- Зачитай! - повелительно кивнул ему Перикл.

Парень осторожно развернул лист пергамента и громко объявил:

- Алкей Арис назначен на должность полемарха Афинского Полиса!

Глава 38

Геракл-Алкей смотрел на стратега Перикла и на его красивом строгом лице не дрогнул ни один мускул, Я стояла вполоборота к нему и прекрасно видела, насколько равнодушно он принял слова стратега. А ведь это, по местным меркам невероятный карьерный рост.

Слуга подошёл к герою легенд и с низком поклоном вручил вновь свернувшийся в свиток, лист пергамента.

- Неужели ты не рад? - хитро прищурившись, уточнил Перикл, продолжая восседать на топчане.

- Рад, отчего же мне быть не радостным? - неохотно выдавил Геракл, а я всё больше ловила себя на мысли, что ему вообще не хочется разговаривать и делает он это только потому, что, иные не привыкли общаться без слов.

- А что на счёт Аглаи, то тут уж, прости. По закону эллинов она принадлежит этнарху Менедему и только его брату, который возьмёт на себя опеку над семьёй и имуществом Менедема, решать продаст он свою рабыню тебе или нет. Но скорее нет, чем да. Кто откажется от гиатрос с третьим доро? Даже за гору золотых оболов, желающих ты, скорее всего, не найдешь.

После слов Перикла на лице Геракла впервые за всё это время промелькнули хоть какие-то эмоции: от непонимания до резкого неприятия ситуации; желваки на челюсти мужчины вздулись и было заметно, что он сильно против такого положения вещей, впрочем, также, как и я.

- Варианты? - подняв бровь, рублено спросил воин.

Перестав сверлить чеканный профиль Алкея, повернулась к Периклу, мне срочно нужно услышать ответ на вопрос Геракла. - Иди и предложи себя в качестве мужа Аглае, - хмыкнул стратег, - в это случае, скорее всего, ты получишь согласие Джонаса, он даст ей свободу, припишет к членам своей семьи и она обязана будет обслуживать их семью бесплатно. Впрочем, как и ты, обеспечивать их защиту. Два в одном, - хмыкнул Перикл и прилёг на лежак.

Но Алкей на его слова ничего не ответил и сердце защемило от обиды, хотя я видела этого человека впервые в жизни. Если не считать сны за явь.

Они ещё о чём-то разговаривали, но я уже не слушала, вся погружённая в мысли о том, что, возможно, Геракл женится на мне. Да ну! Какой бред мне в голову лезет! Вот делать такому мужчине больше нечего, жениться на какой-то рабыне. Та у его поди какая-нибудь богиня ждёт, а тут я, вся такая красивая и особенная.

- Ступайте, обдумайте мои слова. Утром будет сбор великомудрых мужей, будем голосованием выбирать нового этнарха Афин. А ты готовься, - закончил Перикл беседу, вырывая меня из задумчивости.

- Да, - кивнул Геракл, - мне нужно отправиться в Грецию, чтобы предупредить войну, не дать персам и шанса её развязать.

Я поплелась следом за Алкеем, еле волоча ноги. Всё же бессонная ночь не прошла для моего организма бесследно.

- Я не хочу, чтобы ты жила в доме этнарха, - Геракл, резко остановившись, вдруг схватил меня за плечи, твёрдо, но не больно. Тепло его пальцев я ощутила даже через плотную ткань туники. Нежная, мягкая истома охватило всё тело: никогда прежде у меня не было такой сильной реакции на простое прикосновение совершенно неизвестного мне мужчины.

Что со мной такое твориться-то, а? Глупое-глупое сердечко!

Но отвести взгляд от его бездонных светло-карих глаз так и не смогла.

- Мне нужно идти в дом почившего этнарха, - устало вздохнула, - я ведь имущество Менедема, стратег Перикл всё верно сказал. А жениться на мне только ради того, чтобы я стала свободной и вовсе чушь! Вам стоит пойти и отдохнуть вы, кажется, не спали совсем?

- Это не важно, - канул он головой, - хорошо, пойдём, отведу тебя в поместье Менедема.

После его слов меня накрыла такая удушливая волна разочарования, что даже на секунду в глазах потемнело. Но нужно взять себя в руки, расклеюсь у себя в комнатушке.

- Я её сопровожу, - из-за колонны вышла Агата, - вы чужой человек гиатрос Аглае, её беседа со стратегом завершена и моя прямая обязанность доставить госпожу домой.

Алкей-Геракл молча протянул ей свиток и девушка, осторожно его взяв, не менее аккуратно развернула, словно боялась, что там какое-нибудь ядовитое насекомое. Вчиталась. По мере чтения её глаза всё больше расширялись, и, как итог, она опустилась на одно колено, прижав правую руку к сердцу.

- Повелитель! Полемарх Алкей! Служу верой и правдой афинскому Полису!

- Встань, - кивнул Геракл и обернулся ко мне, в глазах его я заметила глубокую задумчивость. - Аглая, пусть тебя до поместья доведёт эта воительница.

- Хорошо, - кинула я, и чувство разочарования стало ещё глубже.

- После полудня, - мягко сказал он мне и коснулся указательным пальцем кончика моего носа.

Что после полудня? Зачем? Почему? так и хотелось мне уточнить, но я сдержала, рвущиеся на свободу сумбурные вопросы. Голова постепенно начала болеть от недосыпа и потрясений, шла я за Агатой или она за мной - не помню, главное, что, очутившись у себя в каморке, смогла наконец-то с тихим стоном опуститься на вожделенный топчан.

Спать, спать, спать... а мифические герои и непонятные чувства к нему подождут...

***

Геракл

Алкей-Геракл смотрел вслед удаляющейся молодой очень тонкой и хрупкой девушке и не мог понять, почему его так к ней тянет. Неземное притяжение.

Он старался сдерживать эмоции, не касаться её лишний раз, но с каким трудом это ему удавалось - только боги ведают! Равнозначно всем его двенадцати подвигам, что он когда-то совершил.

Светло-каштановые волосы собраны в тугую длинную косу, достающую чуть ли не до талии, нежный овал лица с белоснежной кожей и мелкими веснушками на переносице; а большие ярко-зелёные глаза манили своей таинственной глубиной и бередили его окаменевшую много веков назад душу.

- Кто ты? - беззвучно прошептал Геракл, провожая взглядом точёную фигурку.

Его нисколько не смутили слова Перикла о женитьбы на этой смертной женщине, если она сможет таким образом получить свободу, то так тому и быть. Не ему противиться принятым эллинами законам.

Аглая уже давно исчезла из его поля зрения, а он всё продолжал стоять на месте, словно каменное изваяние. Вот только мыслями он был далеко.

- Сёстры Мойры, - вдруг вслух спросил он, поднимая голову вверх, к каменному белоснежному потолку, - что же вы задумали?

Ответа он, конечно же, не получил, а шаги, раздавшиеся в начале коридора, вывели его из размышлений о сущности бытия.