Андре застыла. Она не знала, что произошло. В одно мгновение Буа-Гильберт был в ее власти и готовился встретиться с создателем. В следующий миг она оказалась… в другом месте. И ее меч развалил голову колдуна прямо посередине. Он стоял на коленях у ее ног перед каким-то странным и загадочным устройством. Его шлем был на полу, на расстоянии нескольких дюймов, словно он только что его снял. Ошеломленная, она попятилась и увидела, как труп опрокинулся.

Подорванная дверь влетела внутрь, и Дилейни вперся в комнату. Он выпустил короткую очередь ей в грудь, сбившую ее с ног, затем увидел хроноплату и труп Ирвина. Андре лежала на спине и не двигалась. Она была в состоянии шока. Не удостоив ее повторным взглядом, Финн установил заряд на хроноплату и нажал кнопку на ПДУ. Когда Андре подняла голову, его уже не было.

Все закончилось прежде, чем Лукас это осознал. Цикл наслоений домчался до финиша, время настигло их, и все Ирвины и его собственные двойники начали исчезать, пока он не остался в одиночестве, бешено размахивая мечом во всех направлениях. Вокруг него продолжала бушевать битва, он стоял один на лужайке под взглядами нескольких разбойников с отвисшими челюстями, позабывших про атаку Торквилстоуна.

В ярости схватки лишь немногие из участвовавших в ней обратили внимание на странную сцену, разыгравшуюся рядом с ними. Саксонцы прорвались и отдавали должок, проникая в замок и вырезая норманнов. Седрика с семьей освободили вместе с убитым горем Исааком из Йорка. После того как Лукас прекратил наносить удары по воздуху, те, кто наблюдал за происходящим, начали расходиться, сомневаясь в собственном здравомыслии. Никто не подошел к нему. Никто не попытался с ним пообщаться.

То, что они видели – или думали, что видели, – произошло чуть более чем за мгновение, за несколько секунд, за скоротечный промежуток нереальности. Два рыцаря сошлись в смертельной схватке и внезапно словно размножились. Двое превратились в две армии, а потом, так же внезапно, остался только один. Это же не могло случиться взаправду, не так ли? Один рыцарь стоял в одиночестве. За короткий промежуток времени, определенно слишком короткий, на его доспехах появились следы ударов и вмятины, сам он был окровавлен, он был истощен, он наносил удары по воздуху. Они ушли прочь изумленными. Более искушенные могли подумать, что они стали жертвами какого-то массового психоза, но они не знали значения этого слова. Это слово не пополнит словарный запас человечества еще много, много лет. Это было колдовство. Они знали только одного колдуна. Также они знали, что его лучше не вспоминать.

Лукас позволил своему мечу упасть на землю.

– Мой бог, – сказал он. – Кажется, я победил. Что случилось?

К нему подошел Финн Дилейни.

– Все кончено, – сказал он, обнимая Лукаса. – Ирвин мертв. Его хроноплата уничтожена.

Лукас смотрел на него слегка расфокусированными глазами.

– Я убил его?

– Нет, но это не важно. Он мертв по-любому.

Лукас оглянулся на Торквилстоун. Звук боя все еще доносился из-за стен. Саксонцы не завершили взятие замка.

– Забей, – сказал Финн. – Нас это не должно больше волновать. Мы выполнили нашу работу, Лукас. Пора домой.

– А что Хантер?

Финн улыбнулся.

– Он исчез. Как он сказал, он не собирается подставлять свою задницу непонятно из-за кого. Он появился из ниоткуда, спас наши задницы, и исчез опять, прихватив свои игрушки. Обратно в отставку.

– Есть ли способ скрыть его роль в этой истории? – спросил Лукас.

Финн пожал плечами.

– Какая разница? Нас допросят. Мы можем рассказать им все, что знаем. Хантер умен. Он не останется здесь. Подыщет себе другое время, другое место… Им никогда его не найти. Он взял ПДУ Лукаса. – Я отдал ему свой. У меня еще осталось немного взрывчатки. Вероятно, он может сменить код, но что ты скажешь, если мы их просто взорвем на всякий случай?

– Вот эти?

Финн вздохнул.

– Ага. И тот, что был у Бобби. Хантер был недостаточно быстрым, чтобы его спасти. Если это имеет какое-то значение, он извинился.

Они стояли над телом Бобби.

– Какое-то имеет, – сказал Лукас.

На мгновение повисла напряженная пауза. Он посмотрел вверх и увидел над собою де ла Круа с занесенным мечом.

– Черт, тихо прошептал он.

Меч…

…так и не опустился. В последний момент он закрыл глаза, смирившись с судьбой. Он ждал удара, который так и не был нанесен. Он ждал… и ждал, затем он понял, что де ла Круа медлит, чтобы он открыл глаза, прежде чем нанести удар милосердия. И когда он сделает это, последним, что он увидит, будет…

Он вздохнул. Ну что ж. Пошел он… Он умрет, глядя в глаза своему палачу. В конце концов, так и подобает умирать. И открыл глаза.

Де ла Круа не было.

Он моргнул. Он повернулся. Он оставался на полу, сбитый с толку. Почему? В этом не было смысла. Как… Куда…

Его раны причиняли боль. Самая серьезная оказалась на руке. И все же она не была смертельной. Он будет жить.

Он будет жить!

Он встал на ноги и поднял меч. Он выглянул наружу. Саксонцы облепили стены. Его люди и люди Де Брейси были побеждены. Возможно, де ла Круа оставил его в живых, чтобы его постигла более постыдная участь от рук саксонских бандитов. Что ж, этого не случится. Он сбежит. Он взглянул на свой щит, расколоченный до полной бесполезности. Не важно. Он быстро раздобудет другой. Ему также пришла мысль о щите иного рода. Даже саксонские бандиты не станут стрелять в женщину.

Он быстро побежал в свои покои.

Ребекка, вся растрепанная и в синяках, лежала на постели. Он смотрела в потолок. Ее глаза были пустыми и расфокусированными, и слезы стекали по ее щекам. Она не проронила ни звука.

– Ребекка, поторопись! – сказал Буа-Гильберт. – Бандиты штурмуют замок. Все потеряно.

Она не ответила.

– Черт тебя возьми, – выругался сэр Брайан. – От тебя больше неприятностей, чем пользы. Он сгреб ее и побежал к конюшне.

Он оказался прав. Саксонские бандиты не стали стрелять в женщину. Когда он взобрался в седло, они уже рассыпались по подворью. Держа Ребекку перед собой, он жестко пришпорил лошадь и прорвался сквозь толпу, расшвыривая тех, кто пытался его остановить. Смерть Де Брейси и возвращение Ричарда в Англию внезапно окрасили перспективу в мрачные тона. В такое время ему не стоило оставаться в одиночестве. Удерживая Ребекку одной рукой, он развернул лошадь в направлении владений ордена храма.

Андре сильно моргнула.

В один момент Буа-Гильберт был у ее ног, ожидая ее смертельного удара, а в следующий она оказалась в комнате волшебника, и ее меч был погружен в его череп. Прежде, чем до нее дошел смысле произошедшего, другой колдун – кем еще он мог быть? – ворвался в комнату, метнул в нее молнии и сбил с ног. И все же он ее не убил. На мгновение она не была уверена, но теперь она знала, что жива. Возможно, он был всего лишь учеником, и его магия была недостаточно сильной, чтобы ее убить. Когда она подняла голову, он исчез, но уже через несколько секунд на его месте оказался другой, появившись из ниоткуда.