На другой день после моего неудачного похода в управление соцстраха Джерри зашел в бар выпить и сыграть партию в бильярд. Говорит, «захотелось проверить, чем дело кончится».

Кончилось тем, что, пропустив сначала одну рюмашку, потом вторую, а за ней и третью, меньше чем за два часа он надрался до того, что разорвал висевшее на двери объявление «Вход только для живых», а потом снял бейсболку и стал демонстрировать остатки торчащих наружу мозгов, предлагая всем и каждому их потрогать.

Что и говорить, помещение опустело быстрее, чем желудок у страдающего булимией. Служба отлова животных обнаружила Джерри перед барной стойкой. Он пил виски с колой и жег клочки объявления с входной двери.

Днем раньше, в то самое время, когда я держал путь в соцстрах, Карл явился в гольф-клуб при отеле «Сискейп ризорт», где до смерти и воскрешения состоял полноправным членом. «Сискейп» давно славится нетерпимостью к зомби, и как только Карла опознали, доступ ему был закрыт. Иными словами, они заперли все двери и стали звать на помощь.

Карл не убежал и не затеял драку; он невозмутимо прогуливался за воротами клуба, ожидая полицию, в отличие от Наоми: перед тем как выставить ее из кинотеатра, пришлось воспользоваться наручниками и электрошокером.

Она спокойно купила билет и вошла в фойе, несмотря на зияющую дыру в глазнице. В очереди за попкорном какой-то малыш беспрестанно оборачивался и разглядывал ее. Наконец, она не выдержала: «Что? Никогда не видел зомби?»

По крайней мере ей не стреляли в лицо.

Трогаю рваную рану над левым глазом. Мне удалось промыть ее и намазать бактерицидным кремом, но без свежей человечины я восстанавливаюсь не так быстро, как раньше. Ожидать, что Рита пронесет гостинец, не приходится: ее, Лесли, Бет и Тома тоже посадили в клетки — они устроили пикет перед приютом для животных и требовали отпустить нас из застенков.

Разумеется, все отправятся по домам, как только за них внесут залог опекуны. Мое положение несколько более шаткое. Родители не идут платить штраф, и полиция поняла, что они пропали. Хоть улик и не нашли, подозрение, естественно, в первую очередь пало на меня. Впрочем, даже если и не докажут, что это я убил родителей, все равно сидеть осталось лишь четыре дня, а потом меня передадут властям округа. Если никто не пожелает взять на воспитание.

ЗОМБИ ИЩЕТ ХОЗЯИНА

Приучен к туалету

Любит кошек и прогулки по пляжу

Прекрасный кулинар

Единственная загвоздка: пусть даже найдется желающий взять меня к себе, власти не дадут разрешения, потому что вопрос о том, куда исчезли мои родители, остается открытым. Я отношусь к зомби высокого риска, а значит, если за семь дней не повезет, то мне конец.

Оно и неудивительно. Нельзя съесть родителей и надеяться, что никто ничего не заметит. Впрочем, когда разделываешь остатки мамы и папы на фрикадельки, о последствиях просто не думаешь.

Джерри снова чихает несколько раз кряду, затем разражается мучительным сухим кашлем. Того и гляди, отхаркнет комок шерсти.

Из первоначального состава нашей группы только Хелен не упекли за решетку, хотя когда она пришла навестить нас, то призналась, что постоянно думает о том, как бы съесть сестру, «такую сочную и мясистую».

Вот именно. Сочная и мясистая. При этих словах мой рот наполняется слюной.

Хелен не стала есть сестру. Вместе с Заком и Люком они распотрошили бездомного, порезали его на куски и сложили в морозильник в гараже Йена.

Если зеленый — цвет зависти, то я — гороховый суп.

Чтобы приготовить шесть порций замечательного супа из зеленого горошка с человечиной, в большой кастрюле растопите две столовые ложки сливочного масла, смешайте с двумя столовыми ложками муки, влейте по одной пинте молока и человечьего бульона, доведите до кипения. Добавьте рубленую человечину и гороховое пюре, соль, перец по вкусу, накройте крышкой и варите на слабом огне 5-10 минут.

Хелен просила не волноваться, сказала, что они с Иеном ищут способ меня вызволить. Хоть бы они нашли его побыстрее, а то без свежей человечины мне без конца приходится заталкивать вываливающийся мозг обратно в рану на затылке.

Пятые сутки моего заточения.

Два дня назад отпустили Джерри. Не скажу, что мне не хватает его беспрестанного хрипа и кашля, но это хоть как-то разнообразило монотонность шипения.

Рыжий перс в соседней клетке самый отвратительный. Хотя он не шипит на меня, как другие, дыхательная система у перса явно не в порядке из-за сплюснутой морды, и дважды в день на него нападает такая чихота, что я весь покрываюсь частичками оранжевой слизи.

Когда за Джерри пришли родители, я думал, они будут вести себя так же, как все живые. Мать ни за что бы ко мне не прикоснулась, а отец стал бы упрекать за то, что им пришлось нести из-за меня расходы и позориться. Предки Джерри чуть не задушили его в объятиях и извинялись, что не смогли забрать раньше.

А я-то думал, съесть родственников хочет каждый.

И вот я сижу в одиночестве, если не брать в расчет моих сокамерников: девяносто три кошки и двадцать четыре котенка.

Джерри уехал утром, а после обеда в тот же день отпустили Карла и Наоми. Рита, Лесли, Бет и Том отправились по домам вчера. Проходя мимо моей клетки, Рита поцеловала меня и сунула кусочек сушеной человечины, но толку от него мало. Я начинаю портиться. Свежие раны гноятся, чернеют, а сердце стучит реже, чем пять раз в минуту. Наверное, моя плоть начинает разлагаться из-за невыносимого запаха кошачьего туалета. К тому же два вновь прибывших кота в соседних клетках меня пометили.

И еще я стал страдать судорогами.

Если вам не доводилось быть запертым в течение пяти суток в клетке длиной двенадцать футов, а шириной и высотой три, то, возможно, вы не поймете.

Запертый в клетке,

С гниющей дырой во лбу.

Пахнет котами…

Именно сейчас винный погреб в родительском доме кажется пентхаусом в отеле «Риц-Карлтон». Все бы отдал за то, чтобы тихо-мирно смотреть какой-нибудь сериальчик под бутылку «Ариетта Мерло» 1999 года.

Радует, что, по словам Хелен, некоторые из личных вещей родителей прибило к берегу южнее Биг-Сюра, и полиции пришлось перенести расследование на участок от Кармеля до Сан-Симеона. Если хоть чуточку повезет, «БМВ» найдут, потом объявят, что родители погибли в результате несчастного случая, а меня отпустят. С той же степенью вероятности добротный голливудский фильм снимут по сценарию плохонького сериала. Однако теперь, кроме мыслей о том, что меня вот-вот распотрошат, порубят на куски или подожгут, в голове есть хоть какая-то зацепка.

Йен от моего имени подал ходатайство в администрацию округа, дабы меня оставили в покое, пока полиция не выяснит причину исчезновения моих родителей. По мнению Йена, шансы у нас хорошие. Он даже связался с редакцией «Вестника Санта-Крус», чтобы подключить местные СМИ. Не совсем понимаю, чего он хочет добиться. Только раззадорит толпу живых, которые тут же заноют, что их налоги тратят на нелюдей, но Йен уверен — в моем случае это поможет.