Я прямо в вечернем платье легла на другую подушку, но расстояние было невыносимо маленьким. Смотреть в глаза друг другу — вот именно так близко — невыносимо.

— Как тебе работа? — он, похоже, осознанно выбирал нейтральные темы.

— Нравится.

— Парень?

Я рассмеялась тихо:

— Нет.

— Почему?

— Не было времени.

— А желания?

— Вадим!

— Я понял, не мое дело. Тогда и ты спроси меня про девушку, тогда будем квиты.

— Не буду. Я пытаюсь притворяться, что мне все равно.

— Тебе не все равно, я вижу. Нам обоим не все равно.

Вдохнула коротко, но признала:

— Да. Нужно больше времени.

— Арин, почему ты ушла? Мне и тогда казалось, что ты влюблена. А сейчас я в этом уверен.

Пауза затянулась. А у каждой искренности есть границы. Признаю, что прав, и все — он не остановится, будет бить этим козырем. И врать бессмысленно. Ведь я лежу здесь и не могу отвести взгляда от его лица. Думала долго, но все же отважилась сказать:

— Потому и ушла, Вадим. Я не хочу тебя любить.

— Получается?

А вот и знакомое раздражение… Ни тебе ответных признаний, ни даже ласки. Выбить из колеи неожиданным поворотом — горбатого могила исправит. Потому и ответила уверенно:

— Получается. И сегодняшнюю встречу я не планировала, как и вообще встречаться.

Лицо его осталось серьезным, но в глазах блеснула ирония:

— Ясно. Верю. А давай я прямо сейчас протяну руку и заставлю тебя забыть о том, чего ты там не хочешь?

— Нет, Вадим! Завтра я об этом пожалею. А ты?

— Ясно. Тогда спи.

— Ты… действительно собрался оставаться здесь?

— Спи, Арин. Одно неловкое движение, и нам утром хотя бы будет, о чем жалеть.

Он уснул быстро, как всегда всегда и бывало. Похоже, спокойствие его ничем не тронуто. Я часа два промучилась, потом все же сходила в душ и вернулась. Легла осторожно, уже не боясь измять вечернее платье и не думая о том, как завтра буду выглядеть. Закрыла глаза и снова вслушалась в его ровное, тихое дыхание. Пододвинулась чуть ближе, он мгновенно обнял меня и с силой прижал к себе. Даже непонятно, проснулся или до сих пор притворялся. Но больше ничего. Я замерла и быстро расслабилась, окутываемая знакомым запахом и ощущением, что меня снова накрыло куполом ото всех проблем и от всего мира.

А утром на выходе из комнаты ждали Кристина и Кир. Они никак не стали комментировать, но и по взглядам было ясно, каких выводов наделали. Многозначительно промолчали, даже когда вслед за мной вышел Вадим. Переглянулись только, этим сильнее смущая. А потом, пока пили кофе, словно ждали, что он вот-вот обнимет меня, поцелует или прозвучат хоть какие-то нежности. Так и не дождались.

Домой мы возвращались вместе, я не стала спорить. Но почти всю дорогу молчали, и я очень была за это благодарна. Высадил, где попросила, и тут же тронулся с места.

Встреча эта была ненужной. Теперь почему-то снова накрыло той же тоской, как в первые дни. Если мы будем хоть изредка встречаться, то рецидивы неизбежны. А в таком городишке мы неизбежно встретимся — завтра или через месяц. В тот день я впервые всерьез задумалась, не пора ли мне сменить город или вообще вернуться в Москву. Так и решила — немного подзаработаю, чтобы хотя бы на жилье хватило, и сразу же сорвусь. Да, у меня хватило смелости признать, что я бегу — от него и от себя. Но если не бежать, то буду только продлевать агонию.

Но выяснилось, что наша незапланированная встреча, а потом и сон в объятиях друг друга, отразились не только на мне. В понедельник к концу смены Вадим заявился в мой бутик. Смерил взглядом стоявшего в стороне Сергея, будто сразу разглядел в нем конкурента. Менеджер от этого взгляда стушевался и стал зрительно еще меньше. Девушка на кассе зачем-то вылупилась на него, словно Вадим был первым посетителем за две недели. И сразу к нему рванула консультант из первого зала:

— Я могу…

— Не можете, — отрезал, высмотрев меня и решительно шагая в мою сторону.

Мне оставалось только надеяться, что скандалом дело не закончится. Вид у него был такой, что про скандал подумалось в первую очередь. Начал без приветствия:

— Я тут подумал, что мне все-таки нужен секретарь, которому я доверю.

Я покачала головой:

— Вадим, уверена, что ты найдешь кого-нибудь, если захочешь…

— Не найду. В смысле, не хочу. В чем проблема? Никаких отношений — мне нужна помощница, которую не придется заново учить и вводить в курс дел.

Усмехнулась и отвела взгляд, попутно заметив, как одна из покупательниц с интересом прислушивается к нашему разговору. Вряд ли я справлялась настолько успешно, что он без меня бы не обошелся. Дело, конечно, было не в этом. И про «никаких отношений», вероятно, сейчас говорил честно. Но надо быть глупцом, чтобы не понимать — передумаем мы быстро. Очень взаимно и очень страстно. Потому что, в принципе, не можем переносить присутствия друг друга без желания коснуться. Вдохнула медленно и, не глядя на него, ответила:

— Я работаю, Вадим. Прошу, не мешай.

— Ясно, — равнодушно ввернул и тут свое любимое словечко. — Когда кончается твоя смена?

— В семь, — ответила, чтобы закончить. — Но мне нечего тебе сказать.

— Посмотрим.

И, резко развернувшись, вышел. После чего весь персонал уставился на меня. Я пожала плечами и повернулась к покупательнице — теперь ей придется купить эти тени, даже если не собиралась! Заплатит за любопытство. Ну, и тенями обзаведется, пусть они ей и не нужны.

Само собой, что я рассмотрела машину сразу и не удивилась. Не стала корчить из себя принцессу, подошла и села в салон. Если Вадим хочет поговорить, то хоть весь мир начнет трещать по швам, мы все равно поговорим. Легче торнадо остановить. Но за истекший час я успела настроиться и потому начала сама — твердо и уверенно:

— Вадим, я понимаю, чего ты добиваешься…

— Чего?

— Не перебивай, пожалуйста! Мне и так сложно, — смотрела вперед, чтобы не сбиться с мысли. — Я понимаю, чего ты добиваешься. Наверное, все же привык ко мне и теперь не можешь отпустить.

— Привык и не могу. Продолжай.

— Благодарю, что разрешил, — я со злостью зыркнула на него и тут же уставилась в лобовое стекло. — Но я так не хочу, неужели непонятно? Тебя могут не впечатлять мои успехи — мне достаточно, что они саму меня впечатляют. Если я снова сяду тебе на шею, то не смогу собой гордиться.

Он помолчал недолго, потом заговорил более мягким тоном:

— То есть тебе нужна независимость? Арина, работай в этом своем бутике, если так надо. Возьми с меня письменное обещание, что я не стану покупать без твоего дозволения тебе вещи или решать твои проблемы. Мне это не нравится, но воля ваша, Арина Алексеевна. Нормальная независимость? Устраивает?