— Хорошо. Но вы помните, что главное не получить перуанских, боливийских или каких угодно еще советников, а выпереть этих умников из Корпуса Мира, Всемирного банка и Агентства по экономическому развитию?

— Panama si, yankee no! — Торрихос дружески хлопнул касика по плечу.

Глава 20 — Не отдадим родных Мальвин!

Сеньор Торрелио о выступлении депутата исландского альтинга господина Оулавюра Йоуханнесона не узнал по одной простой причине — аргентинская пресса об этом ничегошеньки не написала. А даже если бы и написала, то сеньор Максимо, как его теперь величали соседи, вряд ли бы решил, что проблемы маленького северного государства имеют хоть какое-либо отношение к нему, к его закусочной и к перспективам ее превращения в ресторанчик.

Он бы просто похлопал себя по округлившемуся брюшку и презрительно бросил:

— Рыба! Скользкая и мерзкая! Фу! Здесь, в Аргентине, важно только мясо — асадо, матамбре или, на худой конец, альбондигас!

И сильно бы ошибся.

Потому что господин депутат альтинга говорил не просто о рыбе, а о треске, о тресочке, о трескулечке, вернее, о том, что Исландии пора расширить экономическую зону с двенадцати до пятидесяти миль.

В отличие от Аргентины, эта новость взбудоражила Великобританию — оппозиция Ее Величества немедленно подала запрос в парламенте на тему, что намерено предпринять правительство Гарольда Вильсона. Но демарш обнаглевших скандинавов оказался еще цветочками, ягодки вылезли, когда в Северную Атлантику вломилась 7-я оперативная эскадра, усиленная ракетными кораблями и частью сил Северного и Балтийского флотов ВМФ СССР под общим названием «Учения «Океан». Тут уж правительство Ее Величества отделаться посылкой парочки фрегатов не могло никак — на кону стояли выборы, а успехи лейбористов были так себе. Пришлось раскочегаривать все авианосцы — «Игл», «Арк Рояль» и даже сильно устаревший «Гермес» и гнать на север чуть ли не весь Хоум Флит.

В районе учений вообще начался сумасшедший дом — англичане следили за русскими, русские за англичанами, туда же вперлись союзники по НАТО — пара крупных кораблей американцев, мелочь от бельгийцев, голландцев и скандинавов… Даже «Бешеный Хельги» Халльдварссон вывел из Рейкьявика свою лоханку «Тор». Неудивительно, что в этом бедламе неизбежные на море случайности пошли косяком.

О столкновении советского эскадренного миноносца «Бывалый» с «Арк Роялем» аргентинская пресса написала с нескрываемым злорадством, особенно о том, что упертые русские на кораблике раз в пятнадцать меньше по водоизмещению заставили-таки авианосец свернуть с курса! А уж как ржали над английским капитаном, который сперва выпрыгивал из штанов с сигналом «Уматывай! Уматывай!» и только потом спохватился и дал команду переложить руль!

Но поздно — «Бывалый» долбанул англичанина в скулу.

И хоть помяли корабли друг друга слегка, но оба покинули зону маневров для ремонта.

Торрелио всего лишь проглядел заголовок и не стал даже читать саму новость, поскольку никак не мог знать об ажиотаже, который она вызовет среди командования аргентинского флота. Адмирал Гнави и начальник морского генерального штаба вице-адмирал Кихада буквально прибежали в президентский дворец с требованием срочно! вотпрямщаз! немедленно! приказать кораблям и десанту двинутся к Мальвинам.

На Мальвинские острова, именуемые богопротивными англичанами Фолклендскими, давно зарились аргентинские военные и тем более моряки, а тут такая везуха! В строю Armada de la Republica два авианосца — новенький «25-е мая» и старенький однотипный «Индепенденсия» — а Великобритания в самом худшем случае сможет выставить лишь один, для «Гермеса» Южная Атлантика слишком далека. Но даже «Игл» появится здесь только если Советы свернут учения — но русские наоборот, усиливают свою группировку новыми кораблями!

— Да, маленькая победоносная война сейчас нужна генералу Онганиа как воздух, — один из посетителей забегаловки «У падриньо» сложил газету и пустился в рассуждения.

С четырех других столиков ему внимали местные геополитики — после раннего завтрака, когда в забегаловке не протолкнутся от работяг и до обеда, когда в нее набивались студенты, относительную пустоту заполняли вот такие пикейные жилеты, повидавшие на своем веку как бы не две мировые войны.

— Вот только войны нам и не хватает, — заметил из угла почтенный сеньор в легком пиджаке.

— Единение нации, вот что нам необходимо! — указал на украшавший стену портрет Сан-Мартина седой дедок, скрюченный, как его артритный палец.

— Перон, вот кто может сплотить народ! — высказался еще один и опрокинул стопку фернета.

Заведение немедленно потонуло в спорах и криках.

Каждый из присутствующих имел свои, отличные от прочих взгляды на единственно верный путь спасения страны, но почти все сходились в том, что очень не хватает Эвиты Перон. За почти двадцать лет с ее смерти успели забыться все обвинения в коррупции «моста любви между Пероном и народом», остался только образ Супер-Супер-Эвиты, защитницы обиженных, угнетенных, обездоленных, убогих и слабоумных.

Как хозяин заведения, Торрелио мудро уклонялся от участия в спорах, предпочитая подливать посетителям и вовремя менять тарелки. А когда его припирали к стене, приводил окончательный аргумент:

— Сеньоры, я боливиец, я слабо разбираюсь в политике Аргентины, мне важно, чтобы вы были сыты и довольны, а все прочее меня интересует мало.

Воззрения старичков также сходились на том, что раньше вода была мокрее, трава зеленее, а девушки добрее. Молодежь вообще подвергалась огульному осуждению, тем более что эти мальчишки, безбожники, стреляли друг друга почем зря. Одни называли себя левыми и революционерами, другие правыми и революционерами, но не проходило и недели без громкого убийства во имя революции.

Вот расследовать убийство и собрались трое команданте и один капитан в штабном домике учебного центра в Тарате. Бились в сетки и стекла жуки, привычно голосили мамако, укладываясь спать на ветвях, но внутри ничего этого не слышали — все заглушало громко включенное радио.

— Мины в ящики закладывали на армейском складе в Перу, — докладывал Хавьер, потирая болящий с недосыпу висок. — Предположительно кабо Рамирес и рядовой Хуан Ньето.

— Почему предположительно? — отпустил рваное ухо Че.

— Мы не смогли их взять.

— Что помешало? — начал злиться Вася.

— Ньето погиб в результате несчастного случая, Рамирес пропал, сейчас числится в дезертирах.

— То есть вы ни черта не смогли узнать???

— Спокойней, Тупак, спокойней, — прихлопнул его руку Габриэль. — От них нет, но мы опросили других солдат и работников склада. Негласно, разумеется.

— Не тяни.

Габриэль усмехнулся и будто нарочно раскурил сигарету:

— Оба постоянно общались с лейтенантом Рамиресом.

— Родственник? — уточнил Гевара.

— Однофамилец.

— Дальше.

— Лейтенант Рамирес запросил отпуск «по семейным обстоятельствам».

Вася негромко зарычал.

— Но мы его нашли и взяли, — поспешил успокоить Хавьер.

Дальше пошло веселее: лейтенант Рамирес сдал капитана Отарола, капитан Отарола