал, что вы только друзья. Но я всё равно ревную, – призналась, опустив глаза. – Сильно…

Артур неожиданно усмехнулся, прижав снова мою голову к своей груди. И было в этом смешке такое мощное облегчение, что мы оба вдруг рассмеялись. Я чувствовала, как по щекам стекают слёзы, но всё равно смеялась.

Это была эмоциональная разрядка. Такая мощная и такая долгожданная. Слишком долго в нас обоих копились обида и напряжение, слишком долго сердце стучало, царапаясь о боль и ревность.

И снова был поцелуй. Уже более мягкий и спокойный, не такой жаркий, но согревающий нежностью. Обещающий, что теперь уже точно всё будет хорошо, что так больно больше не будет.

Ноги подгибались и голова кружилась от его близости. После разрядки, в тело, в каждую клеточку вновь стало проникать напряжение, но уже совсем другого характера. Воздуха становилось мало, но это совершенно не мешало нам наслаждаться друг другом.

Мы даже не сразу поняли, что шум, послышавшийся сзади – это шаги. Которые вдруг стихли.

Первым отреагировал Артур. Он оторвался от меня и сильно напрягся. Я развернулась и потеряла дар речи.

На пороге мужской раздевалки стоял мой отец.

Повисла пауза. Неудобная, щекотливая и тревожная. Папа, поджав губы и прищурившись, переводил взгляд с моего лица на Артура и обратно. Я не выдержала и опустила глаза, а Артур вдруг отодвинул меня за себя и сделал шаг вперёд.

– Максим Романович…

– Ну слава тебе, Господи, – продолжая сверлить нас взглядом, сказал отец. – Пацан нормальный, и за дочь не страшно. Я уж и правда было подумал, что за этого соплежуя Эдика выйдешь.

Мы с Артуром переглянулись. Он был в таком же шоке, что и я.

– Так, а теперь хорош тут лобзаться. Одна марш на трибуны, второй руки в ноги и на поле, я и так дополнительно время перерыва запросил. Один их “ксерокопий” типа как доктора запросил. Ему в актёрское надо, а не мяч гонять.

Отец развернулся и вышел. Артур повернулся, едва сдерживая улыбку, быстро приник к моих губам, а из коридора раздалось громогласное: “Я кому сказал, Якушев?!”

– Беги давай! – хихикнула я, мягко его отталкивая.

Второй тайм прошёл на невероятном драйве. Артур вернулся на поле и вместе с командой они дали жару. Я хохотала от переполнявших меня эмоций, когда отец громко кричал от радости при каждом голе с нашей стороны. Он так увлёкся, что ему судья даже пригрозил.

“Стрела” победили с разгромным счётом. Ритка веселилась вместе со мной, хитро поглядывая. А я чувствовала себя счастливой настолько, что от улыбок болели щёки. На душе было так легко, что казалось, я вот-вот взлететь была готова.

Любовь, особенно взаимная, как оказалось, действительно окрыляет!

Глава 28

Я осторожно, ощущая как от волненья замирает сердце, постучала утром в комнату Артура. Вчера у него остались мои наушники, и мне они сейчас срочно были нужны.

Да, Ника, так срочно, что ты решила прям в восемь утра в субботу постучать в его комнату.

Конечно, это был лишь предлог. На самом деле мне безумно хотелось увидеть Артура. Вчера после игры мы не смогли остаться вдвоём даже на пять минут. Фотосессия, интервью у команды, из раздевалки Артур вышел весь облитый шампанским.

Дома родители устроили праздничный поздний ужин, так как официальная вечеринка планировалась на воскресенье. Все были такими уставшими, что разбрелись спать. Меня свалило первую, я едва не уснула прямо на диване, куда мы все перебрались обсудить состоявшуюся игру. Отец и Артур были так увлечены, что я тихонько, едва переставляя ноги, уползла в начале первого ночи к себе.

А утром проснулась с щекочущим чувством, не дающим покоя – так сильно мне хотелось увидеть его и удостовериться, что всё, что произошло вчера, мне не приснилось. Мама и папа ещё в семь уехали, и мои мысли были теперь только об одном – увидеть Артура.

– Входите, не заперто, – услышала ответ из-за двери. Слава Богу, я его не разбудила,