– Мам, не волнуйся, не будет проблем. Позвоню в детский сад и оставлю Серёжу дома. Не буду справляться – позвоню Виктору, Ирине, Илье, наконец.

Татьяна Ивановна сама позвонила Илье и рассказала об отъезде. Он отвёз её в аэропорт и вернулся в квартиру Виктории.

– Ты можешь ругаться, топать ногами, но лучше послушай меня спокойно.

– Ты думаешь, после твоего ухода я так изменилась? Как же ты быстро забыл, что я не устраиваю истерик, а особенно на ровном месте. Говори.

– Сегодня я останусь в этой квартире в комнате с сыном. Утром съезжу в супермаркет, куплю и доставлю всё по твоему списку, и заберу Сергея к родителям до вечера воскресенья. До возвращения Татьяны Ивановны, я поживу вместе с сыном в его комнате. Буду отводить его в сад, забирать из сада ровно пять дней. Если моё присутствие будет тебя раздражать – будем искать другой вариант.

– Меня это устраивает, а со своими эмоциями я на время «договорюсь». Серёжка уже спит. Подушка и плед в шкафу, при свете ночника разберёшься, и не будь слоном в посудной лавке. Да, если голодный – где кухня знаешь. Спокойной ночи.

После выходных Илья поселился вместе с сыном. По дороге на работу, завозил Сергея в сад, а возвращаясь с работы раньше срока, забирал его. Таким переменам в жизни, больше всех, был доволен Серёжа. Если Соня не спала, он «развлекал» её вместе с отцом, менял ей подгузники и пел. Если она спала – занимались сами в гостиной. Отец качал её на руках, как когда-то сына, даже гулял с ней в коляске на улице. Илья слушал, как сын читает и считает, какие стихи знает. Сын охотно делился с ним новостями детского сада. Вика понимала, что мальчик тянется к отцу и деду, но переступить через себя не могла. Она «авансом» кормила мужчин ужином, а они помогали купать Соню, укладывали спать. В последнее время Илья очень изменился. В нём как будто что-то переключилось, или поменялась программа. Они разговаривали мало, но как-то дружелюбно. В разговорах не касались вопроса: «А помнишь?», и все они были о текущем моменте. Проскальзывали маленькие колкости, но их не замечали. Они были «к месту».

– Вика, где у нас гладильная доска и утюг?

– У вас не знаю, а у нас в гардеробной. Ты что собрался делать?

– Рубашку на завтра приготовить?

– Ты научился утюжить?

– Нет. Но нужно мне когда-то начинать.

– Начнёшь, когда их будет хотя бы две. Присмотри за Соней, она скоро проснётся, а я постараюсь вспомнить, как это делала раньше. Принеси и брюки – проверим их состояние.

Вот такой, примерно, диалог случался каждый день по разным вопросам. Виктория хорошо помнила, что Илья не избалованный мужчина и сделал бы всё что нужно самостоятельно, как это было раньше, но она знала и то, что в доме Назаровых есть прислуга, и вряд ли ему доверяли подобные вещи в течение года. Уложив детей спать, она час-два сидела за ноутбуком, печатая монографию деда. Дело двигалось к концу, и Виктории хотелось поскорее закончить.

– Чем ты занята? – глядя на экран и положив свои ладони ей на плечи, спросил Илья.

– Тебе чего не спится? – снимая с плеч его руки и не поднимая от экрана глаз, ответила она вопросом на вопрос. – Проголодался? Холодильник рядом, чайник на месте. Не отвлекай, мне нужно закончить раздел.

Илья присел к столу, наблюдая за работой Виктории.

– Хочешь, помогу? Если у тебя текст готов, читай, а я буду печатать. Дело пойдёт быстрее.

– Ты готов мне помочь?

– Помогу, если скажешь что это?

– Это монография. Хотим с Виктором сделать подарок Андрею Степановичу в день рождения. Он передал мне материал, в надежде, что я напишу кандидатскую диссертацию, а я решила иначе. Теперь помощи не будет? Виктор тоже не понимает, зачем я это делаю.

– Печатаем ровно сорок минут, и расходимся, оставляя работу на завтра. Освобождай мне место.

Скорость печатания у Назарова была выше. Он «тормозил» только в случае непонятных терминов. Через сорок минут Илья «сохранил» текст и выключил ноутбук.

– На сегодня всё. Завтра продолжим. Спокойной ночи.

Назарова Тамара Васильевна навестила Викторию без звонка, когда Серёжа был в саду, а Илья на работе.

– Виктория, я хочу с тобой поговорить, – без предисловий заявила она, переступив порог и без приглашения проходя в гостиную.

– О чём? – поинтересовалась хозяйка.

– О моём сыне и о твоём муже, – она присела на диван и огляделась вокруг. – Здесь ничего не изменилось, но уютно.

– Поговорим о вашем сыне, а о бывшем муже мне говорить не хочется. Я вас слушаю.

– Поторопилась ты, Вика. Девять лет нельзя выкинуть из жизни. Споткнулся мальчик, ошибся, но было и много хорошего, чтобы не простить его. У вас двое детей. Ты о них подумала? Чего ты его держишь в подвешенном состоянии?

– Тамара Васильевна, я знаю, что никогда вам, мягко говоря, не нравилась, и терпели вы меня исключительно ради сына. У вас появилась возможность найти ему достойную партию, которая бы и вас устраивала. Что касается самого Ильи. Вы уверены, что он не споткнётся ещё раз, и ещё? Зачем мне хромая лошадь? Он сам предложил мне свою помощь, и я её приняла. Вы, чего от меня хотите: чтобы я сделала вид, что ничего не произошло или, чтобы бросилась к нему на шею и просила вернуться?

– А почему нет? Подумай о детях.

– А ваш сын думал о них, когда оформлял документы на развод? К чему была такая спешка, что нас развели на первом слушании? Его обманули, и он понял свою ошибку. А мне что с этого? Чему мне радоваться?

– Ты скрыла от него беременность. Хотя, я сомневаюсь, что Соня дочь Ильи.

– Неправда! Я сказала ему об этом, а он предложил мне сделать аборт. Вы считаете, что я должна была ещё раз напомнить? Он хотел развода – он его получил. А что касается отцовства – вы можете это легко проверить. Возражать не буду, но предупреждаю, что на этом наше с вами родство закончится.

– Мы мало для тебя сделали? Свадьба, машина, квартира. Мало?

– Тамара Васильевна, вы меня купили? Я должна отработать ваши затраты? Вот это поворот. Илья тоже так считает? И чем же я, по-вашему, осталась недовольна, что решилась на развод?

– Я хотела сказать, что мы тебе ни в чём не отказывали.

– А я вас ни о чём и не просила. Свадьба была очень красивой, но не