подвернул себе ногу. Пришла мысль, что следующим пунктом для поисков у них должна стать обувь. Шлёпать босыми ногами по полу уже надоело.

Расхлопнулся он один. Человека рядом не было. Где он был, тоже было совершенно непонятно. Коридор уходил в две стороны. Но что это был за коридор? И где сейчас были его друзья? Может быть за ближайшим поворотом, а может быть где-то, вообще вне пределов досягаемости.

Слегка поколебавшись в какую сторону идти, он пошёл туда, куда расхлопнулся лицом.

Было поразительно тихо. Только шлёпанье ног по полу и собственное дыхание нарушали тишину. Как бы он не старался идти тихо и как бы аккуратно не ставил ноги, звук шагов в окружающей тишине всё равно казался оглушительным.

Пройдя несколько поворотов и не встретив ничего интересного, Пётр вдруг спохватился и стал дёргать ручки на дверях. К сожалению, все они были заперты. Пытаться их выломать он не стал. Ведра и швабры ему пока было достаточно. Заниматься поиском припасов было не время. Куда больше его волновал вопрос, сможет ли он найти своих.

Блуждать по подземной научной станции было не лучшей перспективой. Если мысленно заглянуть вперёд, то в этих коридорах вполне можно умереть от жажды и голода.

Пётр дошёл до развилки и задумался. Коридор, по которому он шёл, упирался в другой буквой Т и идти можно было как направо, так и налево. Оба варианта были равнозначными. Но в сознании поселился червь сомнения, который начал его грызть и убеждать в том, что он изначально выбрал неверное направление. Что нужно было идти в другую сторону.

Возвращаться не хотелось, Пётр доверился первому импульсу и пошёл налево, хотя и без особой уверенности. Вскоре, по стене коридора начался ряд стеклянных дверей. Это была зона общепита. За дверями были небольшие кафе с разной тематической кухней. Все двери были заперты. Потом началась длинная стеклянная стена, которая отделяла от коридора столовую. Большую, где питался персонал станции. Дальнюю стену даже не было видно, она терялась вдалеке. И всё пространство заполняли столы и стулья. Кафе же были для разнообразия. Если кому надоедала столовская еда, можно было пойти и отведать чего-то более нестандартного, а то и экзотического.

Пётр решил сначала осмотреть поверхностно всю зону, а потом уже обыскать кухню на предмет наличия еды. Её сохранность в течении столь долгого времени вызывала сомнения, но учитывая особенности этого места, всего можно было ожидать. Уж, по крайней мере, на воду он рассчитывал точно.

Он так увлёкся своими мыслями о еде и воде, что совершенно не заметил человека, сидящего за столом. Лишь спустя некоторое время он понял, что на него пристально смотрят.

Пётр остановился и стал через стекло смотреть на этого человека. Это был тот же самый, что и раньше, ну или такой же. Но что-то в нём было не так. Дикая тоска и боль в глазах, на которые наворачивались слёзы.

Пётр махнул ему рукой, что сейчас подойдёт и побежал к ближайшей двери.

Когда он приблизился к этому человеку, то увидел что по щекам у того уже бегут слёзы, а губы трясутся.

Пётр сел за стол напротив него, не зная как на это реагировать и что сказать.

— Вы настоящий? — трясущимся голосом спросил человек.

— Да, а вы? — в свою очередь спросил Пётр.

— Да, конечно, хотя я и догадываюсь, почему вы меня об этом спрашиваете, — сказал человек.

— Ну, почему я спрашиваю, мы оба понимаем, — сказал Пётр, — а почему вы спрашиваете об этом?

— Потому, что я не видел других людей уже сотни лет! — сказал человек и разрыдался, не в силах больше сдерживаться.

Пётр решил пока ничего не говорить, пока тот не возьмёт себя в руки. Поведение этого «экземпляра», разительно отличалось от поведения всех остальных копий. Да, те тоже удивлялись их присутствию, но как-то хладнокровно, безэмоционально. Это подсознательно тревожило Петра, но он никак не мог понять, в чём дело. А теперь понял. Вот перед ним человек, который много лет действительно никого не видел. Он настолько удивлён, что не может сдержать эмоций. А прежние сразу шли показывать, где халаты лежат. Ну, подумаешь, сидели тут в одиночестве целую вечность.

— У меня к вам будет просьба, которая покажется странной, а возможно для вас и невыполнимой. Ноя умоляю вас, её исполнить, — сказал человек, с трудом взяв себя в руки.

— Вам даже не интересно кто я и откуда тут взялся? — удивился Пётр.

— Простите, но нет! Я очень устал! Я больше не могу! — сказал человек.

— Что не можете? — спросил Пётр.

— Жить! Убейте меня, — сказал человек и опять заплакал.

— Подождите! Как же так? — растерялся Пётр.

— Вам ничего за это не будет! — поспешно сказал человек, — об этом никто не узнает! Ну, пожалуйста! — он посмотрел на Петра умоляющим взглядом.

— Я не могу! — твёрдо сказал Пётр, — с какой стати? Вы мне ничего не сделали. Смерть нужно заслужить. Я не убиваю людей просто так. Чтобы меня на это вынудить, нужно очень постараться.

— Да, простите, — смутился человек, — я слишком поспешил. Мне же сначала нужно вам всё объяснить, чтобы вы поняли. Но я подумал, а вдруг вам всё равно? Вдруг, вам это ничего не стоит?

— Да, вы правы, мне не всё равно, — сказал Пётр, — но если вы мне всё расскажете и я сочту что вы заслужили смерть, то, возможно, пойду вам навстречу… хотя, сейчас я в этом и сомневаюсь.

— Дело не в том, что я заслужил смерть, это вообще не та категория рассуждений. Я прошу вас об акте милосердия. Прошу избавить меня от мучений, — сказал человек.

— И что же вас так мучает? — спросил Пётр.

— Вечность! Я застрял здесь! — сказал человек, и губы у него опять затряслись. Он замолчал, стараясь справиться с эмоциями.

— Здесь, это на научной станции? — спросил Пётр, — я же правильно понимаю, что это научная станция.

— Не просто на станции, а именно здесь! — сказал человек и прикусил губу, чтобы не разрыдаться.

— То есть, на этом самом месте? — поражённо спросил Пётр.

— Да, — кивнул человек, — на этом самом месте! Каждые три с небольшим часа я появляюсь в коридоре, иду сюда и