Я не могла объяснить причины такого настроения. А может, с моим уходом вообще связи не было. Да и какая мне разница, если вдруг Вадим Андреевич запоздало решил возлюбить людей?

На работе я поначалу страшно уставала, но все-таки втягивалась. Вечером заходила за Леркой, мы брали себе на ужин что-нибудь быстроприготовляемое, и отправлялись жить своей счастливой и независимой жизнью. В которой тоже много проблем, но хорошего все же больше. Однажды замерла на тротуаре, заметив знакомую машину. Но Вадим проехал мимо, хотя я руку дала бы на отсечение, что меня он видел. Не знаю, почему так расстроилась — два дня не могла собраться. Но ведь все правильно: я поставила точку, он поставил точку. Все слишком честно, чтобы расстраиваться.

Павел Иванович оказался довольно веселым, но сообразительным мужичком. Он во многом полагался на мнение Сережи, а бизнес был организован идеально — все на своих местах, никаких накладок или задержек, каждая проблема решалась почти автоматически. А Сережа, хоть красавцем его не назовешь, вызывал безусловную симпатию у всех девчонок: молодой, но амбициозный, строгий, но спокойный и справедливый, умный, вдумчивый и приятный в общении. Я только через пару недель узнала, что он племянник шефа, а раз еще и такой талантливый руководитель, то имеет все шансы в скором времени стать тут главным. И я понимала, что влюбленность в него Верочки или Наташи совсем не были связаны с этим фактом, Сережа сам по себе был таким, в которого можно и нужно влюбляться.

И когда он предложил меня проводить, я растерялась. И снова расстроилась. То есть умом понимала, что таким парнем обзаводиться и следует, но безотчетно огорчилась. Отказалась — надеюсь, что прозвучало вежливо, а вечером разревелась. Это был первый случай после расставания с Вадимом, когда я позволила себе разреветься. Казалось бы, все наконец-то устаканилось, но сама мысль, что я не могу даже подумать о симпатии другого мужчины, угнетала. Ломка затянулась.

Со временем существование стало казаться каким-то однообразным. Работа, дом, Лера, звонок Кира, звонок Иринки, работа, дом, работа. К тому же близился юбилей матери, а я так и не определилась, хочу ли туда ехать. Я остыла уже в достаточной степени, пора просто проявить человечность, но я боялась — боялась снова встать перед ними, беззащитная. Я сильно изменилась, но перед семьей у меня не было ни единого шанса. А потом решилась — надо просто это сделать. И чтобы не быть одной, позвала с собой Кирилла. Он, узнав куда мы собираемся, сначала наотрез отказался и чуть было не эмигрировал за мексиканскую границу, но я уговорила. Еще бы! Если бы я даже с Кириллом не смогла справиться, то куда мне тягаться с настоящими монстрами?

Мы встретились с ним в Москве, куда я добралась на электричке.

— Это ничего, что мы без подарка? — он сильно волновался, когда такси уже проделало половину пути и сворачивать было поздно.

— Успокойся, Кир! Сегодня мама парикмахеру отдала больше, чем стоим мы оба, включая прикид и наши органы на черном рынке. Что, интересно, ты мог бы ей подарить?

— Ну… открытку хоть подписать…

Мне было смешно наблюдать за его метаниями, но я благодарно похлопала приятеля по плечу:

— Выдохни уже. Там всем наплевать на наши с тобой открытки.

— И все равно… Позвала бы своего Вадима, он бы там как рыба в масле смотрелся!

Настроение немного испортилось:

— Ну да. Если бы со мной явился Вадим, то в качестве подарка оба моих родителя получили бы по инфаркту. Да и не общаемся мы больше, знаешь же. Пусть живет спокойно, так мы оба в порядке.

— А вот нифига, — удивил Кир. — В смысле, нифига он не в порядке.

— О чем ты? Ты же говорил, что он стал намного мягче?

— Стал. Но все равно не в порядке. Видно это по человеку — люди от хороших переживаний так заметно не меняются. Я вот думаю, а может, у него реально любовь была?

— У кого? Вадима? — я заставила себя зло усмехнуться. — Любовь?

— Ну… всякое бывает. А может, и не любовь. Или любовь, да не к тебе. Я так, варианты перебираю.

— Заткнись!

Нам удалось не разругаться до входа в банкетный зал. Первым я увидела отца и уверенно направилась к нему. Он окинул Кира презрительным взглядом, но мне сказал только:

— Спасибо, что пришла.

И после этого со мной отважились поздороваться и братья, и мама — он им будто добро дал, без которого нельзя было обойтись. Братья даже обняли, а у мамы глаза заслезились, она часто-часто заморгала, наклонилась ко мне и прошептала:

— Посмотри, макияж не поплыл?

— Все прекрасно, мам.

Братья и Кириллу пожали руку, но поспешили добавить:

— Лучше голос не подавай, парень. А ты, Арин, наоборот, пообщайся с каждым гостем — все должны тебя заметить.

Вот такая «пламенная» встреча, и добавить нечего. Или пора уже сделать тест на ДНК? В голове не укладывается, что мы родственники. Если Вадим чувствовал то же самое со своей семьей, то что удивительного в побеге без оглядки?

Проторчали мы там чуть больше часа. Кирилл утешался тем, что в кои-то веки попробовал шампанское за тысячу баксов, но я понимала его нервозность — почти все косились на нашу пару, хотя и слова против вслух не прозвучало. Но ведь Кир красавчик, каких поискать! Он молод, привлекателен, умеет держаться, язык подвешен. И никто из присутствующих понятия не имеет ни о его характере, ни об уме, но все сделали выводы только на основании стоимости костюма. Я помню, как часто в детстве мама повторяла, что внешность мужчины не играет никакой роли. А в женских романах и романтических фильмах, наоборот, внешности придают излишнее значение. Но ни то, ни другое не истина! Да, неправильно влюбляться в Кира только за смазливую рожицу, но и слепо не замечать в нем человека — тоже ерунда. И те, и другие одинаково ограничены, но вот конкретно этим ничего и не объяснишь…

Тем не менее час мы выдержали, потом я обошла всех родственников и вежливо попрощалась. На улице вдохнула свежий воздух, как будто все это время дышала смрадом. Да, я тоже перегибаю с отношением, но у меня словно аллергия открылась против всего подчеркнуто элитного. Лерка, Иринка, Кир — вот с такими людьми я предпочту общаться до конца своих дней. Пусть у них тоже полно недостатков, но я их видела живыми на фоне привычных зомби.

Мне и это понять было нужно, и отношения с родней привести к какой-то точке. Потому минувший день я посчитала хорошим. Теперь время от времени вот так же наведываться, не чаще пары раз в год, и моя свобода гарантирована. Надо что-то уступить, чтобы наконец-то подписать мирное соглашение.

Кир уговорил меня не рваться на ночь глядя домой, а перекантоваться у него. У него — это в московской квартире Вадима, что мне отчаянно претило. Но было уже в самом деле очень поздно, а я устала так, что даже представить себе не могла метро, автобус и электричку. Да и мне ли не знать, что сам Вадим останавливается в той квартире буквально никогда?