— Браконьеры, — пояснил он. Хотя после удара у старика были проблемы с речью, понять его было нетрудно. — Старый фокус… Подстрелили кролика… разрезали… подвесили. Личинки мух падают в реку. Форель тут как тут. Мотыля на крючок насадил — только успевай таскать! Безотказная штука.

— Приманка браконьеров? Ты уверен?

— На сто процентов. Проверь, сам увидишь… канавка на ветке остается… след от бечевки. Они ж годами так промышляют.

Уверенность Артура и чуть дурманящий пахучий дымок из камина помогли мне успокоиться, а Финиан нашел нам вполне подходящее для хмурого летнего дня занятие.

— Пойдем займемся историей статуи, — предложил он. — Я уже прилично накопал, давай заканчивать.

— Голосую двумя руками. — Я встала с кресла и повернулась к Артуру. — После ваших слов на душе легче, чего не скажешь о желудке. Отвратительный способ рыбалки.

— Не по правилам игра, — согласился он, имея, очевидно, в виду браконьерские методы, а не участь бедного зверька.

Финиан повел меня через холл в свой кабинет.

— Что ты с ума сходишь из-за какого-то кролика?

— Потому, наверное, что перед тем мысли невеселые в голову приходили. По правде, сейчас больше всего меня волнуют наши отношения. Для тебя они мало что значат. Строишь свои планы, а обо мне и не вспомнишь.

Финиан сел за компьютер.

— Знаю и прошу прощения. Целиком ушел в дела. Обещаю обо всем подумать — о нас с тобой то есть. Дай день-другой. — Судя по глазам, он говорил совершенно искренне.

— Тогда не больше двух дней. — Как там Галлахер сказал? — Смотри не тяни.

— Не волнуйся.

— Ладно, поехали.

Финиан нажал клавишу, и наша поисковая система была готова к работе.

— Сейчас распечатаю, что накопилось, и ты почитаешь, пока СИТО обрабатывает информацию.

— Очень хорошо.

Первое документальное упоминание о каслбойнской святыне относилось к 1259 году. В нем отмечалось, что образ почитается «с первых лет начала века», а также, что «ирландцы и англичане соперничают в преклонении перед ним» — мысль, повторяющаяся и в более поздних записях. Иными словами, под благотворным влиянием Каслбойнской Мадонны гэльское и англо-норманнское сообщества объединились, а вражда между ними свелась к стремлению переусердствовать друг друга в ревностном служении Пресвятой Деве. Возможным следствием явился изданный в том же году указ, по которому «каждый, кто попытается ограбить или обидеть паломника, идущего на поклонение оной святыне, а также возвращающегося с богомолья домой, будет обвинен в тяжком преступлении и лишен королевской защиты».

Девятью годами позже епископ Мита учредил монастырь Пресвятой Девы, «в коем хранился образ Богоматери». Примерно в то же время засвидетельствованы «многие чудеса исцеления под воздействием святыни, как то: слепые прозрели, немой обрел дар речи, обезножевшие встали и пошли». Запись, вероятно, была призвана придать законную силу решению англо-норманнских священнослужителей забрать образ под свою опеку. В 1272 году епископ заложил собор Святых Петра и Павла в Олдбридже. Все говорило о том, что характерное для тринадцатого-века интенсивное развитие религиозной сферы затронуло и Каслбойн. Следующей записью в хрониках стало уже знакомое мне самое первое упоминание больницы Магдалины. В 1273 году приор монастыря Пресвятой Девы распорядился взимать налог с паломников на содержание святыни и больницы для прокаженных.

В том же году некий лорд Робер де Фэ, вернувшись из Святой земли, передал монастырю Пресвятой Девы «священную реликвию, кою благородной рукой своей спас в Иерусалиме, — достойнейший дар, ибо, по утверждению некоторых, точно так же обрел Каслбойн образ Пресвятой Девы». Очень любопытно. Де Фэ, должно быть, вернулся с реликвией из Крестовых походов. В этом случае «точно так же» могло означать, что чудотворный образ в Каслбойн завезли крестоносцы.

У меня был вопрос к Финиану:

— Можно отвлечь на секунду?

— Давай, — сказал он, не отрываясь от компьютера.

— Напомни, который из Крестовых походов пришелся на первые годы тринадцатого века.

Он откинул голову, наверняка закрыл глаза, и через несколько секунд ответ был готов.

— Злополучный четвертый. Начался в 1198 году, целью был Египет. Но крестоносцы задолжали венецианским банкирам, и те послали их грабить Константинополь, что они и сделали против воли папы римского. Поход стал смертельным ударом для Византийской империи и положил конец надеждам на примирение Римско-католической и Православной церквей.

Совсем как заключенная в рамочку краткая справка из путеводителя.

— Спасибо, то, что нужно. — Неужели чудотворный образ попал сюда после разорения Константинополя?

В начале четырнадцатого века ничего особенного не отмечалось:

1312 — образ Пресвятой Девы многие чудеса сотворил, и щедрые приношения были приняты.

1336 — в марте месяце Морис Тьюит назначен попечителем больницы прокаженных Святой Марии Магдалины. В мае парламент принял постановление о пожаловании монастырю Пресвятой Девы двух водяных мельниц на реке Бойн на поддержание негаснущего огня восковых свечей пред образом Богоматери.

Важная запись относилась к 1343 году:

Джеффри Балф, епископ Мита, в послании приору Томасу предложил установить в монастыре Пресвятой Девы новый ковчег в срок до 1350 года, объявленного его святейшеством папой Клементом юбилейным,[18]для чего из денежных пожертвований паломников изыскать требуемые средства.

На этом материалы Финиана закончились. Словно продолжения захватывающего сериала я ждала, пока он сделает следующую выборку, охватывающую период «черной смерти». В окно были видны облака, прозрачные и высокие, как след самолета в разреженном воздухе, протянувшийся по бледно-голубому небу. Почудилось, что где-то в доме звонит телефон, но тут Финиан передал мне новую распечатку.

1345 — великое множество людей стекалось к святыне, и были среди них англичане, валлийцы и фламандцы.

Вот первое увиденное мной документальное свидетельство того, что Каслбойн посещали паломники из Нижних стран.

1347 — в сентябре месяце Морис Тьюит, попечитель больницы, предан суду за кражу имущества и пожертвований больных паломников. Жена его с позором отправлена в монастырь. Сам же злодей приговорен к умерщвлению голодом ad dietam и должен разделить судьбу Доннкада Макмарроу.

Странная запись. В ирландских средневековых хрониках немало белых пятен, и трудно сказать, почему этот случай удостоился регистрации: то ли по тем временам он считался особо тяжким преступлением, то ли зафиксирован случайно, поскольку сведения о более значительных событиях утрачены. Придется разбираться.