Добраться до свежего воздуха, быстрее, пока ноги не развернулись и не повели меня обратно.

Набрал в рот побольше вечернего воздуха, но дышать проще не стало.

Достал кольцо из кармана и надел его обратно на законное место, сердце сразу начало биться ровнее. Провел ладонями по лицу, смахивая с себя всю эту тяжесть.

Мне было не то что тяжело, мне было отвратительно, в первую очередь от самого себя. От всей этой дешевой демонстрации и ненужного пафоса. Каких мне сил стоило повернуться к Вике спиной и уйти, одному богу только известно. Но это единственное правильное решение на сегодняшний день. Ниочемный мордобойчик с Курковым открыл мне глаза на одну Викину особенность, и если я все правильно просчитал, то наши непонятные отношения сдвинутся с мертвой точки.

Или… или…

Про то, что все могло уйти в плохую сторону, я даже думать не хотел, все же Вика ко мне что-то да чувствовала, элементарные привязанность и желание, но хотя бы их.

Подошел к машине и оперся на нее ладонями. Идиот. Посчитал себя самым умным и изначально все сделал не так. Что девять лет назад психанул хрен пойми из-за чего, что сейчас настолько сильно боялся, что Вика соскочит с крючка, и слишком поторопился, слишком.

Из кармана послышалась мелодия, и я даже на долю секунды решил, что это Вика, но нет… звонила Мирослава, что было весьма неожиданно, мы не созванивались с ней уже примерно три месяца, с нового года.

— Да, Мира, — хрипло ответил, потому что говорить по-прежнему было тяжело, — говори быстрее. Мне, если честно, сейчас совсем не до тебя.

— Ну вот, — недовольно пробубнила подруга и всхлипнула.

— Та-а-ак! Что случилось, опять Станислав Владимирович зверствует?

— Виталь, они все против меня. Все.

— Ты сейчас про братьев? — усмехнулся я и открыл дверь машины. Нужно было еще поговорить с Евой так, чтобы она и не помыслила ни о чем плохом.

— А о ком же еще? Конечно же, об этих предателях.

— Мира, что случилось?

— Ты хочешь, чтобы я по телефону тебе все вот так рассказывала? — выкрикнула и тут же заревела девушка.

Да уж, довести Миру до слез — это надо приложить тонну нехилых усилий.

— Ты сейчас где? — Посмотрел в зеркало заднего вида и начал выезжать с парковки.

— Дома.

— Мира, где дома? Мне правда не до тебя, прости, конечно, но ты не самый важный человек в моей жизни, так что…

— И ты туда же? Все-таки армия сделала из тебя настоящего солдафона. Я думала, ты мне поможешь.

— Чем?

— Юриста хорошего посоветуешь или спермой поделишься.

— Все, Мира, ты в своей квартире или у родителей?

— Я у Иоанны, — всхлипнула в очередной раз эта безумная женщина и произнесла настоящую каку. Так и захотелось сказать: фу-у-у, выплюнь.

— Боже, Мира, с ней же невозможно находиться в одном помещении и две минуты, как ты ее терпишь? Хотя нет! Молчи, Мира, молчи, я даже представлять этого гадства не хочу.

— Она хорошая и добрая. И посоветовала мне обратиться к тебе.

— Вышли смской адрес, я заберу тебя, как раз к родителям еду, мама тебе, если что, мозги вставит.

— У меня все нормально с мозгами. Мне не мозги нужны, а помощь!

Я повесил трубку, дальнейший разговор, тем более за рулем, был бессмысленным, да и не до Миры сейчас. Ведь копаться в самом себе куда интереснее, только вот пользы приносило это мало.

Тормознул у нужного подъезда, сжал ладони на руле, так что кожа на косточках натянулась. Я поморщился от боли: совсем забыл о ссадинах.

Куркову я позвонил сразу же, как откапался, потому что время мужчины прошло и вот так беспардонно лезть кому-то в свою семью я бы никому ни за что не позволил.

Антон действительно уже несколько недель жил в Московской области, урод не захотел даже с места сдвинуться, пришлось ехать к нему. Не знаю, о чем думал бывший прапорщик, но он спокойно пустил меня на порог, совершенно не заботясь о собственном здоровье.

— Товарищ майор, — удивленно протянул он.

— Если что, из армии я ушел в звании полковника, — произнес, переступая порог и оглядываясь. Курков был один.

— Неожиданно, — засмеялся мужчина. — Вот она блядь.

Тогда-то в его морду и полетел первый удар. Конечно, ответку я схватил сразу же, все же Курков был почти такой же комплекции, как и я, и с сердцем у него явно проблем не было. Прапорщик поймал в захват мою руку, надавив на синяк от капельниц, как будто знал о его наличии.

Засранец. Затем он подставил подножку. Борец хренов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Но я вывернулся и ударил по открытому лицу левым кулаком, тогда-то Курков первым и повалился на пол, потянув меня за собой.

Мы еще минут пять катались по полу, пытаясь пробить защиту друг друга, по итогу трудно было сказать, кто кому накостылял сильнее. Если я занимался боксом, то Курков, очевидно, рукопашкой, которую я терпеть не мог, со всеми этими захватами и удушающими приемами.

— Ну и? Теперь, может, поговорим? — задыхаясь и держась за разбитый нос, проговорил Антон, как только отполз от меня.

Мы каким-то образом добрались до маленькой пустой кухни, с одним лишь холодильником и плитой.

— Нам есть о чем? — хмыкнул и присел. — На мой взгляд, и так все очевидно и понятно. Не лезь в мою семью, целее будешь.

— Товарищ полковник, это как-то непедагогично, вы же воспитатель.

— Хмм, когда это было, Курков? Я уже и забыл, — усмехнулся, — через пару лет после выпуска понял, что с личным составом только силой. Так вот, Антон, это было первое предупреждение. Ещё раз позвонишь или покажешься на глаза моей дочери или моей жене, с тобой разговаривать не я буду и не так.

— Да вы мастер запугивания. Только с каких пор моя дочь стала вашей? Вы ниче не попутали там с этой стервой? Или? — рассмеялся мужчина. — Нет. Только не говорите, что она убедила вас в отцовстве. Долго? Вот мне прямо интересно, Виталий Сергеевич, долго она вас окручивала? За мной почти месяц бегала, даже вздохнуть не давая.