– Де Брейси мертв!

Они оба повернулись на звук голоса и увидели палача Де Брейси. Андре прокляла свою удачу. Она заперла дверь в подземелье на засов, но мужик сумел проломиться наружу. В его руке была булава. В глазах тучного палача плясала смерть, когда он указал булавой на нее.

– Вон стоит преступник! Умирая, сэр Морис выдохнул его имя!

Андре проткнула стоящего рядом оруженосца мечом и оттолкнула тело в сторону. Палач перехватил булаву обеими руками и пошел на нее. Внезапно, он застыл и выронил булаву с выражением удивления на лице. И упал головой вперед. За ним оказался Марсель с окровавленным кинжалом в руке.

– Марсель! Я же сказала тебе никуда не выходить! Я справилась бы…

Глаза Марселя расширились.

– Андре! Осторожно, сзади!

Инстинктивно, она отпрыгнула в сторону, избежав таким образом смертельного удара. Найстиловый доспех мог бы ее спасти, но ее рефлексы были слишком быстрыми, чтобы об этом подумать. Как бы там ни было, она получила скользящий удар по наплечнику и, ошеломленная, выронила щит и пошатнулась. Марсель прыгнул вперед со своим кинжалом.

Андре услышала его крик и, подняв голову, увидела, как Буа-Гильберт вытаскивает свой меч из живота ее младшего брата.

– Боже! Марсель!

– Итак, – произнес Буа-Гильберт, – Де Брейси мертв, а у нас тут предатель. И пусть господь будет моим свидетелем, я покажу тебе цену предательства, да ла Круа!

– Я уже заплатила эту цену, – сказала Андре, глядя на Марселя. – Скоро ты отправишься на суд господень.

Все защитники замки были либо мертвы, либо сбежали, либо попрятались. Финн должен был найти хроноплату. Она не будет там, где кто-нибудь мог бы на нее натолкнуться. Если Ирвин использовал Ноттингемский замок в качестве базы для своих операций, то с его стороны было бы логично держать хроноплату в безопасности в своих покоях. Но какие комнаты были его?

Финн обшаривал их системно, разнося все вдребезги в поисках нужного предмета. В нескольких комнатах он обнаружил спрятавшихся испуганных мужчин и женщин. Был шанс, что они не попытались бы ему помешать, но он не мог позволить себе рисковать. Он перестрелял всех. Если они выполнят задание, рефери придется здорово попотеть над клинингом. Если нет, то все это будет неактуально. На кону стояло очень много жизней. Почему-то эта мысль совсем не принесла ему утешения.

Арбалетная стрела в его плече начала причинять ему серьезную боль. Он не мог себе позволить на этом зациклиться. Хантер должен быть прав, он должен. Мысль о таком массовом убийстве впустую…

Да где же она?

Оставалось два места, в которых он не искал. Пожалуйста, Иисусе, думал Финн, пусть она окажется в одном из них. Он надавил на дверь. Она была закрыта на засов изнутри, как и некоторые другие, за которыми люди пытались от него скрыться. Он достал немного пластиковой взрывчатки, раздался взрыв, и дверь вылетела. Мужчина бросился на него с мечом. Финн выстрелил в него. Больше внутри никого не было. Он посмотрел на нападавшего.

Совсем юнец, ему еще даже не надо было бриться.

Ирвин перенесся в свои покои. На какое-то мгновение он был в безопасности за закрытой на засов дверью. Он тяжело дышал. Он почти вырубился от усталости. Каждый раз он пытался немного отдохнуть, перевести дыхание, но напряжение временного наслоения начинало его изматывать.

Он почти все сделал, когда начались танцы с наслоениями. Они тоже пользовались хроноплатой! Он был уверен, что другой рефери не станет рисковать и не снабдит свою команду платой. Это изменило все. Само собой, не было никакого шанса отследить плату. Он не засек ее раньше, и это означало, что функция отслеживания была обойдена, так же как он сделал это на своем экземпляре. Идиоты! Неужели они не понимают, на что его толкают? Он пошел во все тяжкие, чтобы стать Ричардом, ему была ненавистна сама мысль об отказе от своей роли, но он должен был признать вероятность того, что ему придется перебраться в другой период и начать новый сценарий. Хотя они могли найти его и там. Они не оставили ему выбора. Как же ему не хотелось все бросать, ведь он подошел так близко, но, похоже, это уже от него не зависело.

Но прежде, чем он сделает что-нибудь еще, он должен покончить с этими наслоениями. Он не мог допустить, чтобы его переиграли. Он должен остановить этого человека, последнего из них… И возможно, на этом все и завершится. Он убил другого агента. Не исключено, что, когда он прикончит этого, сценарий сделает поворот в его пользу. Возможно, на этот раз другой рефери не успеет. В его распоряжении все еще была темная лошадка.

Андре де ла Круа.

У нее с собой был ПДУ, привязанный к его хроноплате. Он мог перенести ее в свои покои, а потом взять с собой на место схватки. Он не рассчитывал растолковать ей механику временных наслоений, но она уже верила, что он волшебник, он мог все это выдать за колдовство и сказать ей, что единственное, чем ей нужно будет озадачиться, – это убить его противника. Вместе у них будет численное преимущество, которое не оставит тому ни малейшего шанса. Он дал ей устройство на случай непредвиденных проблем, но совершенно не ожидал, что она ему настолько понадобится. Он все закончит сейчас.

Потянувшись к консоли управления хроноплатой, он ввел последовательность, которая отправит ее в Ноттингем. Потом, когда ее полезность себя исчерпает, он убьет ее в свое удовольствие.

Буа-Гильберт сражался доблестно, но его вколачивали в землю. Он никак не мог понять, как доспех да ла Круа выдерживал его непрекращающиеся атаки. Оба рыцаря были измотаны, но там, где на доспехах Буа-Гильберта виднелись следы от ударов Андре, доспехи де ла Круа оставались неповрежденными. Она уже пустила ему кровь.

Андре дралась я яростью, которая была непохожа на то, что она испытывала прежде. Впервые в жизни в ней пробудилась и разлилась по телу жажда крови. Она устала, и Буа-Гильберт был силен, но ее заколдованный доспех и ее амулет обеспечивали ей защиту, которой у него не было. Он убил Марселя, и он заплатит.

Она мощно размахнулась и нанесла удар. Он принял его на свой щит, уже изрядно потрепанный, но сила была слишком велика, чтобы его удержать. Она ударила еще раз, и он выронил щит. Перехватив меч обеими руками, он попытался нанести ответный удар, но обуянная жаждой мести де ла Круа продолжала атаковать, разнося его доспех и пробивая его защиту.

Он слабел от потери крови. Он был не в состоянии принять свое поражение. Этого не могло случиться, это было невозможно. Ее меч просвистел в рубящем ударе, и он ощутил, как тот впивается в его доспех, проникая в руку. Он закричал и почувствовал, как меч выскользнул из руки, как пол поднялся ему навстречу…

На мгновение повисла напряженная пауза. Он посмотрел вверх и увидел над собою де ла Круа с занесенным мечом.

– Черт, тихо прошептал он.

Меч…

… опустился.